Недавний лидер Туркмении Сапармурад Ниязов, более известный как Туркменбаши, в своей знаменитой книге "Рухнаме", характеризуя отношения туркменского и турецкого народов, использовал выражение "Один народ – два государства". Туркменбаши имел в виду, что и туркмены, и турки сформировались от одних и тех же забайкальских огузских племен белобаранников и чернобаранников. Данное историко-семантическое изречение Туркменбаши понравилось Гейдару Алиеву, который использовал его в Турции (без указания на первоисточник), имея в виду азербайджанцев и турок. Интересно, что оба они – Туркменбаши и Алиев – были правы, ибо три этих народа действительно имеют единые корни. Правда, отношения между Азербайджаном и Турцией гораздо более "родственны", чем их отношения с Туркменией, но это имеет свои меркантильные объяснения. Такие, например, как спорные нефтяные месторождения на границе между Туркменией и Азербайджаном. Но это уже нюансы тюркского мира.
В самом деле, нынешнее руководство Азербайджана и Турции проводит даже не согласованную, а единую внешнюю политику. Совсем как в 1918-20 годах, когда оба этих государства – Азербайджан и Турция – помогали друг другу выжить. Необходимо отдать им должное: в те годы подобная политика являлась чуть ли не единственной возможностью выжить как для новорожденного Азербайджана, так и для одряхлевшей в бесконечных многовековых войнах Турции.
Сегодня ситуация на первый взгляд иная: ни Азербайджану, ни Турции как реально существующим государственным образованиям гибель не грозит. В действительности, однако, впечатление это обманчиво. Оба этих государства переживают далеко не лучшие времена в своей истории. И оба они загнаны в существующие реалии собственной экспансионистской политикой. Как внешней, так и внутренней.
На сторонний взгляд это, возможно, и малозаметно, однако в Анкаре хорошо понимают: Турция начинает уступать позиции в длящемся уже не одно десятилетие противостоянии с населяющими юго-восток государства курдами. Проблема для Турции заключается главным образом в том, что родоплеменная история курдов заканчивается. Начинается процесс образования курдской нации – могильщика турецкого государства, и зарождение общекурдских партий — тому подтверждением. Процесс этот естественный, однако его ускорение обусловлено двумя факторами: созданием на севере Ирака курдского государственного образования и сильнейшим давлением, испытываемым курдами со стороны официальной Анкары. При этом два этих фактора взаимозависимы: чем больше укрепляется Иракский Курдистан, тем больше давит Турция на собственных граждан курдского происхождения. И, наоборот, чем больше Анкара давит на курдов Турции, тем больше они укореняются в необходимости создания общего с курдами Ирака государства.
Давление Анкары на религиозные и этнические меньшинства Турции – шииты, алевиты, армяне, евреи, арабы – также не способствует укреплению государства, однако на данном этапе истории является менее дестабилизирующим фактором.
Ситуация в Азербайджане отличается от турецкой. Если главная опасность для Турции заключается в противостоянии двух крупнейших этносов государства, то основная угроза Азербайджану исходит от его же внешней политики. В частности, от стремления, во всяком случае декларируемого, оккупировать Нагорно-Карабахскую Республику.
В самом деле, в Азербайджане также существуют межэтнические противоречия, корни которых уходят в недалекую историю. Коренные народы Азербайджана – лезгины, аварцы, талыши и другие – испытывают этнический дискомфорт от сознания ущербности собственного положения на своей же родине. Однако накал противостояния между ними и закавказскими тюрками в значительной мере регулируется региональными державами и является конфликтогенным лишь в потенции.
Совершенно иное значение для Баку имеет нагорно-карабахский конфликт. Идеологическая риторика Азербайджана — целенаправленно культивируемая армянофобия — загоняет это государство в тупик неминуемого военного противостояния с армянским народом. В этих условиях актуализируются и внутренние проблемы, ибо военные успехи НКР с очевидной необходимостью приведут к восстанию коренных народов Азербайджана. И вновь взаимозависимая ситуация: чем больше Азербайджан отвлекается на НКР, тем более крепнут позиции живущих в государстве коренных народов. И, наоборот, чем сильнее противостояние с коренными народами, тем прочнее позиция НКР.
Сложившиеся условия стали причиной консолидированной политики Турции и Азербайджана. Консолидированной настолько, что очевидным образом размываются границы государственного суверенитета. Так, азербайджанские масс-медиа с непонятным восторгом цитируют турецкого депутата парламента Онура Оймена: "Азербайджан и Карабах – это как ваша, так и наша земля"; или: "Проблемы Азербайджана — это внутренние проблемы Турции". В Азербайджане считают нормальным риторический вопрос турецкого депутата: "Как можно строить отношения с Арменией, которая изгнала с родных земель наших сограждан?" Задаться вопросом "как могут граждане Азербайджана быть "согражданами" турецкого депутата?" недосуг. Большая политика требует больших жертв.
Другой турецкий депутат, Рашад Догру, сентиментальничает: "Карабах – это древняя тюркская территория, предавать ее — значит предавать память своих отцов и дедов". А советник премьер-министра Турции Гейбулла Гейбуллаев заверяет азербайджанских журналистов: "Устранение условий вопроса нагорно-карабахской проблемы во время переговоров по восстановлению отношений между официальной Анкарой и Арменией невозможно". Напомним, "условием", о котором говорит Гейбуллаев, является вывод армянских войск из Карабаха и предоставление Азербайджану возможности безнаказанно вырезать население НКР.
В свою очередь Азербайджан также воспринимает проблемы Турции как свои собственные. Так, комментируя возложения венка на Мемориале Геноцида армян в Османской Турции главой МИД Грузии, азербайджанский политолог Ильгар Мамедов сообщает, что официальный Баку "негативно воспринял данный шаг Вашадзе". Он же уверяет, что в ближайшее время азербайджанские власти выскажут своим грузинским коллегам то, что "думают по этому поводу".
В Баку прекрасно понимают: признание мировым сообществом Геноцида армян лишит Турцию возможности оказывать Азербайджану действенную помощь в противостоянии с НКР. В Анкаре не менее прекрасно понимают: ослабление позиций Азербайджана, федерализация или упразднение этого государства лишит Турцию единственного в регионе союзника. Отсюда и неприкрытая согласованность в политике Турции и Азербайджана.
Однако подобная взаимодополняемость (или взаимозаменяемость) вряд ли способна остановить агонию двух этих государств. Сегодня можно уверенно заявить: ни у Азербайджана, ни у Турции нет гарантированного будущего. Как только мировой кризис, названный премьер-министром Армении Т.Саркисяном "хаосом и созданием нового мира", доберется до курдонаселенных регионов Турции (а это неизбежно), так в этом государстве начнется восстание, по сравнению с которым все предыдущие вооруженные выступления курдов покажутся войной оловянных солдатиков. С другой стороны, любая неудачная попытка (а удачная невозможна изначально) Азербайджана захватить Карабах станет сигналом для восстания коренных в этой республике народов.
Мир меняется. Ялтинские и Хельсинкские соглашения остаются в прошлом, и сегодня уделом многих государств, в том числе Азербайджана и Турции, остается борьба за выживание.