Можно сказать, что на макроэкономическом уровне страна сегодня живет неплохо: все макропоказатели вполне хорошие, можно, конечно, спорить по поводу конкретных цифр, однако считается, что ситуация в экономике в целом стабильная. Вместе с тем на микроуровне ситуация совершенно другая. И разница состоит не только в том, что речь идет о разных явлениях, но и в видении общей текущей ситуации. Кстати, в этом случае среднестатистический доход не только мало что проясняет, но просто вводит в заблуждение.
В этой связи необходимо выделить две наиболее острые проблемы. Первая состоит в том, что плоды экономического роста распределяются настолько неравномерно, что впору говорить о социально опасной пропасти между горсткой богатых, с одной стороны, и огромной массой населения, относящейся к малоимущим и бедным, — с другой. У богатых личные доходы росли в эти годы в 40-50 раз быстрее, чем у остальных граждан. При этом надо помнить, что в последние годы покупательная способность зарплаты и окладов населения сократилась более чем втрое. Словом, несмотря на экономическое выздоровление, распределение личных доходов в стране остается социально неприемлемым.
В современных условиях правительство должно проводить различие между нормальным и ненормальным (патологическим) неравенством. Напомним, что личные доходы в СССР разнились в 3-4 раза. Часто мы слышим: нет средств для большей вовлеченности государства в социальную сферу. Не говоря уже о необходимости внутреннего перераспределения средств за счет сокращения расходов государства на несвойственные ему функции, отказа от излишеств, большей бережливости.
Чтобы довести разрыв в доходах до социально приемлемого уровня, необходимо, во-первых, восстановить историческую справедливость и вернуть внутренние долги государства гражданам за счет тех, кто неправедно приватизировал общенародную собственность в аферах 90-х годов. И во-вторых — ввести прогрессивную шкалу налогообложения.
Очевиден еще один аспект, который должен быть принят во внимание. Есть все основания для того, чтобы контрольные пакеты акций крупных компаний в ряде отраслей находились в руках государства. Потому что если фирма действительно очень крупная, как, скажем, "Мульти груп", "Сил груп", "Флеш", "Мика лимитед" и т. д. , то их экономическая политика влияет на всю страну и должна согласовываться с общегосударственной политикой — не только внутриэкономической, но и международной.
Думается, на нынешнем этапе правительству Армении необходима система планирования. Это означает, что правительство вместе с бизнесом садится за один стол и вырабатывает общую стратегию развития. Для олигархов и либералов сам термин "планирование" несет в себе негативную информацию, ассоциируется с возвратом к советским временам. Но это в корне ошибочная ассоциация. Ибо именно стратегическое планирование на определенном этапе сослужило очень хорошую службу как раз тем странам, которым удалось из развивающихся стать высокоразвитыми. Это и Южная Корея, и Тайвань, и Малайзия, и Вьетнам, и Сингапур, на этом пути находится Казахстан.
Стратегическое планирование широко применялось в период восстановления хозяйства в послевоенных Германии, Франции, фактически использовалось в Испании и Португалии, которые в 70-е годы сделали существенный экономический скачок. Бояться планирования не нужно, но его надо тщательно организовывать. Ирландия и Япония, между прочим, до сих пор составляют пятилетние планы.
Нет сомнений, что те, кто в нынешнем правительстве Армении отвечает за экономическую политику, придут к пониманию необходимости выработки экономической стратегии. Кстати, сдвиги есть уже сейчас (вот уже и премьер Серж Саркисян высказался о недостатке стратегического видения). В течение многих лет ряд экономистов (в том числе автор этих строк) на страницах "ГА" говорят о необходимости продуманной промышленной политики. В 90-е годы аодовские правительства даже слов таких не хотели слышать, у них была полная аллергия на термин "промышленная политика". Сейчас слова эти не вызывают отторжения даже у чиновников МВФ и Всемирного банка. Они, впрочем, предпочитают говорить о "частно-государственном партнерстве", которое на самом деле — не что иное, как форма промышленной политики.
Необходимо также обсудить и такой важный вопрос, как формирование стабилизационного фонда. Наверное, именно в этом вопросе в каком-то смысле сходятся ключевые на сегодняшний день проблемы экономической политики, связанные с осмыслением роли государства в экономике.
Зарубежный опыт подсказывает, что эта идея — далеко не новая: в ряде стран, экономика которых носит сырьевой характер, такие стабилизационные фонды существуют, хотя они институционально по-разному позиционированы. В одном случае это — стабилизаторы избыточного притока валюты (то, что происходит в Армении) , в другом случае — это фонды будущего поколения.
Для Армении, вероятно, наибольший интерес должен представлять опыт работы Государственного медного стабилизационного фонда в Гюмри. Кстати, он мог бы называться Государственный медно-молибденовый стабилизационный фонд Армении. Такой фонд фактически может стать дамбой, защищающей армянскую экономику от "голландской болезни".
Menu
