Уже два раза был на выставке Маэстро Тонино Гуэрра и его друзей, а хочется еще и еще. . . И с близкими людьми, и одному. . .
"Пусть мы пройдем из конца в конец любые земли — нигде в мире мы не найдем чужой нам страны: отовсюду одинаково можно поднять глаза к небу", — писал более двух тысяч лет назад соотечественник маэстро философ-стоик Сенека. С тех пор мы все реже и реже поднимаем глаза к небу, и потому свет далеких и близких звезд все реже озаряет в наших душах божественные смыслы; мы основательно зациклились на внешнем, преходящем. Об этом и многом другом, уже позабытом, думается среди творений сердца Поэта, овеществленных руками его друзей. И мир, нас окружающий, представляется в ином, сущностном свете. . .
Факты
Если глобально, то жизнь на планете нашей зародилась вследствие стечения обстоятельств — уникальных, феноменальных, благоприятных, счастливых. . . Ряд можно продолжить. Но давайте о конкретном — локальном.
Погода в эти дни выдалась на редкость ясная. Вот только пыль столбом вокруг от строительных работ, одно утешает: это временно. Зато не только на строительных, но и на сценических площадках столицы жизнь бьет ключом. И не только на сценических, но и на площадях столицы фонтанирует. И не только метафорически, но и буквально: достаточно упомянуть обновленный феерический фонтан на площади Республики.
Преображается все вокруг. К этому можно по-разному относиться, но не признавать, что преображения неизбежны, было бы бессмысленно. Они-то и полнят живую жизнь.
И День учителя в эти же дни настал. И дни городов отмечаются чуть ли не по всей республике. И памятники открываются. И жизнь продолжается. . . Упорядочивается. И не только в столице.
Так совпало, что именно в эти дни прошел HIGHFEST — широко известный как театральный фестиваль, ныне преобразившийся в фестиваль исполнительских искусств. Около ста представлений из почти сорока стран за 10 дней — пиршество для чувств не только театральных гурманов, но всех, кто мало-мальски интересуется сценическими искусствами для широкой публики. В том, что это так или иначе скажется на театральной жизни республики, преобразит ее, сомневаться не приходится. Как и в том, что преобразования эти будут благотворны.
Одно только то, что в этом году на фестивале были представлены практически все крупные международные театральные организации, а в числе гостей. . . Но воздержимся от поименного списка: он получится слишком объемным, не отметить же кого — проявить неучтивость. Обойдемся и без набившего оскомину пафосного многословия. Достаточно того, что с каждым годом нам удается достойно принимать гостей со всего мира и самим быть достойно представленными миру. Факт отрадный. И с благодарностью отметим особо, что фестивального явления такого масштаба у нас не случилось бы, если б не инициатива и авторитет в международных театральных кругах Артура Гукасяна, сумевшего, вопреки скептичным ухмылкам, инициировать, организовать и поставить на ноги представительнейший на территории СНГ (за исключением Москвы) театральный фестиваль, который справляет свой первый юбилей, — 5 лет со дня основания. Кто мог ожидать поначалу?. .
Так совпало, что в эти же дни в Армению приехал сам Тонино Гуэрра! Надо признаться, что имя прославленного маэстро (не только у нас, к сожалению) известно разве что в кинематографических кругах, да и то несколько односторонне: соавтор сценариев фильмов известнейших итальянских кинорежиссеров, друг Сергея Параджанова, Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, Андрея Тарковского. . . О сценаристе, писателе, художнике, мастере, сказочнике, поэте можно говорить долго и посвятить его многогранному творчеству не одну газетную статью, а фолианты монографий. Это не первый приезд великого маэстро в Армению. Он уже осветил и освятил своим присутствием III МКФ "Золотой абрикос" в Ереване. "Армения — это путешествие ввысь", — сказал тогда Тонино Гуэрра. И сегодня он продолжает это путешествие. . .
Так совпало, что в тот день, когда открывалась выставка маэстро, мне довелось быть в славном городе Аштараке. Здесь впервые отмечался День города. И на городском стадионе в торжественной обстановке впервые были представлены флаг и гимн Аштарака. И в этот же день здесь, на углу улиц Капанцяна и бывшей Григоряна (а ныне писателя Вардкеса Петросяна) , готовились к открытию памятника писателю. Аштаракцы и прибывшие на церемонию члены СП Армении и представители СМИ республики, принаряженная детвора с букетами цветов, собравшись у пока зачехленного бюста, терпеливо коротали время в беседах, дожидаясь прибытия премьер-министра Сержа Саркисяна.
Очерк настроений
Обернулся на разговор за спиной:
— А ведь я еще помню, как на этом же месте открывали памятник Григоряну. Ну тому партийному деятелю, чьим именем улица наша называлась и чей Дом-музей продали знаете кому. . .
— Интересно, а где Вардкес был. . . Думал ли тогда, что памятник ему установят вместо того?. . Полвека не прошло.
— Да-а-а. А Сисакяна помнишь? Он примерно в те же годы приезжал сюда. С Хрущевым, кажется. Призывал нас, детей, громче аплодировать ему.
— Смутно. Но слышал, что его столетие недавно отмечали на уровне ЮНЕСКО.
— Серьезно?! А что у нас так тихо-незаметно? И дом его на Капанцяна какой-то покинутый. А говорили, музей будет. . .
— Да брось ты. Продадут. Как все. . . Вон Ерванду Шах-Азизу 150 лет исполнилось. Никак не отметили. А ведь это он написал историю нашего города! И про старый Ереван он же написал. . . Кто вспомнил?. .
