ТЕПЕРЬ ОНИ НАВСЕГДА РЯДОМ
Только что исполнилось 100 лет со дня рождения Александра Трифоновича Твардовского. О да, "Василий Теркин", легендарный редактор "Нового мира"! Но есть еще целая цепь фактов, которые тоже связаны со славным именем Твардовского. Расскажу о них по порядку.
МНЕ ДОВЕЛОСЬ СЛЫШАТЬ ОТ АРМЯНСКОГО ПОЭТА АРТАШЕСА ПОГОСЯНА, как на одном из поэтических вечеров в Москве под председательством Твардовского Александр Трифонович перед тем, как дать слово армянскому поэту, склонился к Арташесу и тихо спросил:
— Как вас представить?
Арташес смешался:
— Увы, Александр Трифонович, у меня нет никаких регалий, я просто поэт.
— Что же может быть больше, что же выше звания поэта! — воскликнул Твардовский. И бросил в зал: "Выступает армянский поэт Арташес Погосян".
Далее. Известно, как восторженно принял Иван Бунин появление "Василия Теркина". Он написал письмо в Москву своему другу — писателю Телешеву и попросил передать Твардовскому, какой у него великолепный и сочный русский язык. Это факт известный. Но мало кто знает, какова была реакция Твардовского на лестный бунинский отзыв: "Триста лет дворянской крови меня признали!"
Проходит несколько лет, и под редакцией Твардовского выходит в 1967 году прекрасный девятитомник Бунина. Как окрылил этот девятитомник юность и молодость шестидесятников, особенно бессмертный девятый том с воспоминаниями-эссе "Освобождение Толстого" и "О Чехове". Благодарность — великая вещь. Теперь два этих святых для России имени — Ивана Бунина и Александра Твардовского — навсегда рядом.
И ПОСЛЕДНЕЕ. Недавно отмечалось 65-летие Победы в Великой Отечественной войне. Так вот несколько неожиданный на первый взгляд факт. Бунин в конце 1943 года страшно боялся, как бы чего не случилось со Сталиным, летевшим в Тегеран. Старый писатель понимал: худо будет России, если погибнет Верховный главнокомандующий. Русскими эмигрантами, вступившими в борьбу с Гитлером на стороне СССР, двигала любовь к Родине. Сергей Рахманинов купил на свои гонорары военный самолет и подарил СССР. А в 1937 году торжественные мероприятия, связанные со столетием гибели Пушкина, прошли по всему Русскому миру — и советскому, и эмигрантскому — и впервые за двадцать лет со времени революционного раскола вызвали чувство единения.
"НО ЗЕЛЕНА, ГОВОРЯТ, ОДИССЕЕВА СТАРОСТЬ"
Исторические хроники доносят до нас очень интересный факт из жизни Святого католикоса Саака Партева (V век). Сасаниды сместили его, слишком дерзкого и самостоятельно мыслящего армянского католикоса, однако они не учли слишком большой популярности Саака.
В 432 ГОДУ ОНИ СКРЕПЯ СЕРДЦЕ ВЫНУЖДЕНЫ БЫЛИ ВОССТАНОВИТЬ ЕГО В ПРЕЖНЕМ САНЕ. В любом случае, как они считали, престарелый католикос вряд ли сможет уже быть очень деятельным… Однако в последние годы своего более чем полувекового пребывания в сане главы Армянской церкви Саак оставался столь же энергичным и деятельным, как и в первые. Он был крепкой породы, и осень его была долгая. "Но зелена, говорят, Одиссеева старость" (Гомер).
КУСОК ЛЬДА С ВЕРШИНЫ АРАРАТА
Когда Хачатур Абовян с профессором Парротом поднялись на Арарат, они откололи кусок льда от ледника на самой вершине горы, завернули его в материю и принесли в Эчмиадзин.
ЛЕД, КОНЕЧНО, РАСТАЯЛ В НИЗИНЕ и превратился в воду. Но какую! За миллионы лет этот лед уже забыл о жидком состоянии, потому что панцирь льда на вершине Большого Арарата остается неизменным круглый год: даже летом, в августе, на вершине Большого Арарата 13 градусов ниже нуля.
На что была употреблена вода от ледника Арарата, неизвестно.
НАВЕЧНО ПОШЛО В НАРОД
"Танец с саблями" Арама Хачатуряна — вещь не просто уникальной, но единственной в своем роде судьбы. Пожалуй, уже можно снять имя автора — это уже пошло в народ навеки. Вершинный миг авторской судьбы. Как "Похоронный марш" Шопена. Кто из идущих за гробом помнит имя автора, а ведь звучит этот марш по многу тысяч раз каждый день.
ВСЕ ЛУЧШЕЕ ОТБИРАЕТСЯ ФОЛЬКЛОРОМ, и счастье такого отбора нужно заслужить. Ни прекрасные мелодии знаменитого Концерта для скрипки с оркестром Арама Хачатуряна, ни замечательное адажио из "Спартака", ни вальс из "Маскарада" так широко и навечно в народ не пошли, а "Танец с саблями" пошел… Вообще-то танец с мечами, ибо сабель у армян не было. Ведь загнутая сабля, как и ятаган, — это приспособление для резания горла, то есть кочевой жест.
ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ ЖЕНЫ ПОЭТА
Вот что рассказывала и написала в своих воспоминаниях Марика Абелян, дочь Ованеса Абеляна.
"МЫ ЖИЛИ В КОНЦЕ 20-х ГОДОВ НА УГЛУ УЛИЦ НАЛБАНДЯНА И ТУМАНЯНА. В этом доме жили Спендиаров (там сейчас его музей), Абелян и некоторое время — Чаренц. Помню похороны первой жены Чаренца — Арпеник. Когда гроб вынесли во двор для всеобщего прощания, Чаренц, очень любивший жену, вдруг бросился в комнаты, принес по одному экземпляру каждой из своих изданных книг и положил их в гроб. Я видела все это своими глазами. Таков был последний путь жены поэта".
МАТЬ — МАЧЕХА
Мать Сергея Дягилева часто ошибочно называют армянкой. Но Панаева была не матерью, а мачехой Дягилева. Она воспитала его (родная его мать очень рано умерла).
ОН БЫЛ ПРИВЯЗАН К ПАНАЕВОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНО: ее спокойный, ласковый характер был бальзамом для нервного, впечатлительного ребенка. Кстати, и Панаев (друг и соратник Некрасова), приходившийся ей родственником, был армянином. В воспоминаниях о Некрасове часто встречается выражение "большие печальные армянские глаза Панаева".
