Сказка ложь, да в ней намек…
Было дело это назад почти 4000 лет. Греки десять лет осаждали Трою – город, расположенный в Малой Азии. Потеряв надежду победить в честном бою, они по совету хитроумного Одиссея сделали большого деревянного коня, в котором спрятали своих солдат. Коня оставили против ворот Трои якобы в качестве дара непобедимым троянцам и в знак признания своего поражения. После чего греки сели на свои галеры и сделали вид, что уплывают, а троянцы с огромным трудом (пришлось даже ворота ломать, так как конь не пролезал) затащили его в город.
Против был жрец Аполлона Лаокоон; тогда боги, выступавшие на стороне греков, послали из моря двух исполинских змей, которые задушили Лаокоона и его сыновей. Ослепленные троянцы сочли это знаком того, что боги за то, чтобы втащить дар данайцев (греков) в город. Против была и Кассандра, дочь царя Трои Приама. Однако бедная девушка до того имела несчастье отвергнуть любовь Аполлона и была им наказана за это: никто не верил ее предсказаниям, хотя они всегда сбывались. Без умолку безумная девица кричала: “Ясно вижу Трою павшей в прах!” Но троянцы не поверили Кассандре.
Ночью солдаты вышли из брюха коня и впустили вернувшихся греков в город. На сколько дней отдали его солдатам на разграбление – Гомер умалчивает. Через 4000 лет Трою раскопал немецкий археолог-любитель Шлиман и тем вошел в историю.
Вообще-то о наших с турками отношениях лучше не скажешь; на сей ноте можно было бы и закончить, да и судьба Кассандры незавидна, но…
Начнем со злополучной границы. Ее закрывали не мы, а турки. Закрыта она была в одностороннем порядке как способ выкручивания рук Армении с целью добиться от нас уступок Азербайджану. Естественно, турки границу не откроют до тех пор, пока не посчитают, что это им выгодно и что выгода эта перевешивает обязательства, данные своим южнокавказским соплеменникам. Границу они откроют, если пересмотрят свою национальную стратегию пантюркизма и решат, что сближение с Арменией как тактический ход необходимо для реализации этой стратегии, и станут рассматривать это как составляющую стратегии поглощения Армении. Воевать для этого с нами им вовсе не обязательно; есть масса других способов, например, экономических.
Турция — страна, четко представляющая свои национальные интересы; турки – великолепные дипломаты, которых пока практически никому переиграть не удавалось. Тех же русских они обводили вокруг пальца не раз и не два. Если добавить к этому антинациональную политику нашего “истеблишмента”, нашу неготовность встретить и отвечать на вызовы времени, то картина определенно не в нашу пользу. Если что и спасало нас до сего дня, так это природные инстинкты турок, которые у них, к нашему счастью, пока что перевешивают доводы разума. Открытие границы, таким образом, будет тем самым даром данайцев – троянским конем. Что последует – смотри выше.
Однако у этой истории есть и другой окрас. Говорят, Абдулла Гюль прилюдно поклялся, что не будет он Гюлем, если не выбьет у нас за открытие границы чуть ли не треть территории НКР в пользу Азербайджана. Все это весьма подозрительно смахивает на историю 90-летней давности, когда те же Турция и Россия однажды уже по-братски распорядились территорией третьей страны – Армении, которая их на то никоим образом не уполномочивала, в частности, в пользу Азербайджана, что и привело к появлению карабахской проблемы. Теперь, выходит, — надеюсь, чисто гипотетически — Армения, в ответ на открытие границы в качестве жеста доброй воли может уступить территорию третьей страны – НКР, которая, как я знаю, тоже вовсе ей таких прав не давала, в пользу четвертой – Азербайджана?! Расклад, согласитесь, более чем идиотский. Нет, я, конечно, понимаю, что говорить о международном праве, тем более в отношениях с турками не просто смешно – глупо! Но в любом случае единственным субъектом международных отношений, имеющим на то право, является НКР в лице своего правительства, которое по Конституции отвечает и за территориальную целостность страны. Но у НКР общей границы с Турцией пока нет и в обозримом будущем в силу географии не появится. В свете всего этого любопытно: кем будет Гюль, если не выбьет? А если выбьет – то кем будем мы и кто с нами после этого захочет считаться?
Относительно веса на мировой арене. Известно, что он не зависит от чисто статистических показателей типа площади, количества населения и т.п., а зависит в первую очередь от того, насколько эффективно могут представители данного государствообразующего народа воздействовать на мировые процессы. Ярчайший тому пример – Израиль и евреи, которые крутят земной шар, как им захочется – хоть по часовой стрелке, хоть — против. Попробовало бы правительство США отказаться от поддержки Израиля – сколько бы часов оно продержалось против натиска еврейского лобби?
Относительно США. Не нужно укорять президентов этой страны в том, что они не сдерживают своих обещаний избирателям-армянам. Это не они вероломны, а мы слабы. А кто же будет считаться со слабаком?
Великолепно понимая, что в нынешних США все возможно, тем не менее возьмусь утверждать, что слова “геноцид” не произнесет и Обама. Английский язык богат на синонимы – им можно сказать все, не говоря ничего. А и скажет – турки ответят, что и сами американцы не лучше: устроили геноцид индейцев, и будут правы. А кстати, какой нам от этого прок, если Обама скажет, что в Турции был геноцид армян, и даже если его слова будут подтверждены законодательно? Оттого что Геноцид признали Россия, Франция – их отношения с Турцией хоть как-то изменились? А ведь подавать руку убийце, тем более дружить с ним, раньше считалось неприличным. Это теперь прилюдно гордятся дружбой с вором-рецидивистом и убийцей. Хотя где приличия – где политика? Ну скажет Обама это слово, ну поворчат турки для порядка и – все!
