На этом фоне активизировались заявления о том, что, участвуя в переговорах, Иран просто тянет время, Запад вновь ставит в повестку дня возможность применения новых санкций в отношении Тегерана, о чем снова заявил недавно и президент РФ Дмитрий Медведев. К числу мер давления на Тегеран может быть отнесено заявление российской стороны о том, что до конца 2009г. АЭС в Бушере не будет запущена в энергосеть Ирана. Вторым фактором может быть фактическое замораживание Москвой выполнения контракта на поставку Ирану российских зенитно-ракетных комплексов С-300, что в ноябре вызвало резкую реакцию иранской стороны.
Между тем проблема ядерной программы ИРИ развивается в рамках более широкого контекста. Основная проблема Ирана — не его ядерная программа, а имеющиеся на территории страны природные ресурсы. Иран по разным оценкам занимает лидирующие позиции по разведанным и доказанным запасам нефти и газа. В условиях тенденции к падению объемов добычи нефти и газа в других регионах как следствие роста значения региона Ближнего Востока и прогнозируемого падения цен на нефть ресурсы Ирана приобретают ключевое значение для основных центров силы. При этом речь идет не о том, разрабатывать ли ресурсы ИРИ при участии иностранного капитала — с этим иранская элита согласна, тем более что добывающая промышленность в Иране остро нуждается в иностранных технологиях и инвестициях. Основная проблема в том, на чьих условиях будет «открыт» Иран (вернее, его ресурсы) — нефтяных корпораций Запада или иранской элиты. Западные центры силы, как показывают последние десятилетия и особенно история с Ираком, стремятся к полному контролю над ближневосточными ресурсами.
На этом фоне ядерная программа Ирана приобретает ключевое значение — в ней проявляется весь комплекс проблем вокруг ИРИ. Хотя пока не существует доказательств военного характера ядерной программы Тегерана, тем не менее и у Запада, и у Ирана перед глазами есть два примера. Первый — Северная Корея, имеющая ядерное оружие и с которой, несмотря на вновь проведенные в этом году ядерные испытания и регулярные испытательные пуски баллистических ракет, Запад вынужден считаться. Во всяком случае, все меры, предпринимаемые в отношении КНДР, находятся в плоскости дипломатических и экономических решений. Второй пример — Ирак, никакой ядерной программы, несмотря на многочисленные обвинения, не имевший, сотрудничавший с международными организациями и тем не менее подвергшийся агрессии. Из этой истории в Тегеране, несомненно, сделали выводы, ибо очевидно, что в современном мире для периферийных стран (особенно богатых природными ресурсами) обладание ядерным оружием или хотя бы ядерными технологиями является подчас единственной гарантией сохранения национального суверенитета и независимости. Именно поэтому дальнейшее развитие ядерной программы Тегерана столь неприемлемо для мировых центров силы.
В то же время ситуация вокруг Ирана имеет и другой аспект, связанный с противостоянием и конкуренцией глобальных полюсов силы. Эта конкуренция развивается сразу по нескольким направлениям. На сегодня среди сил Запада более активное стремление «освоить» Иран приоритетно в первую очередь для Евросоюза. Контроль над иранскими ресурсами даст возможность диверсифицировать источники поставок энергоносителей в странах Европы и укладывается в общую стратегию западноевропейского центра силы по увеличению своего влияния на Ближнем Востоке. Этот вариант, естественно, малопривлекателен для США, которые, конкурируя с ЕС, выступают против наполнения газопровода Nabucco иранским газом.
Эти противоречия характеризуют и изменение тактики США и ЕС в отношении Ирана. Если до сих пор США выступали с более жестких позиций, а ЕС акцентировал внимание на экономическом сотрудничестве, то теперь в значительной мере роли изменились: позиция ЕС ужесточилась, а США путем различных жестов пытаются втянуть Иран в систему взаимных контактов. По другой линии развивается противостояние стран Запада с Китаем. В этом случае США и ЕС солидарны в стремлении вытеснить КНР из Ирана, поставки энергоносителей из которого приобретают все большее значение для китайской экономики.
На этом фоне и в условиях фактически зашедшего в тупик переговорного процесса вновь возрастает возможность применения военных способов решения проблемы. Напомним что в Вашингтоне в качестве крайнего срока решения ядерной проблемы ИРИ дипломатическими средствами рассматривается конец 2009г. В плане военного решения в качестве важнейшего инструмента давления может выступить Израиль, имеющий свои причины для акции против Ирана. Роль Израиля особенно велика, учитывая что США, завязшие в Ираке и Афганистане, во многом парализованы в военном отношении и вряд ли будут в состоянии начать еще один конфликт.
В плане технических деталей в существующих версиях сценариев возможной военной акции против Ирана центр тяжести смещается от действий авиации к возможному использованию израильских ВМС. Так, летом 2009г., пройдя из Средиземного моря по Суэцкому каналу, в Красном море последовательно развернулись три израильских боевых корабля — подводная лодка типа «Дельфин», на борту которой может быть размещено ядерное оружие, и два корвета с управляемым ракетным оружием. Эти корабли составляют значительную часть ударного ядра израильского флота. В то же время продолжается отработка применения и ВВС — в мае в рамках учений израильские боевые самолеты долетали до Гибралтара, преодолев расстояние в 3800 км. Отмечается и возможность использования израильской авиацией для удара по Ирану воздушного пространства. Саудовской Аравии, с которой, по данным некоторых западных СМИ, уже существует соответствующая договоренность.
Тем не менее, по мнению большинства экспертов, количество ядерных объектов Ирана и уровень защищенности делают маловероятным их уничтожение или нанесение серьезного ущерба в результате ограниченной воздушной операции. В силу этого удар по Ирану в случае его нанесения будет носить скорее провокационный характер, выступая как средство давления на руководство ИРИ, и в плане исполнения будет близок к варианту, реализованному в 1981г. Израилем при уничтожении реактора в Ираке.
Похоже, что подобное развитие событий считают возможным и в Иране. В конце ноября в стране прошли крупномасштабные военные учения, целью которых было повышение боеготовности сил ПВО к отражению атак на ядерные объекты страны. Учения под кодовым названием «Защитники небес и земли» прошли в три этапа в течение 5 дней. Общая площадь учений составила 600 тыс. кв. км. На первом этапе силы ПВО демонстрировали готовность к отражению атаки ВВС вероятного противника, на второй стадии было разыграно воздушное сражение и осуществлены пуски ракет систем ПВО. Третий этап представлял собой имитацию контратаки вооруженных сил Ирана, во время которой ПВО, ВВС и ракетные силы должны были действовать совместно.
