Совсем недавно мы сообщили о кончине старейшего журналиста республики Левона Мартиновича Киракосяна. В те дни в портфеле "ГА" уже находилось интервью, которое Левон Мартинович дал газете в конце декабря 2008 года, накануне своего 80-летия. Публикуем это юбилейное интервью, к сожалению, уже как посмертное.
— Левон Мартинович, вы — бывший журналист, проработавший много лет в печати, расскажите…
— Прости, что перебил, но запомни, тов.Паносян, хорошенько: журналист никогда не бывает бывшим. Он может быть бывшим редактором или еще каким-нибудь должностным лицом, но журналистом он остается пожизненно. Что же касается моего послужного списка, то он вмещает более чем полувековую журналистскую работу. Начинал я на нашем республиканском радио в 1950 году, когда после 5 лет военной службы демобилизовался и вернулся домой. Сотрудничать начал внештатно в редакции последних известий. Здесь и произошло мое приобщение к журналистике, отсюда начались мои журналистские университеты.
Через два года мне удалось попасть в штат республиканской молодежной газеты "Сталинец", переименованной впоследствии в "Комсомолец". В 1954-м меня назначили ответственным секретарем газеты. При утверждении на эту должность первый секретарь ЦК комсомола республики Георгий Арташесович Тер-Газарянц пошутил: "Учти, редактор — это просто редактор. Ты же ответственный секретарь, за все в газете ты будешь отвечать".
Восемь молодых лет в "Комсомольце" пролетели быстро, незаметно. С декабря 1960 года я уже работал в газете "Коммунист" — тогдашнем русскоязычном официозе. Здесь проработал 20 лет, дослужившись, так сказать, до должности заместителя редактора газеты. Затем еще 10 лет, до развала СССР, работал в ЦК Компартии Армении в качестве заместителя заведующего отделом пропаганды по печати, по средствам массовой информации. В мое кураторство входили все газеты республики, радио, телевидение, а также Комитет по делам печати — издательства, типографии, цензура, Главлит, агентство по авторским правам.
— Когда и о чем была ваша первая публикация?
— "Первых", не удивляйся, у меня было несколько. Они как бы знаменуют этапы моего журналистского пути. Самой первой была, пожалуй, информация на радио о начале строительства Ереванского ипподрома. Я и сегодня горжусь этой информацией, потому что первым в республике сообщил об этом интересном факте. Другая первая публикация — уже газетная. Моя молодость пришлась на бурную эпоху, когда в 1954 году "по зову партии" — эта фраза в те годы была очень популярной — началось освоение целинных земель в Казахстане, а чуть позже развернулось промышленное и гражданское строительство на востоке страны. В 1956 году по редакционной командировке я с большой группой строителей выехал во Владивосток. Заданием моим было помимо сопровождения группы освещение жизни уже проработавших там в течение года наших строителей. И вскоре в "Комсомольце" появились мои "Письма с дороги" (ехали почти полмесяца), а потом и "Письма из Владивостока" — рассказы-очерки о трудовых делах наших ребят на Дальнем Востоке.
Третья первая публикация, которую я хочу выделить, хотя до нее были десятки статей в "Коммунисте", — это публикация, вышедшая уже в условиях независимости, когда я после десятилетней работы в ЦК вернулся к своим журналистским истокам, приняв должность собкора московской большеформатной газеты "Век". К этому времени, правда, я уже преподавал в Ереванском госуниверситете. В "Веке" моей первой публикацией стала корреспонденция "Течь в блокаде" — о садахлинском (баграташенском) базаре-ярмарке, что на стыке границ Армении, Грузии, Азербайджана. В те годы Садахло был неофициальным центром "межгосударственной" оптовой и розничной торговли, сюда ежедневно приезжали из Еревана, других городов и районов республики сотни, если не тысячи бизнесменов за товаром.
В моих статьях, корреспонденциях в "Веке", которые я передавал по 1996 год каждую неделю, отразился весь "черный" период жизни нашей республики — с недоеданием, отсутствием электричества, мраком, банковскими аферами, возникшим острым демографическим кризисом. Но были и публикации, о которых мне приятно вспоминать. Это, к примеру, опубликованное в октябре 1994 года интервью с председателем Государственной комиссии по празднованию юбилея "Христианская Армения-1700", тогдашним вице-президентом республики Гагиком Арутюняном, ныне председателем Конституционного суда. Материал стал первой обширной публикацией о предстоящем юбилее в российской печати за семь лет до юбилея.
— Выполняя повседневную напряженную газетную работу, вы одновременно занимались наукой.
— Да, это так. Мои литературоведческие исследования явились как бы продолжением журналистской деятельности. В течение 1972-1990гг. вышли мои книги "Поэт, события и судьбы" — о дореволюционной и советской публицистике Аветика Исаакяна, "Человек и подвиг" — об армянской художественной прозе о войне, "Концепция личности и герой литературы", в основе которой моя докторская диссертация, защищенная в 1982 году, "Черты времени" — сборник литературно-критических статей и очерков, а также исследование о публицистике Ваана Терьяна "На переломе". В этих работах исследованы проблемы эстетики героического в литературе, многообразие изображения событий и характеров в армянской и русской прозе 1960-80-х годов, особенности ее образной системы, стиля и структуры. В сборнике "Армия и литература", изданном в Москве 1988 году, наряду со статьями ряда известных писателей и критиков — Юрия Бондарева, Олеся Гончара, Ивана Стаднюка, историка, генерал-полковника Дмитрия Волкогонова — было представлено и мое исследование "Война, которая всегда с тобой".
