Правительство, которое не признает совершенные своими предшественниками преступления, не может считаться цивилизованным. Если же оно продолжает совершать убийства, чтобы скрыть следы преступлений своих предков, значит в них все еще течет кровь тех варваров, которые 500 лет назад пришли с востока, уничтожили прекрасную византийскую цивилизацию и обосновались на священных землях Древней Греции, Трои, Армении, Византии.
Германия, признав Холокост, извинилась перед человечеством и, как подобает цивилизованной нации, признала преступления Третьего рейха. Не признающие Геноцид армян в Османской империи правители сегодняшней Турции не сняли со своего народа клеймо варваров и не понимают, что целенаправленное искажение исторических фактов приводит к падению авторитета страны, пытающейся стать членом цивилизованного мира. На что они рассчитывают? Что умрут последние свидетели Геноцида и время сделает свое дело? Это глубокое заблуждение. . .
Когда несколько лет назад умерла моя бабушка, которая в 1915 году со своей семьей бежала из Вана, остались ее рукописи с описанием тех событий. Сейчас их читают ее правнуки и, уверен, будут читать и их дети. Хочу привести несколько отрывков из рукописи бабушки Майрануш.
". . . МОЙ ДЕД, ОТЕЦ МОЕГО ОТЦА (его звали Тер Арутюн) , был священником церкви острова Ахтамар на озере Ван. У церкви были огромные стада коров и овец, которых пасли преданные деду пастухи-курды. Это были счастливые времена, церковь процветала, со всех концов Западной Армении приходили паломники. Они были желанными гостями, их кормили, поили, и они могли оставаться, сколько пожелают. Тер Арутюн для своих детей (для моего отца, его брата Рафаэля и их сестры) приглашал учителей, среди которых был и учитель из Франции. Но на остров ворвались турки, убили деда и бабушку, ограбили храм. Отца, его брата и сестру спрятали курды-пастухи. Десять дней детей прятали, а потом отдали на попечительство Армянской церкви в Ване. Там они выросли, и на церковные средства Рафаэль отправился учиться в Тифлис, в Нерсесяновскую школу. . . "
". . . КОГДА НАЧАЛАСЬ РЕЗНЯ, — рассказывал отец, — у меня был парусник, и я перевозил людей по озеру Ван. Многие этим занимались. Пришли турецкие шейхи, собрали всех, у кого были парусники, и приказали перевезти на другой берег солдат. А когда высадились, нас выстроили и начали расстреливать. Я упал на землю и на меня посыпались тела моих друзей. Долго я пролежал неподвижно, а когда стемнело, вышел и стал добираться домой. Несколько дней питался травами, пока добрался до дома. . . "
". . . КОГДА В 1915 ГОДУ МЫ БЕЖАЛИ ИЗ ВАНА, мне было 5 лет, и когда я и моя сестра (она была на год младше меня) уставали, нас по очереди брали на руки мой отец и русские солдаты, которые шли вместе с нами (я и сестра были светловолосые, похожие на русских). На привалах отец рассказывал моему брату, которому тогда было 17 лет, о злодеяниях турок, и я до сих пор помню дрожащий голос и мокрые глаза этого здорового, мужественного человека, похоронившего своего брата, которому турки вырвали язык, потом вырвали зубы и вбили ему в лоб. Рафаэль (так звали моего дядю) был инспектором просвещения школ Ванской области, во многих селах сам построил школы, был любимцем народа и руководства области.
Будучи студентом Нерсесяновской школы в Тифлисе, Рафаэль участвовал в революционном движении и вместе с другими студентами был приговорен к смертной казни. Но он был настолько красивым и образованным молодым человеком, умел так выразительно говорить, что палач пожалел его и устроил побег. Приехав в Ван, он начал просветительскую деятельность и имел огромную популярность не только среди армянского, но и курдского и турецкого населения. Этого не могли допустить власти. . .
Похороны моего дяди описал известный писатель Гурген Маари в своей книге "На пороге молодости ". ". . . Огромная толпа собралась со всех концов области, в Ване яблоку негде было упасть". Присутствовал и генерал Андраник, он обнял мою маму и тетю и сказал: "Не плачьте, сестры, придет и наш черед. . . " Народ сложил песню о Рафаэле, и отец много лет спустя иногда уединялся и напевал эту песню. Мы знали: в эти моменты к нему заходить нельзя. . . "
Это воспоминания рода, которые сохранятся до тех пор, пока перед ним по меньшей мере не извинятся за содеянное. А роман Франца Верфеля, поэмы Шираза, Севака, стихи Сиаманто, фильмы Анри Верноя, Атома Эгояна — это память человечества, которое ждет извинений перед зверски убитыми детьми, стариками и женщинами, перед выдающимися деятелями культуры — Даниэлом Варужаном, Григором Зограбом, Рубеном Севаком, перед гениальным Комитасом. . .
Menu
