«НАША ЦЕЛЬ – ПРЕДСТАТЬ ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ВСЕГО МИРА, ПЕРЕД СУДАМИ ВСЕГО МИРА на трупах турецких палачей армянского народа. Предстать и заявить всем
тем, кто продает море армянской крови по цене одного ведерка или тазика
нефти: «Вы поклялись счесть наших мертвых, установить число и возместить
их кровь каплю за каплей, и мы поверили вам. Но вы предали нас, не только
цинично заявив, что мертвых не сосчитать, но и отступились от спасшихся чудом.
Вы вынудили нас сделать это. Вот мы и пришли, чтобы судить вас в ваших же
столицах. Ваша жестокость дала нам все права на это. И стократно прав
бельгийский кардинал Мерсье».
Один из
руководителей операции «Немезис» Шаан НАТАЛИ
24 апреля –
столетие полной и безоговорочной капитуляции международного сообщества на
предмет собственной способности решать вопросы по совести и справедливости. Это
очень печальный юбилей.
Возможно, степень нашей жалости и сострадания в отношении
ведущих держав была бы не столь высокой, если бы они имели смелость прямо и
безо всякого стеснения заявить об изначальной призрачности всякого ориентира на
справедливый горизонт. Признались бы прямо, что руководствуются исключительно
корпоративными интересами и ничем другим не интересуются. Но хозяева мира
стыдятся честности и поэтому постоянно твердят обратное: убеждают самих себя в своем
неугасаемом стремлении сеять по миру разумное, светлое, доброе. И их
действительно становится жалко. Особенно 24 апреля.
В 1918 г. экс-президент США, лауреат Нобелевской премии
мира Теодор РУЗВЕЛЬТ заявил: «Ужас, охвативший армян, – свершившийся факт.
В значительной степени это результат политики пацифизма, которой придерживался
этот народ в течение последних четырех лет. Присутствие наших миссионеров и то,
что мы не участвовали в войне, не помешали туркам устроить резню армян,
ассирийцев, греков и евреев, при этом подавляющее большинство жертв составляли
армяне. Армянская резня – величайшее преступление этой войны, и если нам не
удастся выступить против Турции, значит – мы потворствуем злу».
Не удалось.
Точнее, удалось
потворствовать злу.
ПРАГМАТИЧНЫЙ
УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ НЕДОУМЕВАЛ: «Жестокости,
практиковавшиеся по отношению к армянам, вызывали справедливый гнев тех простых
и сострадательных мужчин и женщин, которых так много среди говоривших
по-английски народов. Теперь, казалось, наступил момент, когда армянам будет
обеспечено справедливое отношение и они получат право мирно жить на своей
родине. Их угнетатели и тираны погибли в результате войны или революции.
Величайшие нации, оказавшиеся победителями, были друзьями армян и должны были
позаботиться о торжестве армянского дела.
Казалось невероятным, что пять великих союзных держав не
смогут осуществить свою волю… К тому времени, когда победители удосужились на
Парижской конференции приступить к рассмотрению Армянского вопроса, единение между
союзниками уже исчезло, их армии также не существовали более, и их решения были
только пустыми словами. Ни одна держава не хотела взять мандат на Армению.
Британия, Италия, Америка, Франция глядели на него и только покачивали
головами».
Бедные Британия,
Италия, Америка и Франция. Но еще более жалкими становились эти сильные мира сего в
своих несуразных попытках завуалировать собственную беспомощность посредством
циничных объяснений. Британский министр иностранных дел Джордж КЕРЗОН:
«Нефть перевесила кровь армян». Председатель Верховного совета
Антанты, премьер-министр Третьей Республики и глава внешнеполитического
ведомства Франции Жорж Клемансо: «Франция ничего не может сделать.
Остается посмотреть, останутся ли в результате всего этого армяне».
Британский премьер-министр Ллойд-Джордж: «Если армяне не в состоянии
защищать свои собственные границы, то я думаю, что от подобного народа нет
никакой пользы и ни одно из союзных правительств не будет готово помочь им хотя
бы одним батальоном».
Уинстон Черчилль: «12 марта 1920 г. Верховный совет
предложил мандат на Армению Лиге Наций. Но Лига, не располагавшая ни
средствами, ни людьми, благоразумно и решительно отказалась. Оставалась надежда
на Севрский трактат. 10 августа державы заставили константинопольское правительство
признать Армению, границы которой еще не были установлены, свободным и
независимым государством.
Только в декабре 1920 г. президент Вильсон выполнил это
высокое поручение. Установленная им граница передавала Армении, в сущности, всю
турецкую территорию, которую занимали русские отряды до того, как они
разбежались после революции. После присоединения этой площади к Эриванской
республике армянская национальная территория должна была занимать почти 50 тыс.
квадратных миль. Но армянское государство существовало только на бумаге. В
Лозаннском трактате, запечатлевшем окончательный мир между Турцией и великими
державами, история тщетно будет искать слово «Армения».
ФРИТЬОФ НАНСЕН –
ЛЕГЕНДАРНЫЙ НОРВЕЖСКИЙ ПОЛЯРНИК, ЛАУРЕАТ Нобелевской премии мира, комиссар Лиги Наций по
вопросам беженцев: «Это была одна истребленная нация, хотя талантливая и
маленькая, но не имевшая ни нефтеносных месторождений, ни золотых рудников.
Горе армянам, когда-либо втянутым в европейскую политику. Было бы гораздо
лучше, если бы имя «Армения» никогда не произносилось ни одним
европейским дипломатом».
В тридцатые годы, когда Черчилль работал над книгой
«Мировой кризис» (также удостоенной Нобелевской премии), он уже
ставил могильный крест над перспективами армянской нации: «Мы уже говорили,
насколько обдуманна и злонамеренна была турецкая политика во время великой
войны и насколько основательны были обвинения союзников в адрес Турции. Ужасная
судьба армян еще у всех в памяти. Мировая война, приведшая вначале к страшному
холокосту армянского населения, повергла потом эту нацию в прах, – и по всей
вероятности, навсегда».
Черчилль ошибся –
армяне выжили. Более того, сегодня, по прошествии ста лет, их называют еще
агрессорами и оккупантами. И слава богу, кардинал Мерсье!