Ожидание начала церемонии затягивалось. . . Из другой невольно услышанной беседы:
— И где это премьер-то наш задержался?
— В Ленинакане, говорят. Там тоже памятники открывают, еще какие-то объекты. . . День города празднуют, столы, как у нас, на стадионе накрыты. . .
— И так день за днем — каждый день. Вон вчера по телевизору видел, в Арарате был — и то же самое. . . одно и то же.
— А куда денется? Работа у него такая. . .
— Кстати, Левона видел? В телевизоре проклюнулся.
— Да ну его!. .
Тут все вокруг засуетились, телевизионщики, привычно растолкав публику, спешно установили аппаратуру. Подобающие случаю речи, открытие памятника, озаренное фотовспышками, литературно-художественная композиция учащихся. По заведенной традиции. А потом народ потянулся к стадиону. И я вслед.
Стадион был чист, разукрашен флагами, в центре поля сооружена сценическая площадка, установлена звуковая и проекционная аппаратура, столы ломились от знаменитых аштаракских фруктов, сладостей, вин. Все было готово к приему высоких гостей.
Увидев помощника мэра Геворка Егиазаряна, по старой привычке задал пару-другую журналистских вопросов — кто, что, как, когда. Спросил, естественно, и о том, кто автор флага. Он улыбнулся, я проследил за его взглядом и увидел Вардазара Манояна, руководителя замечательной аштаракской художественной школы.
Уже темнело, когда официальные лица и гости города подъехали к освещенному стадиону. Проход высоких гостей и сопровождающей их свиты, старание не обделить вниманием ни один гостеприимно накрытый стол, речь мэра Аштарака Гагика Тамазяна, не отличающаяся красноречием, зато обстоятельная — о сделанном и предстоящем, о том, что объединяет аштаракцев друг с другом и со всей страной, и о том, что, к сожалению, пока разделяет нас. Было и торжественное первое поднятие флага города, и первое исполнение гимна. С началом праздничного концерта с участием звезд и звездочек отечественного шоу-бизнеса я вслед за высокими гостями покинул битком набитый стадион. Так совпало. . .
Шел я по освещенным улицам Аштарака к своему домику у храма Циранавор, от стен которого и зачинался славный городок. Думалось о разном: о гербах, флагах, гимнах; о том, кто мы есть — полноправные наследники или случайные потомки наших предков? Испытывал, конечно, чувство радости, смешанное, признаюсь, с грустью. Откуда грусть на празднике?. . Скажу только: умению радоваться нам всем еще долго учиться придется. . .
Задержался у безводного фонтана на знаменитой центральной площади городка — Уруц. Говорят, здесь когда-то росло множество ив — урени. Тихо вокруг. . . Должен сказать, что в Аштараке привлекает меня и эта особая тишина, наполняющая сакральным смыслом даже обыденную повседневность. Здесь, у подножия Арагаца, звезды кажутся ближе. И под журчание вод оросительных каналов, прорезавших городок, сильнее ощущаешь трепет звездной тишины. Опять вспомнился Маэстро Тонино. . . Где-то вычитал, что он начал заниматься проектированием фонтанов, увидев в одной из книг старинный безводный японский фонтан. С тех пор фонтаны по эскизам Маэстро украшают разные уголки мира.
Фонтаны Тонино. Фантазия
Говорят, что скоро и наша столица будет украшена фонтаном Маэстро. Это здорово! А представьте себе, что Тонино Гуэрра, путешествуя ввысь по Армении, навестит и Аштарак, восхитится его древними храмами, средневековыми церквами, хачкарами, мостами полуразрушенными, к сожалению, но все еще чудом сохранившимися домами. . . А Маэстро известен и своим пристрастием к покинутым, заброшенным деревням, городам, мирам. . . Он как-то признался: "Мне кажется, что это обрывки моей собственной памяти. . . В заброшенных, покинутых местах я нахожу свое бедное детство".
Кто знает, может, фонтан Уруца вдохновит Маэстро. . . Если по его эскизу наши мастера возьмутся выложить мозаикой эти три перетекающие друг в друга шестигранника, а сам фонтан украсится спроектированными им фонарями. . . Если мэрия Аштарака будет в состоянии заказать Маэстро проект. . . Но облекать фантазию в череду слов, начинающихся с "если" — обрекать ее. Сколько неосуществленных фантазий, изошедшихся в словах?! Прервемся в надежде, что найдется тот, кто сможет овеществить фантазию, как умеет это Маэстро Тонино. Своими руками. С помощью своих друзей.
Если большинству людей свойственно искажать мир, нам дарованный, то Маэстро Тонино из немногих, кто обращает в нечто сказочное все, что окружает его. Рассказывают, что городок Пеннабилли, в котором он живет со своей прекрасной супругой Лорой, преобразился с тех пор, как они там поселились. Город-сказка. Там живет великий сказочник Тонино Гуэрра. . .
И наши города преобразятся, когда в них поселятся сказочники, а главное — когда к ним станут прислушиваться. Мы — боги, когда даем божественному возможность проявиться в нас. Когда замечаем его проявление в других. . . "Счастлив тот, кто, присутствуя лишь в мыслях другого, исправит его! Счастлив и тот, кто может так чтить другого, что даже память о нем служит образцом для совершенствования". Это опять же Сенека — соотечественник Маэстро.
Стечение обстоятельств. . . Становится оно значимым и называется счастливым, когда вследствие него мир вокруг хоть как-то преобразуется к лучшему. На благо каждого и всех нас.
Menu
