Вы омерзительны теми несчастьями, которые рассыпаете вокруг себя
Февраль 1988 года. Сумгаит. Именуемое митингом скопище безумствующей толпы. Оратор – Хыдыр Алоев – неприметный директор обшарпанной средней школы, заканчивает свое краткое выступление кровавым призывом: "Смерть армянам". Собравшаяся толпа восторженно дико ревет и… устремляется убивать.
Свыше двадцати лет эта картина, которую мне пришлось видеть в другом городе, находящемся под контролем Азербайджана, не дает мне покоя. Толпа, идущая убивать и насиловать беззащитных людей, жечь их вместе с домами, рубить топорами… Вопросы "за что?" и "почему?" кажутся лишними и неуместными: жертва представляет другую нацию, другую религию, цивилизацию. Вопрос "как?" — вот что требует пояснений. Как может здоровый мужик насиловать? Не важно кого: старушку преклонных лет или юную старшеклассницу. Как могут вообще происходить групповые, правильнее даже сказать – массовые – изнасилования, в принципе невозможные даже в животном мире? Как можно наслаждаться видом заживо сгорающего, корчащегося от боли человека? Улюлюкать, кричать и под одобрительные возгласы толпы вталкивать железными прутьями обратно в костер из последних сил выбирающегося оттуда человека.
Соломон Эш, профессор Питтсбургского университета, называет происходящее с человеком в толпе "деиндивидуализацией". То есть, сбиваясь в толпу, индивидуум растворяется, превращается в частичку толпы. Гюстав Лебон – отец-основатель социальной психологии – утверждает, что превращение индивидуумов в толпу достаточно для того, чтобы у них образовалась "коллективная душа", заставляющая их чувствовать и думать совершенно иначе, чем действовал бы и думал каждый из них в отдельности, т.е. речь опять о деиндивидуализации.
Если верить Лебону и Эшу, то отдельный представитель толпы не способен на те чувства и действия, которыми отличается толпа в целом. В чем же демоническая сила толпы, способной превратить собрание "нормальных" людей в массу, способную на невероятные жестокости? И нет ли в этом парадоксе изначально заложенной в "нормальных индивидуумах" бациллы животной жестокости? И если эта изначальная предрасположенность человека к жестокости в самом деле существует, то почему она проявляется не у всех народов?
Азербайджанский писатель, стремящийся найти примеры жестокости толпы у других народов, вспоминает… донского атамана Степана Разина и его войны против турецких завоевателей. Или Юлия Цезаря да опричников Ивана Грозного. Но Разин и Цезарь были предводителями армий, воевавших с армиями, а опричники никогда не были толпой. Нет, примеры неудачные. Неудачны были бы даже примеры Талаата с Энвером, ибо эти нелюди лишь отдавали приказы, выполняя которые, армия создавала условия для совершаемого толпой Геноцида армян в Османской Турции. Роль личностей, безусловно, важна, но она никак не может быть определяющей в действиях толпы. Личность может быть лишь вожаком толпы с вырвавшимися на волю исторически заложенными инстинктами.
Определенную подсказку к пониманию феномена толпы дает французский ученый второй половины ХIХ века Габриель Тард. В своей книге "Личность и толпа" он замечает, что толпа – это самая старинная, после семьи, социальная группа. "Толпа ослабляет или уничтожает индивидуальность входящих в нее лиц". Это уже не деиндивидуализация, это – подчинение индивида общим целям и стремлениям, настоявшимся на "семейном" историческом опыте и психологическом климате. Толпа, состоящая из представителей цивилизованной "семьи", не может быть способна на те действия, которые претят толпе из представителей "семьи" с совершенно отличными историческими и цивилизационными ценностями.
Таким образом, можно утверждать, что действия толпы – это отражение освободившегося от "условностей современности" исторического образа жизни. Скрывающееся до поры до времени цивилизационное мировоззрение представителей толпы. Толпа не может превратиться в убийцу и грабителя, если многие поколения предков ее представителей не занимались убийствами и грабежами. Поведение толпы – это цивилизационно запрограммированное поведение составляющих ее индивидов.
Тот же азербайджанский писатель, отличающийся эпатажностью и "раскрепощенностью" нравов и мыслей, открыто бравирует мировоззрением своего племени: "Конечно, такой поступок (совершенное толпой преступление. – Л. М.-Ш.) будет преступным с точки зрения закона, но с психологической точки зрения мы так не назовем его".
В самом деле, массовые убийства и изнасилования, резня и грабеж совершенно не конфликтуют с психологией турка, хотя и официально противоречат законам как Турции, так и Азербайджана. Однако по причине того, что правоохранительные органы в этих государствах, равно как и воспитатели (вспомним директора школы Х.Алоева, впоследствии, по предложению Г.Алиева, ставшего депутатом Милли меджлиса) состоят из представителей того же менталитета, зачастую толпа в этих странах ощущает негласное потворство закона. Вспомним отношение жителей Азербайджана к сумгаитским и бакинским убийцам.
Однако вожаки толпы убийц стараются находить в своих действиях не только исторически "обоснованное" оправдание, но еще и привлекательность. Приведем еще одну, последнюю, цитату из писанины азербайджанского писателя, вся ценность "трудов" которого заключается в их ужасающей искренности людоеда: "Мы интересны другим теми несчастьями, которые рассыпаем вокруг себя". Подобное мышление не является исключением среди представителей толпы-убийцы. Только вот армяне, греки, сербы, болгары и представители многих других народов вряд ли согласятся с этим мнением. Думаю, что ответом на эту откровенность может быть лишь не менее откровенное: вы омерзительны другим теми несчастьями, которые рассыпаете вокруг себя.