"Ваши дети крещеные?" — спрашивает меня монахиня Елизавета. Отрицательно помотав головой, я начинаю перечислять ряд, на мой взгляд, весомых причин, которые удерживают меня от принятия этого шага. "Бросьте! Я вам обязательно позвоню и сообщу день крещения", — останавливает она меня. Через несколько дней монахиня Елизавета действительно позвонила, и мы покрестили детей…
В нашей стране монашек всего трое. Монахиня Елизавета одна из двух, живущих при храме Сурб Гаяне в Вагаршапате. Ей 62 года, монастырской жизнью она живет более десяти лет. Сестра Елизавета, хотя и облачена в строгую монашескую рясу, умудряется заражать (именно заражать) собеседника теплой положительной энергетикой. Ее глаза цвета небесной лазури, скрывающиеся за оптическими стеклами очков, всегда улыбаются, как, впрочем, и она сама. Выглядит сестра Елизавета намного моложе своих лет. "Это потому, что я много смеюсь", — признается она.
— Я родом из Абхазии. Когда моя сестра в 1977 году переехала в Армению, я жила в Ленинграде. Не задумываясь, бросила свою квартиру и приехала вслед за ней. Сначала поселилась у сестры, а потом в общежитии. Работала на заводе "Наирит". В целом я была довольна, так как всю жизнь мечтала об Армении. Было сложно только в том смысле, что я не умела разговаривать на литературном армянском. Однако у меня хватило упорства, я быстро восполнила этот пробел и вскоре выучила язык довольно-таки хорошо. Своей семьи у меня не было — родители и братья на небесах, одна сестра в России, другая — в Абхазии, потом в Армении, — рассказывает сестра Елизавета.
О причинах, побудивших ее посвятить свою жизнь Церкви и Господу, я не спрашиваю.
— В самом начале было довольно тяжело. Нас было тогда 11 сестер, и мы жили в Ахпате. Характер у всех был разный, но мы должны были научиться жить вместе, понимать друг друга. Это был испытательный срок. Через четыре месяца сестер осталось пятеро и нас перевели в храм Сурб Рипсиме, где мы обитали на протяжении последующих шести лет. Теперь нас трое, и мы не делаем секрета из того, что многие как приходили, так и уходили. Каждый волен сам решать. Многие не знают, что это такое "монашеское служение". Кроме этого, каждая представляет монастырь по-своему: я, например, считаю, что монастырь должен быть закрытым. На территории женского монастыря не должно быть много народу, не должно быть свадеб. Или, скажем, здесь полно туристов, и они меня постоянно фотографируют. Это очень неприятно.
Сестра Елизавета предполагает, что в дальнейшем территория женского монастыря будет закрытой от посетителей. Весь распорядок монастырской жизни строится в зависимости от молитвенного правила и церковных служб. День начинается рано, в 6.30 утра, а завершается в 23.00. Конечно, соблюдение монастырского распорядка — дело непростое: псалтырь, девять церковных служб, послушание… Словом, 8 часов молитвы, 8 часов работы и 8 часов отдыха. "Хотели бы вернуться в мирскую жизнь?" — спрашиваю ее.
— Нет, что вы! — восклицает монахиня Елизавета. — За все это время даже в самые тяжелые минуты я лишь однажды пала духом. И, слава Богу, что тогда Господь поддержал меня именно сестрами, а потом уже с приходом епископа Артака Тиграняна я почувствовала, что монастырю быть.
Поводом нашего знакомства с сестрой Елизаветой послужило объявление Первопрестольного Св.Эчмиадзина, куда корр. "ГА", собственно говоря, и обратился поначалу за комментарием.
— Объявление, сделанное Первопрестольным Святым Эчмиадзином, приглашало всех, кто желает жить монастырской жизнью, которая будет организована в разных монастырях Армянской Апостольской Церкви. В обществе эта потребность не столь выражена, тем не менее всегда были и есть личности, которые достаточно долго ждали этого дня, когда Церковь официально объявит о наборе монашек и монахов и предоставит им возможность жить монашеской жизнью. У нас будут действовать и мужской, и женский монастыри, где под присмотром игуменьи и духовного пастыря монашки и монахи будут не только жить для жизни, но и будут действовать и творчески развиваться, — сказал епископ Артак ТИГРАНЯН.
Основной стержень жизни обители — молитва. И, по словам епископа Артака Тиграняна, в мире нет такого народа, который не нуждался бы в тех, кто молится.
— Монашество — это внутреннее стремление. Нередко человек, независимо от занимаемой им должности и социального положения, имеет потребность в молитве — желает оставить мир и уединиться вместе с единомышленниками, посвятить свою дальнейшую жизнь служению Церкви и Христу. Большинство тех, кто обращается к нам, понимают это. Лишь немногие не осознают, что за этим стоит. Они думают, что мы приглашаем на работу. Все, у кого возникают вопросы, могут позвонить к нам и получить необходимую информацию. Это предварительное объявление, но ею Армянская Апостольская Церковь закладывает основу, выражает готовность развиваться в этом направлении, — говорит епископ Артак Тигранян.
Что касается критериев, по которым будет осуществляться набор, то он один и наиважнейший — претендент должен быть духовно и физически здоровым.
— Есть примеры и их немало, когда 18-19-летним девушкам, имевшим большое стремление и желание посвятить свою жизнь служению Господу, мы советовали продолжить свою мирскую жизнь. Мы их не воодушевляем и не поощряем, ибо они слишком молоды. И принятое ими решение может быть неверным. Не решив свои мирские проблемы, не очистившись от них, нельзя прибегать к бегству, ибо рано или поздно это даст о себе знать. В монастырь приходят с внутренним умиротворением, — поясняет епископ.
Отметим, что прошедшим отбор будет дан испытательный срок, в течение которого опытные духовные лица, а также монашки будут наблюдать за ними, выявляя, какими способностями и возможностями они обладают.
— Одни могут иметь познания в медицине и опыт ухода за больными, другие — опыт обращения с детьми и проч. Область деятельности очень широкая. Мест тоже много. И, наконец, в нашей стране есть храмы, которые, имея замечательную историю, сегодня заброшены. Кто их будет восстанавливать и содержать? Ответ, я думаю, очевиден, — заключает епископ Тигранян.
После завершения нашей беседы монахиня Елизавета провожает меня до ворот храма. Я еду на работу — писать материал, а она идет в храм молиться за нас с вами. Каждому — свое.