Ведь не признания и не морального осуждения боятся турки. Знай они, что этим все закончится – давно бы первые признались. Сто лет прошло, организаторы и участники геноцида все умерли, в основном естественной смертью; Османской империи не существует – почему они должны отвечать за грехи не отцов даже, а дедов и прадедов? Последствий они боятся, применения израильского прецедента – требования материальной и территориальной компенсации. А без этого – признание моральной ответственности очень даже удобный способ уйти от ответственности правовой.
При устройстве послевоенной Европы отторжение Восточной Пруссии от Германии объяснялось тем, что Германия должна быть наказана за развязывание войны, наказана самым больным способом – отторжением территорий Восточной Пруссии, в частности, еще и потому, что она была гнездом и рассадником германской военщины, что оттуда началось собирание немецких земель в Германское государство, что она была естественным плацдармом для наступления на восток. В современном уголовном праве любой страны невозможно представить ситуацию, когда бы грабитель, насильник и убийца в одном лице был бы отпущен в обмен на извинение: мол, не хотел грабить, убивать и насильничать – извините. А жертва насильника и убийцы, да и правосудие удовлетворились бы этим и отпустили бы его на свободу – убивать, насильничать и грабить дальше. Вот и требует от нас Турция, имея за спиной таких укрывателей, обещания отказа от всяких претензий, создания комиссии по установлению факта геноцида – а может, геноцида и не было? А все временные комиссии, тем более международные, вечны как феникс, и заседают десятилетия, ничего не решая. А тем временем либо осел сдохнет, либо хозяин помрет, либо учитель осла.
К сожалению, сегодняшние реалии таковы, что уже никуда ни мы, ни турки отсюда не денемся. В конце концов, жить можно и по соседству с убийцей, имея крепкие замки, пару хороших волкодавов, заряженное оружие, сигнальные системы и высокий забор – только все это вместе взятое плюс неотвратимость наказания с возвратом владельцам награбленного и может отбить у убийцы охоту. Конференциями же ООН против расизма, на которые половине членов ООН наплевать, призывами прекратить насильничать, убивать и грабить ничего нельзя добиться. Наоборот, правовая безнаказанность поощряет преступника.
Планомерно, в течение нескольких сотен лет уничтожая наш народ, турки лишили нас большей части нашей Родины, вытеснили нас на обочину региона и цивилизации. Сароян должен был писать на армянском языке, Микоян – делать истребители для армянской армии, Айвазовский – рисовать армянское море в Киликии, Азнавур – петь на армянском для армянской аудитории. Вклад в мировую культуру мало утешает, если он делается за счет родной культуры. Акоп Мндзури – писатель не менее, если не более великий, чем О`Генри или Мопассан. О`Генри или Мопассана знает весь мир, а кто знает Мндзури? Наши потери невосполнимы и никакими извинениями и признаниями их не вернуть. Их не вернуть, даже если со всеми турками поступить так же, как они с нами.
Нет и не может быть ни обсуждения, ни тем более прощения. Может быть только справедливое возмездие; а поскольку преступление исключительное, то и возмездие должно быть исключительным — сообразно преступлению. Мировое сообщество, если не хочет повторения геноцидов, если хочет остановить резню в дарфурах, должно от слов перейти к делу: примерно наказать, чтобы другим было неповадно. Ведь знай организаторы геноцидов, руководствующиеся благими в своем понимании мотивами вроде увеличения жизненного пространства для своего народа, уничтожения цивилизационного соперника и т.п., что это обязательно и неотвратимо приведет к прямо противоположному для них результату – стали бы они реализовывать свои идеи? Да никогда!
Именно поэтому справедливое решение Армянского вопроса, возникшего по вине турок, – это восстановление территориальной целостности Армении в соответствии с Севрским договором, возвращение ей земель, отторгнутых Советами в пользу Грузии и Азербайджана; возмещение материальных потерь как реально понесенных, так и от упущенной выгоды; создание усилиями международного сообщества под его контролем за счет ответчика на всей территории инфраструктуры, соответствующей и достойной человека ХХI века. Мне могут сказать, что я слишком многого требую, что я максималист, оторвавшийся от реальности. Но все остальные варианты – это победа турок и окончательная наша гибель. Ни забыть, ни простить геноцид нельзя, невозможно; то, что для других – юридический термин, для нас – кровь наших родных, потерянная Родина.
А до тех пор: крепкие замки, пара хороших волкодавов, заряженное оружие, сигнальные системы и высокий забор – только все это вместе взятое плюс неотвратимость наказания с возвратом владельцам награбленного и может отбить у убийцы охоту; только это, а не диалоги о спасении души и христианском смирении вкупе с готовностью отдать вошедшему во вкус убийце половину дома в идиотской надежде, что тот не потребует все, что можно этим отделаться… Такого еще не было… Этим еще никто не отделывался.
А то: "Конец простой – хоть и обычный, но досадный: / Какой-то грек нашел Кассандрину обитель. / И начал пользоваться ей не как Кассандрой, / А как простой и ненасытный победитель" (В. Высоцкий).