Когда "ГА" опубликовал в апреле этого года интервью с Аветиком Калайджяном относительно издания его научно-исследовательского труда "Турецко-туранская экспансия и 70 наций-мучеников", он уже сидел в изоляторе СНБ. Общественного деятеля, юриста по образованию, историка и писателя по призванию, нашего соотечественника из диаспоры, обвинявшегося в покушении на президента РА и других первых лиц страны на днях, выпустили из зала суда. Последний счел обвинение недоказанным – уголовное дело развалилось. Суд проходил за закрытыми дверьми. Вообще в этой странной истории много вопросов, относительно которых мы поговорили с Аветиком.
— Известно, что история эта началась с "кухонного" разговора. Поделитесь подробностями.
— Не вникая в долгую предысторию, расскажу. В некоторой обиде на Министерство обороны, которое задерживало деньги за мою книгу, пошел в гости к другу-азатамартику. Собрались еще гости. Здесь я поделился обидой, и завязался обычный разговор. Знаете ли, критические разговоры в адрес властей сегодня в Армении не редкость. И в этих разговорах звучат разные мысли. Кто-то выдвинул идею, совершенно обыденную для таких разговоров, о необходимости смены власти, в том числе и неконституционными методами. Это, естественно, был несерьезный разговор. Кто-то высказал мысль, что на Пасху президент поедет в Эчмиадзин. И меня стали поддерживать, чтобы зацепить мое мужское достоинство: мол, сможешь, если добудем оружие. В общем, глупый разговор, который я поспешил завершить.
— Выпивали?
— Опрокинули по рюмочке.
— А как этот разговор вышел за пределы "кухни"?
— Один из участников этой встречи при эчмиадзинских друзьях стал бахвалиться, якобы на Пасху мы должны убить там президента – человек есть и все такое. С этого все и началось. Я даже забыл об этом разговоре, когда меня арестовали 6 апреля. Друзья меня предупреждали, что правоохранительные органы готовят какое-то дело, и даже уговаривали покинуть Армению. Но я, будучи уверенным, что ничего противозаконного не совершал, влюбленный в свою родину и в свое дело, отказался от этого. Перед арестом мне позвонил один из участников злополучного разговора и предложил купить оружие для покушения. Я подумал, что весь этот глупый разговор некоторые восприняли всерьез, и сообщил об этом разговоре в Службу национальной безопасности. Но было поздно, заказ на фабрикацию моего дела был уже дан. Меня арестовали по подозрению в попытке организации покушения практически на всех первых лиц страны. (Смеется.)
— Вы один проходили по делу в качестве подозреваемого?
— Да, следствие сочло, что я в одиночку планировал организовать и расстрелять всю властную элиту Армении. (Смеется.)
— Ведь вы в свое время являлись членом АСАЛА…
— Тем более, это было бы не так. И слухи не пошли бы. Кроме того, в числе тех людей, которых я якобы должен был расстрелять, назывались и мои друзья. Это не по-христиански, это не по-нашему.
— Сколько вы просидели в изоляторе?
— Суд шел 6 месяцев, а в целом просидел 8.
— То есть следствие о покушении на президента длилось всего два месяца?
— 10 дней. За 10 дней следствие, как оно полагает, выявило организацию преступления этого масштаба. Только три дня у меня проводили обыск, но ничего, что можно было включить в дело, не нашли.
— Ладно, а какая у вас есть версия происшедшего с вами? Ведь на голом месте подобные дела не "шьют". Что намерены делать дальше?
— Хочу подать иск против трех сотрудников Службы национальной безопасности, которые сфабриковали мое дело. Прокурор нормальным человеком оказался – ходатайствовал о моем освобождении из зала суда. Абсурд. Я хочу и дальше бороться за построение демократии в моей стране, против принятия армяно-турецких протоколов. С этого пути я не отступлю.
— Говорят, вам хотели предложить пост в правительстве, но все тянули?
— Мне предлагают посты в правительстве с 1991 года. Но я отказывался. Дал согласие только покойному премьеру Андранику Маргаряну. До последнего времени тоже обещали, но не дали. Однако я хочу не кресла и не хлебного места – хочу служить моей стране из самых чистых побуждений.
— Не думаете примкнуть в какой-нибудь иной политической силе, выступающей за построение демократии и против армяно-турецких протоколов. К примеру, к АНК и АРФД?
— У АНК размытая и непонятная позиция по этому поводу. А АРФД непримиримо выступает против армяно-турецких протоколов, поскольку выбора у нее нет. Мною движут христианские побуждения, я нждеакан, бывший революционер. Я нждеакан в реальности. Кстати, в Нубарашенской тюрьме мне явился Христос и сказал, что суд меня оправдает. Я ему поверил – так и случилось.