Рассказывает доктор геологических наук, профессор Рудольф ГЕВОРКЯН
— Сестра моей тещи Валентины Ивановны вышла замуж за двоюродного брата Павла Флоренского Николая Флоренского. Таким образом я породнился с Флоренскими.
НИКОЛАЙ ФЛОРЕНСКИЙ ТОЖЕ БЫЛ ВЫДАЮЩЕЙСЯ ЛИЧНОСТЬЮ: он окончил Санкт-Петербургскую консерваторию и физико-математический факультет университета. В Тифлисском университете преподавал математику. Мне особенно запомнились "четверги", когда в доме Флоренских по вечерам собирался квартет: крупнейший специалист в области герпетологии Ростомбеков, который играл на виолончели, и два других господина, один из которых играл на альте, другой — на скрипке. Тот, который играл на альте, — горный инженер Непринцев, он некогда руководил строительством железной дороги Тифлис — Александрополь — Карс. Порой вечерами Николай Флоренский мне часами рассказывал о своем брате Павле Флоренском.
Второй раз я столкнулся с Флоренскими, когда был аспирантом в Институте Вернадского в Москве. Там я познакомился с сыном Павла Флоренского Кириллом. Он был учеником Вернадского и возглавлял лабораторию космической химии. Они искали космические следы в соляных пластах Земли. Как-то он подошел ко мне и говорит: "Я бы хотел отправиться в Армению на поиски железных шариков космического происхождения в соляных залежах. Как вам известно, моя мать Ольга Сапарова — армянка и у нас имеются редчайшие армянские рукописи, которые я хотел бы предложить Матенадарану".
ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ Я УЗНАЛ, что он вместе с сыном приехал к нам в Армению. Я свел их с заместителем директора Матенадарана Бабкеном Чукасзяном. Кирилл взамен 17 страниц расписанной в Ани ценнейшей рукописи попросил старинный "уазик", необходимый для проведения геологических работ. Через два дня Чукасзян позвонил мне и сообщил, что, к сожалению, у Матенадарана нет таких ресурсов, и стал уговаривать меня, чтобы я убедил Флоренского подарить Матенадарану эти рукописи. Я, насколько это было возможно, в мягкой форме сообщил Флоренскому об этой просьбе. Флоренские сильно возмутились и уехали…
Через несколько дней после кончины Николая Флоренского умерла и его жена Валентина Ивановна. Я был единственным мужчиной в доме и стал готовиться к тому, чтобы похоронить этих достойных людей с почестями.
После похорон мебель решили отвезти в дом Валентины Ивановны. Однако разместить всю мебель у них дома нам не удалось, и мы решили оставшуюся часть мебели разделить между собой. Я выбрал большой красивый письменный стол. Но достоинство его заключалось в другом: Николай Флоренский рассказывал мне, что некогда этот стол был рабочим столом самого Павла Флоренского.
Несколько лет назад, когда я переезжал в новую квартиру, оказалось, что для этого стола в ней нет места, и я подарил его сотруднику Музея Ерванда Кочара Анатолию Ованнесяну. Радости его по поводу такого сюрприза не было границ.