Заслуженный артист республики Ашот ГЕВОРКЯН всю жизнь увлеченно занимался сбором ленинаканских анекдотов и прозвищ. Лет 10 назад, перед публикацией своих сборников, он показал мне свои рукописи. Легко согласившись исключить из сборника анекдотов от Полоза Мукуча до наших дней нецензурные, Ашот наотрез отказался дать свои комментарии к прозвищам, мотивируя тем, что каждое из них — объемная характеристика человека.
Как это ни странно, в рукописи есть и прозвища, положительно характеризующие их носителей. Например, Тун шинох Вардан. Заметьте, не "тнашен" (в этом армянском слове есть оттенок — "человек со странностями"), не "шинарар" (этим прозвищем в Армении никого не удивишь: практически каждый армянин — строитель), а "тун шинох", что в народном представлении не просто строитель, но еще и создатель семейного очага.
Тун шинох Вардан, во всем следующий строительным традициям прошлого, наделен эстетическим вкусом: не имея архитектурного образования, сам проектирует жилые дома, отличающиеся простотой и изяществом. По его воле многоцветный армянский камень обретает язык, его застывшие в камне живописные орнаменты и узоры превозносят историю и радость бытия.
Вардан не любит говорить о себе, поэтому трудно понять — с чего это гюмрийцы прозвали его Тун шинох? Пока я щелкал фотоаппаратом на улицах Гюмри, из своих домов выходили мужчины и женщины, настойчиво приглашавшие его к себе в дом. Хозяин дома, построенного Варданом в 1989 году, сразу же после землетрясения, поблагодарил строителя за прочную и капитальную стеновую кладку, которой он огородил… участок двора: не поладили невестки, пришлось построить дом по соседству и для старшего сына.
Из двухэтажного особняка вышла женщина. Муж и сын в России, зимой вернутся в Гюмри навсегда. Попросила выслушать соседку и по мере возможности оказать содействие ее семье. Интересно, что в течение последних семи лет основными заказчиками Вардана являются именно те гюмрийцы, которые вот уже 10-15 лет как покинули Гюмри. Муж и сыновья соседки тоже на заработках. Новый год она встретила в своей времянке: оставили ей мужчины 15 тыс. долларов, чтобы расплатиться с долгами и построить дом, а сами уехали обратно. Да вот беда: после всех выплат осталось всего 9 тыс. долларов. Можно ли на эту сумму построить 4-комнатный дом со всеми удобствами или надо отложить это дело еще на один год?
Вардан неожиданно согласился, хотя, по нынешним меркам — это почти даром. Притормозив свою машину у другого своего дома, он неожиданно разразился монологом. Не знаю, чего было больше в монологе этого в общем-то сурового мужчины — боли за судьбы людей, за поверженный город или радости от того, что гюмрийцы возвращаются домой, возрождают свои семейные очаги?
— Как я понял, семья эта в безвыходном положении: из-за многолетней нужды сыновья не решались жениться, во времянке и без молодых жен тесно. Построю дом не хуже других, в накладе не останусь: возмещу свой убыток за счет "пузатых", которые обычно не торгуются… Надо сказать, что деньги для меня никогда не имели особого значения — обеспечиваю семейный достаток, чем и доволен. У Гюмри свои ценности, свое отношение к людям. Однажды сын вернулся домой, сияющий от счастья: там, где он был в роли просителя, встретили как почетного гостя, окружили вниманием только потому, что он оказался сыном Тун шинох Вардана. Я беспредельно счастлив, что мои дети стали полезными членами общества, в противном случае не стоило бы жить.
Особняк, у которого мы были только что, с обратной стороны трехэтажный. Вышло это случайно. Представил заказчику эскиза, а планировку двухэтажного дома, цветовую гамму фасада — его архитектуру, вручил он мне всю необходимую сумму сразу и вновь уехал к семье. Когда мы рыли котлован для подвальчика и основания дома, под ним обнаружилась пустота. Пришлось пойти на непредвиденные затраты: заложить в карст несколько тонн металла и 150 миксеров бетона. Через четыре месяца дом был готов, а когда заказчик вернулся в Гюмри и предложил возместить убыток, я отказался: уговор и честь строителя — дороже денег…
В 1961 году, когда Вардану было всего 14 лет, он неожиданно для всех бросил школу и стал учеником строителя. Освоив все профессии строителя, стал десятником, прорабом, без отрыва от производства окончил школу, а в 1972г. — и строительный техникум. В 1967 году, в 20 лет, рядом с отцовским домом без чьей-либо помощи построил свой первый дом, куда и перебрался после свадьбы с молодой женой.
"Заповедное ядро города — это квинтэссенция национального зодчества: в него свой вклад внесли не только строители Гюмри, но и беженцы из Западной Армении, обосновавшиеся в нашем городе во второй половине XIX столетия. Мы обязаны сохранить для потомков это рукотворное чудо: старые гюмрийские дома после землетрясения нуждаются в восстановлении, усилении и реставрации", — сказал Вардан напоследок.
Любая задача, имеющая национальную значимость, должна стать предметом особого внимания государства. Следовательно, для восстановления заповедной части Гюмри необходима правительственная программа.