На страницах влиятельнейшего журнала Foreign Affairs опубликована статья "Эпоха бесполярности" Ричарда Хааса, президента Совета по международным отношениям (Council of Foreign Relations, CFR) , одного из центров глобальной власти. Ричард Хаас говорит о том, что история мировой политической системы приучила нас к картине мира, в котором присутствуют полюса силы, формируемые великими державами или сверхдержавами. Такой мир может быть многополярным, биполярным или же однополярным, каковым он был после крушения СССР. Во всех данных случаях мировая политическая система формировалась различным, но достаточно понятным и предсказуемым образом.
В чем же качественное отличие нынешней эпохи от всех предыдущих? Ричард Хаас пишет: "На первый взгляд нынешний мир многополярен. Однако это впечатление обманчиво. От классического многополярного статуса наш мир отличается одним весьма важным моментом: полюсов силы больше, чем сильных национальных государств, а многие из этих полюсов вообще не являются государствами. Пожалуй, одной из важнейших особенностей современного мира является утрата национальными государствами монополии на власть… Сила и власть ныне распределены по самым разным точкам мира и находятся в самых разнообразных руках". В нарождающейся эпохе новыми полюсами силы являются региональные и международные организации, транснациональные корпорации, мировые СМИ, террористические и криминальные организации и группировки, наркокартели и проч. Создается качественно другая ситуация, когда "сила и влиятельность в современном мире не столько сконцентрированы, сколько распределены". Как результат имеется слишком много акторов, "чтобы кто-то один из них смог претендовать на глобальную или хотя бы региональную гегемонию, тем самым превращая мир не в многополярный, но бесполярный".
Такое развитие мира диктуется как объективными, так и субъективными причинами и процессами. В качестве субъективных факторов автор статьи говорит о недальновидной политике единственной на сегодняшний день сверхдержавы — США. Однако исторический миг, "момент однополярности", продлившийся 15-20 лет, уже позади, и однополярный мир уходит в историю. В ряду объективных причин появления эпохи бесполярности автор называет рост мощи государственных и негосударственных акторов, претендующих на то, чтобы стать мировыми полюсами силы, а также процессы глобализации. "Все более и более очевидно, что с целью заполучить могущество необязательно быть монополистом, а отдельным людям и небольшим группам накапливать и демонстрировать значительную власть стало намного проще".
В бесполярном мире становится гораздо труднее ориентироваться, определять национальные интересы, и если наступление эпохи бесполярности является неотвратимым и объективным, то мировому сообществу следует задаться вопросом управляемости, так как "если оставить бесполярный мир на произвол судьбы, то он со временем будет становиться все более и более хаотичным". Нужно приложить достаточно большие усилия для приведения бесполярного мира к порядку. Предпринимаемые шаги неизбежно коснутся существующего миропорядка и потребуют реорганизации международных организаций, включая Совет Безопасности ООН, группу "большой восьмерки", состав и функции которых должны отражать реалии складывающегося глобального и бесполярного мира. Эпоха бесполярности затрагивает и сферу дипломатии. "В бесполярном мире не только чересчур много участников игры, но и отсутствуют предсказуемые, структурированные отношения, господствующие в условиях однополярного, биполярного и многополярного мира. В бесполярном мире снижено значение альянсов, так как функционирование альянса зависит от наличия предсказуемых угроз, надежных прогнозов и выполнимых обязательств, а со всем этим в бесполярном мире наблюдаются серьезные проблемы. Отношения строятся скорее на принципе избирательности и ситуативности. Трудно понять, кто кому союзник и кто кому противник, так как в одних вопросах те же страны будут сотрудничать, в других — соперничать". Автор заканчивает статью следующим резюме: "Окончательно побороть бесполярность не удастся, но мы хотя бы сможем управлять ею и повысить шансы того, что система международных связей не ослабеет и не развалится".
