Шарль Азнавур отправился в прощальное турне по миру. 20 апреля он дал единственный концерт в Москве в Кремлевском дворце, где исполнил свои самые известные вещи — "Мама", "Как печальна Венеция", "Богема", "Увези меня", "Две гитары". . . Перед отлетом в Москву знаменитый шансонье дал эксклюзивное интервью корреспонденту "Известий" во Франции Юрию Коваленко.
— С каким настроением вы летите в Москву?
— Я еду как друг. Я так давно знаю Россию. . . Мои родители говорили по-русски. У моего деда, а потом у моего отца был в Париже русский ресторан. Сегодня мой сын Миша живет в Москве.
— Неужели это ваше последнее выступление в России?
— Пока не знаю. Это зависит и от того, будет ли на меня спрос. Как бы то ни было, я закончу выступать на сцене примерно через два года — к моему 85-летию.
— Но сегодня весь Париж заклеен вашими афишами.
— В октябре я буду выступать в Париже целый месяц. Потом, быть может, отправлюсь в Египет. Есть планы моего выступления у подножия пирамид. Проблема в том, что вечерами там очень холодно. . . В моем ремесле главное — преданность публики. Она видит меня на сцене таким, какой я в жизни, — обыкновенным человеком. Я очень непритязателен. Главное для меня — это моя семья и моя публика.
— Вы не чужды сентиментальности.
— Я скорее меланхоличен, чем сентиментален. Это не одно и то же. Сентиментальные натуры легко плачут по любому поводу. А меланхолики грустят, размышляя о прошлом, настоящем или будущем.
— Под занавес прошлого века читатели американского журнала "Тайм" избрали вас эстрадным артистом столетия. Вы обошли даже таких гигантов, как Элвис Пресли и Боб Дилан. . .
— Но тот век кончился, и жаль, что я не узнаю, кто станет моим наследником в ХХI столетии. Кто знает — может, он будет исполнять и мои песни?
— Часто ли успех кружил вам голову?
— Никогда не кружил. Наверное, потому, что мне пришлось долго его ждать и давался он мне с огромным трудом — и во Франции, и в других странах. У меня были периоды отчаяния. . .
— Наверное, у вас железный характер?
— Просто решимость, вера в себя и умение не упускать счастливый случай.
— Посещали ли вас сомнения по поводу собственного таланта?
— Конечно. Я человек, который вечно во всем сомневается: в успехе, в жизни, в смерти, в религии, в собственном будущем. Но именно сомнения стимулируют творчество, заставляют выбирать новые пути.
— Удалось ли вам преодолеть застенчивость, от которой вы страдали в молодые годы?
— Нет. Я так и остался человеком стеснительным. Если оказываюсь в компании незнакомых людей, робею. Но ведь я не веду светскую жизнь.
— Ваш отец родился в Тбилиси, был певцом, исполнял русские песни. А есть ли эти песни в вашем репертуаре?
— Могу спеть куплет из "Чубчика", из "Очей черных", а также из нескольких детских песен, которые я слышал вместе с сестрой, когда был маленьким.
— Почему вы назвали своих детей русскими именами — Катя, Миша, Николай?
— Прежде всего потому, что это очень красивые имена, которые ласкают слух. Кроме того, они подходят к нашей фамилии.
— А чем занимается в Москве ваш сын Миша?
— Своими делами. Что-то пишет. Я даю полную свободу своим детям. Они делают то, что хотят.
— Поете ли вы дома свои песни?
— Нет, это было бы очень претенциозно. Да и вообще дома я не имею привычки петь. Я напеваю мелодию, когда сочиняю.
— Случается ли вам плакать, когда вы слушаете песни?
— Я плачу, но не когда слушаю песни, а когда вспоминаю людей, которых любил и которые умерли. И поныне больше всего меня волнует голос Пиаф.
— Вы помните свое первое музыкальное сочинение?
— Конечно. Песня называлась "Я выпил". Она пользовалась огромным успехом. Певец Жорж Юльмер, который ее исполнял, получил за нее престижную премию еще в 1944 году.
— Сколько же вы всего написали песен? Больше тысячи?