Исследовательскую работу я не прекращал даже в годы работы в ЦК КП Армении — 1980-1991 годах. Это было предельно напряженное время Карабахского конфликта и Спитакского землетрясения, когда на долю журналистов выпала очень большая и ответственная работа. За первые месяцы после удара стихии с группами журналистов из "Арменпресса" и телевидения, а также с советскими и зарубежными корреспондентами я совершил десятки поездок в зону землетрясения с целью обеспечения широкого и объективного освещения масштабов бедствия и хода восстановительных работ в союзной и иностранной печати.
— Основная часть вашей жизни совпала с годами советской власти, которой давно уже нет. Испытываете ли вы ностальгию или сожаление по ним?
— Как сказать. Размышляя о происшедшем, я не раз убеждался в том, насколько проницателен был Станислав Лем, задумав написать книгу под названием "Глупость как движущая сила истории". В самом деле, если присмотреться, нельзя не заметить, что многое чаще всего начиналось именно с обычной человеческой глупости и упрямства людей, "делавших", так сказать, историю, а также их последующего перерождения. Помнишь сказку "Дракон"? Отважный юноша бесстрашно идет на дракона, чтобы освободить народ, вернуть ему его богатство. И что же? Завладев сокровищами, он сам становится драконом, грозным хозяином и стражем этих богатств. То же самое случилось и со многими первопроходцами нашей новой государственности. Не выдержав испытания властью, они превратились в драконов и драконят. Процесс этот продолжается…
— Давайте вернемся к журналистике. Что вы скажете о нашей сегодняшней независимой печати?
— В переломные времена процесс формирования свободной печати почти везде одинаков. Сначала торжественно провозглашается свобода печати, а потом незамедлительно начинается борьба против этой свободы. В точном соответствии с этой схемой происходило все и у нас. Борьба против свободы печати достигла своего апогея в конце 1994г., когда правительством были закрыты 14 органов массовой информации, а "Голос Армении" предан суду якобы за клевету на президента республики. Но "Голос" получил поддержку общественности и был оправдан. Благодаря такой же поддержке позорно провалились и последующие "походы" властей против газеты. Большую роль тогда в отстаивании принципов свободы прессы сыграли журналисты из других изданий, международные организации, проявившие истинную профессиональную солидарность с "Голосом".
Однако, несмотря на отсутствие достаточных условий для нормальной жизнедеятельности, пресса Армении все же состоялась, если иметь в виду русскоязычные "Голос Армении", "Новое время", да и другие издания, проявляющие гражданскую смелость, ум, находчивость, аналитичность. Конечно, не обходится без проявлений ангажированности, непрофессионализма, психологического, государственного, физического давления на журналистику. Дает о себе знать отсутствие реальной законодательной поддержки журналистской деятельности.
— А как, по вашему мнению, обстоят дела с подготовкой, образованием и воспитанием будущих журналистов? Вы ведь 15 лет преподаете журналистику в Ереванском государственном университете, а в Российско-Армянском (Славянском) университете явились одним из основателей факультета журналистики?
— Да, это так. Оставив работу в печати, я взялся за преподавание и изучение проблем печати, по которым за минувшие 15 лет опубликовал более десяти исследований. Две работы, объемом около 7 печатных листов — 130 страниц, пока ждут своей публикации. Сложность работы факультетов журналистики во многом связана со слабым отбором контингента студентов. Многие молодые люди выбирают эту профессию, не имея достаточных способностей к ней. Конечно, надо также совершенствовать учебный процесс, тем более что в учебную практику сегодня внедряется так называемая кредитная система учебы и оценки знаний студентов. Думаю, оценкой работы студента журфака должен стать выход на газетную страницу, в радио- и телеэфир, обязательный учет этого фактора при выведении оценок по специальным дисциплинам.
— Что вы больше всего цените в журналисте?
— Журналисту необходимы многие качества. Но я назову доброту, непосредственность, способность удивляться. Как-то мой внучек попросил меня рассказать о подвигах Геракла. Чтобы дать ему исчерпывающий ответ, я достал толстый том "Мифов народов мира", открыл нужную страницу. Увидев на фото античную скульптуру Геракла, он удивленно воскликнул: "Дедушка, а почему Геракл без трусиков?" Я задумался. Видимо, отвечаю, они порвались, когда он совершал подвиги.
Непосредственность, способность удивляться и, конечно, человеческая доброта — ценные качества журналиста. И еще. Хороших журналистов должна отличать верность не властным структурам, правительствам, а гражданам страны, которых они снабжают информацией.
— И, наконец, ваши пожелания студентам-журналистам.
— По этому поводу я бы сказал журфаковцам: сумейте описать правдиво все, что вы видите, и сумейте выразить точно все, что вы чувствуете.
— Благодарю вас за интервью и поздравляю с 80-летием от имени редакции "ГА" и ее читателей.