Эпоха бесполярности, безусловно, являясь вызовом для Армении, несет с собой новые угрозы и возможности. Угрозы в первую очередь являются следствием молодости армянской государственности. Государственное строительство, воспитание интеллектуальной и политической элиты — это разворачивающиеся во времени и достаточно инерционные процессы, которые могут быть сжаты только до определенной степени. Мы вступаем в эпоху тектонических сдвигов в мировой политической системе, не успев освоиться в ней. И если предыдущая система международных отношений, формировавшаяся на протяжении десятилетий и веков, была хорошо обоснована теоретически, что облегчало, в частности, ее освоение, новый бесполярный мир только формируется и говорить о проработанной теоретической основе не приходится. Состоявшиеся государства и народы адаптируются к новым временам на основе накопленного опыта государственности, политической школы или же ориентируются на опыт и рекомендации естественных союзников. Армения в этом смысле может опираться только на собственные возможности и потенциал, что является достаточно сильным ограничением.
Однако бесполярный мир несет с собой и новые возможности. Объективное усложнение международной системы, включение в нее в качестве самостоятельных центров силы не только государственных акторов, безусловно, ослабляет аргументацию Азербайджана, апеллирующего к советскому наследию и мировому порядку, которого уже нет. Мир входит в новый этап своего развития, и аргументы подобного рода становятся все менее и менее убедительными. Азербайджанское политическое руководство это понимает, и предпринимаемые усилия по наращиванию военного потенциала выглядят вполне логичными. В новом мире, где уже нет однозначных союзников, а национальная мощь формируется более широким базисом, в котором международная признанность и границы играют все менее и менее важную роль, такое поведение вполне естественно. Мы вступаем в новый мир со своим конкурентным пространством, в котором Азербайджан делает ставку на военную силу, энергетические, геополитические ресурсы и альянс с естественными союзниками.
Каким может быть отклик Армении на вызовы новой эпохи и бесполярного мира? Имеется ли у нее необходимый потенциал для его формирования? Ответ должен быть, безусловно, положительным. Новая эпоха, являющаяся во многом следствием процессов глобализации, предоставляет армянству шанс использовать в качестве аргумента силы свою диаспоральность. Катастрофа Геноцида, приведшая к появлению Спюрка, создала уникальные возможности для превращения армянского народа в глобальную нацию. В XX веке это было неосуществимо во многом из-за полярности мировой системы, когда разделенность между различными центрами силы делала практически невозможными формулировку и тем более защиту армянских национальных интересов. Появление бесполярного глобального мира облегчает постановку и решение данных задач.
В мире, где нет ясно и четко определенных полюсов, привязанных к географическому, политическому и прочему пространствам, у армянства появляется шанс на создание собственного полюса силы, в котором центром притяжения является Армения и армянская государственность. При этом функционально армянский полюс не ограничивается территорией армянских государств, но может и должен быть глобальным. Очевидно, что создание такого центра силы предполагает, в частности, пересмотр роли и значения Спюрка. Такой подход предполагает качественный сдвиг в сознании армянства, которое должно научиться смотреть на себя как на глобальную по охвату и задачам силу, что в свою очередь предполагает необходимость перехода от парадигмы и мировоззрения "Армения как государство" к парадигме "Армянский мир и Армения как цивилизация". Вне сомнений, такой переход для неустановившейся и неокрепшей армянской государственности является более чем сложной и на первый взгляд даже невыполнимой задачей. Однако имеются как минимум два довода в пользу такого скачка.
Первый связан с отсутствием реальной альтернативы такому подходу. Эпоха бесполярности есть нарождающаяся реальность, и у армянства нет другого выбора, кроме как найти методы адаптации к ней. Конец XIX и начало XX века армянской истории является недвусмысленным свидетельством того, к чему приводит нежелание видеть реальность и адаптироваться к ней. Армения в очередной раз стоит перед выбором адаптации или катастрофы. Второй довод связан с непрерывностью Армянского мира и армянской культуры. Восприятие Армении как отдельного мира, цивилизации является частью генетического и культурного кода армянского народа, и скачок в XXI век для армянства становится возвращением к утраченному во многом, но проглядывающему сквозь пелену времен Армянскому миру, разворачивавшемуся когда-то на Армянском нагорье и ныне получающему шанс вновь стать глобальным в глобальном XXI веке.