— Нет, пока около 800. Но если я еще долго проживу, то, конечно, дойду до тысячи. Тем более что я продолжаю писать каждый день. Когда я пишу, все мои песни мне кажутся прекрасными, но, перечитывая их на следующий день, я многие выбрасываю в корзину. Вообще я постоянно что-то сочиняю — стихи, рассказы, мемуары и даже афоризмы. Сам процесс писания доставляет мне неизъяснимое наслаждение.
— Неужели в мире действительно распродано более 100 миллионов ваших дисков?
— Я слышал об этом. Сам не люблю вести счет — я же не бухгалтер. Да и деньги меня давно не интересуют. Я люблю их зарабатывать, но не считать.
— Есть ли у вас песни, которые пока не известны публике?
— Я уже написал песни для нового диска, который выйдет в свет в будущем году.
— Вы в первую очередь поэт или композитор?
— Я пишу не стихи, а песни. Но их тексты изданы отдельными книгами.
— Впервые вы снялись в кино, когда вам было 14 лет, в 1938 году, в ленте "Беглецы из Сент-Ажиля" знаменитого режиссера Кристиана-Жака. С тех пор вы сыграли более чем в 60 картинах. И, кажется, собирались сниматься в новой экранизации "Человека из Архангельска" по Сименону?
— В последний момент я отказался от главной роли. Неожиданно для меня сценарист решил сделать главным героем не русского, а алжирца, что, по его мнению, более актуально для сегодняшней Франции. Я же хотел сыграть только русского, который играет на гитаре и поет старые песни.
— Но кино вас по-прежнему интересует?
— И да и нет. Не так давно я сыграл заглавную роль в телеэкранизации "Отца Горио". Сниматься всегда было для меня развлечением. Если в песне я все сочиняю сам, то в кино вынужден подчиняться режиссеру. Но кино — это долгий процесс, а я не люблю надолго уезжать из дома. Сейчас же французские ленты большей частью снимают в Румынии, Венгрии и других восточноевропейских странах.
— Почему вы записали ваш последний диск "Раскрась мою жизнь" на Кубе?
— Мне надо было сменить музыкальную окраску моих серьезных текстов. Я хотел облегчить сюжеты с помощью музыки.
— На этом диске вы поете о бедных пригородах, политике, экологии. Значит ли это, что вы стали ангажированным артистом?
— Я никогда не сторонился трудных тем — насилия, наркотиков, СПИДа, гомосексуальности, а также различных общественных проблем, которым посвятил десятки песен. Но я считаю себя скорее ангажированным человеком, а не певцом.
— Не миновало ли время великих шансонье? Не оказались ли они на положении маргиналов?
— Честно скажу — не знаю. В искусстве многое циклично. Часто это вопрос моды. То, что вчера казалось забытым или малоинтересным, сегодня вдруг опять привлекает внимание. Я думаю, что наша молодежь заново откроет для себя достоинства французской песни.
— Вы выступали перед многими коронованными особами и главами государств. Кто из них произвел на вас наибольшее впечатление?
— Генерал Шарль де Голль. Это был человек, посланный Франции Провидением. Французы ждали его так долго. . .
— Помимо Франции, есть две страны, где вас особенно любят, — Россия и Армения. Вы — одно из звеньев, которое их связывает.
— Однако сейчас выходцам с Кавказа жить в Москве совсем не просто. Я не понимаю, почему сложилась такая ситуация. Для любого армянина, который живет в Армении, самая важная страна в мире — это Россия. И в России всегда ценили армян за их ум, трудолюбие и честность.
— В Париже проходит выставка Айвазовского, которого вы очень любите. У вас есть его картины?
— У меня была замечательная коллекция из сорока очень ценных картин, но я все продал. И не испытываю никакого сожаления. Картинам место в музее, открытом для всех. Ну а если вам непременно хочется что-то собирать, покупайте молодых художников. Сегодня у меня дома нет ничего ценного, и, если вор заберется в мою квартиру, его ждет разочарование.
— Но ведь вас уже грабили. . .
— Да, украли письма Эдит Пиаф, Жана Кокто и коллекцию русских икон.
— 22 мая вам исполнится 83 года. Как вы собираетесь отметить день рождения?
— Я никогда его не отмечаю. Но если вы мне хотите что-то подарить, подарите книгу или две. Кстати, у меня превосходная библиотека.
— Что для вас сегодня самое главное в жизни?
— Мои близкие. В это понятие я включаю не только семью, но и друзей.
Menu
