— ВАРПЕТ-ДЖАН, — СКАЗАЛ ТОВМАСЯН АВЕТИКУ ИСААКЯНУ. — Мы вам радостную весть принесли. Есть проект строительства туннеля для переброски вод реки Арпа в Севен. Это позволит постепенно поднять уровень и спасти озеро.
Варпет очень обрадовался:
— Я знал, что армянский народ, армянская государственность не допустят гибели Севана.
— На это строительство, пожалуй, потребуются большие деньги, — продолжил Товмасян.
— Позвольте мне обратиться к армянам Спюрка — и я соберу эти деньги. Лишь бы спасти Севан.
— Варпет-джан, мы — государство, и я уверен, что соберем эти деньги. Я вам обещаю.
В том же году, 17 октября, Исаакян скончался, а Товмасян, Кочинян, позже, конечно, Яков Заробян — все они поистине патриоты своей земли — сделали все, чтобы Севан жил. И здесь непременно стоит помянуть добрым словом и Хрущева, давшего добро на грандиозную стройку.
…Через годы, так уже получилось, что я сблизился с семьей Товмасянов, мы дружили с его старшей дочерью Виолеттой до тех пор, пока она не переехала в 90-е годы на постоянное жительство в Европу.
Каждый раз, когда мы виделись у них дома с Суреном Акоповичем, он всегда подчеркивал: «Знаешь, какой у тебя дед был? Им весь народ наш гордится. Смотри, ты должен быть достойным его имени…»
Потом, когда я учился в университете, наши беседы с ними стали чаще. Узнав, что я пишу курсовую работу на тему «Публицистика Аветика Исаакяна в годы Великой Отечественной войны», Сурен Акопович познакомил меня с Гургеном Овнаном — директором Института литературы Академии наук. Знакомство перешло в многолетнюю дружбу. А познакомивший нас Товмасян после ухода с высокого поста в Армении в течение 10 лет работал Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР во Вьетнаме и Ливии (1961-1970гг.). В годы моей учебы в аспирантуре в Москве мне доводилось иногда видеться с ним в гостинице «Москва».
КАК ПРАВИЛО, НА СТОЛЕ ПОЯВЛЯЛАСЬ НЕПОЧАТАЯ БУТЫЛКА ШОТЛАНДСКОГО ВИСКИ, сигареты «Мальборо», тающие по ходу наших долгих бесед. Сейчас жалею, что не записал содержания разговоров. Сурен Акопович был интересным собеседником, знал много такого, чего не знали другие. И чувствовалось, что знал гораздо больше того, чем рассказывал. Кстати, спиртное на него практически не действовало, видимо, зангезурская закалка давала о себе знать, после знаменитой тутовки остальные напитки пить было легче.
Я, кстати, не удержался и расспросил про детали полулегендарной истории о том, как посол Товмасян 7 ноября угостил в Ханое лидера вьетнамских коммунистов Хо Ши Мина водкой из зангезунского села Караундж. После первой же стопки «дядя Хо» обмяк и его потом кое-как привели в чувство. А Товмасяну еще ночью досталось от Хрущева, который по телефону устроил разнос: «Во-первых, за то, что чуть не погубил председателя братской компартии. А во-вторых, за то, что я «этот твой «караундж» до сих пор не пробовал».
…Помню еще встречу с Товмасяном в 1972г. в Ереване, когда я 7 ноября зашел к ним, чтобы пригласить к нам на хаш. Он предложил пройтись пешком. У памятника Саят-Нове стояли 2-3 «Волги», их пузатые водители на полную мощность включили азербайджанские мугамы и оценивающе разглядывали прохожих. Глядя на этих «хозяев жизни», Супрен Акопович (лет 10 не живший в Ереване) сказал: «Мы 50 лет строили, чтобы эти начали ломать…» Тогда коррупция постепенно начинала становиться нормой, откуда было знать Товмасяну, что на смену его поколению, верящему в идею людей, придут другие и посадят корабль на мель.
ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ Товмасяну предлагали работу в союзном министерстве, но он не согласился, как некоторые другие. Он не представлял себе жизни без Армении.
Наши последние встречи тоже были у них дома. Сурен Акопович обычно с утра, с 9-ти, работал в своем кабинете. Здесь он написал свои книги воспоминаний о войне, о работе послом в Ливии, где, кстати, до сих пор руководит его «выдвиженец» Каддафи. Выдвиженец, потому что на Западе прямо увязывали ливийскую революцию и приход к власти офицеров во главе с Каддафи с деятельностью советского посла.
…Свою первую книгу — «Проза поэта» — я преподнес ему в 1975 году.
— Пиши про Варпета, — сказал Товмасян. — Все, о чем знаешь. Я вот тоже хочу написать о нем воспоминания начиная с разговора осенью 1953 года во дворе ЦК. Знаешь, что он сказал? «Сурен, мы, армяне, и так похожи на потоптанную грядку огурцов. Постарайтесь не огорчать народ. — И, помолчав, добавил: — Чтобы веру не потеряли…»
