18 лет назад, в ноябре 1990 года, приватизация земли стала свершившимся политическим фактом. Аодовские реформаторы праздновали победу, а крестьяне задумчиво почесывали затылки: способен ли крохотный надел прокормить семью? К тому же помощи ждать было неоткуда — общенародную собственность быстро разграбили. Так с чистого поля началась новейшая история армянского крестьянства.
Фермер из Тавуша Ашот Давтян имеет полгектара земли далеко в горах, в 25 км от села Агарцин. Раз в году, в период сенокоса, он кое-как добирается до своего надела на крутом склоне, точит косу и задумывается: как довезти скошенное сено до села? И так из года в год.
— От такой собственности проку никакого, — с горечью говорит фермер. — Даже если государство будет субсидировать мой труд на земле, я не смогу расплатиться с долгами. В советские годы животноводческий совхоз села имел мощную техническую базу, дешевые горючесмазочные материалы, и все равно хозяйство работало с убытками. Дотации государства ежегодно росли, а мяса и молока больше не становилось.
Селу не на что жить
В Тавуше тысячи крестьян находятся в положении Ашота Давтяна. И несмотря на многочисленные программы, задействованные за последние годы правительством, богарные сельхозугодия не стали пашней в полном смысле этого слова.
Недовольство крестьян сложившейся ситуацией растет. Многие готовы отказаться от собственного надела без всякой компенсации взамен на мало-мальски оплачиваемую постоянную работу. Горная пашня требует невероятных усилий и расходов. За 18 лет неустанных забот это стало очевидным фактом. Так что же выиграл крестьянин, став собственником небольшого клочка земли? Стала ли лучше жить его семья? Может быть, земельная реформа повысила уровень продовольственной обеспеченности страны? Увы, приходится констатировать, что ни в краткосрочном, ни в долгосрочном плане поспешная приватизация себя не оправдала. Официальная статистика подтверждает спад сельскохозяйственного производства и заметное снижение реальных доходов сельского населения.
Вольная на землю, по мнению специалистов, создала иллюзию возрождения сельского хозяйства. Хотя трансформация собственности увеличила занятость населения в отрасли и ценой напряженного физического труда крестьянину-единоличнику удалось выжить. Однако раздробленность мелких земельных наделов, непомерно высокие цены на хозяйственные и организационные мероприятия при отсутствии должной господдержки сделали труд крестьянина-собственника малоэффективным по сравнению с коллективным. К тому же не каждый владелец земли — истинный земледелец.
Вместе с тем даже в советские пиковые годы производство сельскохозяйственных продуктов на душу населения у нас отставало от среднесоюзного уровня в два раза. Дефицит зерна, мясных и молочных изделий покрывался за счет импорта из союзных республик, взамен экспортировались промышленные товары.
Сегодня вызывает тревогу прежде всего высокая доля сельского хозяйства и в целом аграрного сектора в ВВП. Это означает, что Армения перестала быть индустриальной страной, способной компенсировать нехватку продовольственных продуктов экспортом промышленных товаров, в том числе и продукцией пищевой промышленности. Напомню, что только огромная гуманитарная помощь и импорт продовольственных товаров за счет кредитов помогли выжить в 90-е годы армянскому народу. Избежать голода удалось также благодаря эмиграции одной четвертой части населения.
Закона нет, хотя латифундии — единственный выход
Земельная реформа не решила по сей день и проблему нехватки зерна. По-прежнему на душу населения приходится 100-130 кг, что почти в 3 раза ниже среднемировых показателей. Повышение производства зерновых зависит от целого комплекса факторов: наличия элитных семян и собственной семеноводческой базы, поливной воды, удобрений, техники, крупных посевных площадей.
Весной нынешнего года правительство впервые сделало серьезный шаг в направлении инвестирования и налогового стимулирования сельскохозяйственного производства. Это придало аграрной политике определенную целенаправленность и последовательность, но не решило основных проблем зерноводства, считают ведущие специалисты Госагроуниверситета. Государство должно учитывать стратегическое и социально-общеэкономическое значение зерновых культур и обеспечивать стабильные цены на хлеб и хлебопродукты. Иначе будут нарушены цены на все товары и их соотношение. А диспаритет всегда работает в ущерб сельскому хозяйству. Так было уже не раз за годы независимости.
Надо исходить из того, единогласно подчеркивают ученые-аграрники, что земельный фонд страны ограничен. Даже обладая финансовыми возможностями, ввод в оборот новых земель за счет мелиорации солончаков и каменистых почв не сможет компенсировать потери лоскутного хозяйствования. Пока на одно крестьянское хозяйство приходится 0,67 га, самообеспечения хлебом не будет. В некоторых горных регионах (Ширак, Гегаркуник, Сюник) из-за низкой плотности населения на долю отдельных хозяйств приходится 2-3 гектара. И, наоборот, в хозяйствах Араратской равнины этот показатель не превышает 0,2-0,4 га. В условиях такой резкой раздробленности посевных площадей, утверждают специалисты, и речи быть не может о механизации производства, рациональном использовании ресурсов и подобных категориях.
Известно, что в предгорных и горных регионах республики, за редким исключением, возделывание зерновых в богарных условиях связано с известной долей риска — объем урожая балансирует между убыточностью и рентабельностью.
Изреженность посевных площадей под зерновыми предопределяет нетоварный характер производства. Для организации же товарного зернового хозяйства, к чему мы должны стремиться, необходимо иметь 15-20 га посевной площади. При использовании травопольного севооборота потребуется уже 25-30 га пахотных земель. Вывод напрашивается сам: эффективное и конкурентоспособное производство зерновых можно организовать только в крупных хозяйствах. Это научный факт и с ним надо считаться. А потому необходимо как можно быстрее принять ряд законодательных актов, способствующих и ускоряющих процесс появления в стране латифундистов. Это единственный путь для привлечения инвестиций и достижения продовольственной безопасности.
Почему осторожничает правительство?
Спор между учеными и чиновниками еще только разгорается. Известные отечественные селекционеры уже высказались, в том числе и на страницах "ГА", что самообеспечение хлебом при существующих реалиях равносильно чуду. Чтобы производить полновесный колос и удовлетворить потребность населения в продовольственном зерне, а животноводчества — фураже, необходимо решить минимум 4 первоочередных задачи.
Между тем решение первой и наиглавнейшей из них — укрупнение земель — правительство откладывает в долгий ящик. В своем выступлении на международном агрофоруме в Ереване в октябре текущего года премьер-министр РА Тигран Саркисян заявил, что этот вопрос может быть решен в течение предстоящих 10-15 лет. Почему в этом вопросе так осторожничает правительство? С одной стороны, учитывается горький опыт (и тяжелые последствия) реформаторов первой волны в вопросе приватизации земли. С другой — на нерешительность правительства подспудно влияет идеологический фактор: опасение не наступить снова на "коммунистические грабли". Коллективный труд на земле у политического руководства страны непременно ассоциируется с колхозами и совхозами. Между тем специалисты-аграрники подчеркивают: повторить советское прошлое невозможно, ибо земля в любом случае остается в частной собственности, а наемный труд по сути и характеру отличается от колхозного.
Однако у правительства есть и глубинные причины не ускорять процесс рождения крупных землевладельцев. Почти все ведущие ученые Госагроуниверситета уверены, что появление новых латифундистов без решения ряда неотложных социальных проблем на селе никак не отразится на зерновом клине. Признаются, что селу необходима альтернативная работа. 250 тысяч сельчан из полумиллиона сегодня не принимают участия в сельхозпроизводстве. Пойдут ли они работать на новых хозяев земли? Есть основание полагать, что лишь очень небольшой процент сможет удовлетворить требованиям наемного труда. За прошедшие почти два десятилетия этот контингент сельских жителей уже проявил свою физическую и профессиональную несостоятельность и ждать, что они в одночасье изменятся, наивно.
Теперь о том, сможет ли правительство за 10-15 лет создать в сельских регионах десятки тысяч рабочих мест? Даже при наличии больших свободных средств занять такое число людей невозможно, утверждают экономисты сельского хозяйства. Обычно на селе строятся небольшие перерабатывающие предприятия, оснащенные современной техникой, что ограничивает количество рабочих мест. Строить на селе филиалы промышленных предприятий? Но их так мало, что даже в городах не решена проблема безработицы.
Тем не менее выход есть, убеждены ученые. Дело в том, что крупное хозяйство со временем требует расширения сопутствующей инфраструктуры, а это в свою очередь создает потребность в новых рабочих специальностях. При крупной молочнотоварной ферме обязательны сыроварня, маслобойня, цех переработки мяса. Развитие товарного производства все расставит на свои места.
Поэтому эволюционный путь, выжидательную позицию правительства в вопросе укрупнения земель наиболее радикально настроенные ученые считают неправильным. Почему-то отдавать в частные руки стратегически важные для страны объекты промышленности и энергетики не боялись. А тут речь идет о считанных гектарах земли, которые в конечном итоге обернутся благом для страны. Опыт развитых стран, их успехи в земледелии и животноводстве в конце концов убедительны и основаны на крупном фермерстве.