В своих выступлениях в Кассационном суде (18.09.2008г.) и на заседании Совета безопасности РА (11.10.2008г.) президент РА Серж Саргсян констатировал неудовлетворительное качество отправления правосудия и наличие серьезного недовольства к судам в стране. Было подчеркнуто, что для становления судебной системы суд должен быть независимым, а судья бескорыстным. Указывалось на необходимость бескомпромиссного подхода к коррупционным явлениям и устранения атмосферы безнаказанности.
Президент заявил, что отныне ход судебно-правовых реформ будет оцениваться по степени общественного доверия к системе, и заметил, что ожидает конкретных результатов. С тех пор прошло два года, и интересно уяснить, что произошло за это время и о каких конкретных результатах можно говорить.
ПО РЕЗУЛЬТАТАМ СОЦОПРОСА ИНСТИТУТА ПОЛИТИЧЕСКИХ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ КОНСУЛЬТАЦИЙ, на вопрос о том, увеличилось ли, уменьшилось или осталось на том же уровне взяточничество за последний год в правовой сфере, 34% опрошенных сочли, что увеличилось, а 44,2% оставили на том же уровне. То есть 78,2% по меньшей мере не видят просвета. Между тем именно эта сфера занимает первое место по уровню взяточничества. Наверное, в этом контексте интересно и мнение адвокатов, каждый день общающихся с судами всех инстанций.
В сегодняшней международной практике коррупция характеризуется как злоупотребление властью или злоупотребление общественной властью в угоду частным интересам. Под частными интересами подразумеваются отдельные лица, слои, группы, партии и др. По моему глубокому убеждению, в основе судебной коррупции лежит недоверие к суду. Из чего оно складывается и как судьи приходят к такому результату?
Очень просто. Например, вынесение судебного вердикта против стороны, которая с правовой точки зрения должна была победить, но не вошла в какие-либо коррупционные связи с судом. В результате проиграла. А одержавшие победу со всем своим окружением убедились, что неважно, обоснованны ли твои аргументы, можно одержать верх и без каких-либо серьезных доводов, войдя в контакт с судом.
Большой удельный вес имеет и та разновидность коррупции, которая именуется "госзаказом", иначе говоря, продиктованная свыше структурами и важными людьми. Вероятно, для представителей исполнительной и законодательной власти нижесказанное прозвучит несколько неожиданно. Но судья тоже человек и профессиональный юрист, и ему не хочется выглядеть невеждой в глазах адвоката. Поэтому, как правило, почти во всех случаях, когда ему приходится нарушать закон из-за "госзаказа", судья приглашает адвоката на беседу и объясняет, что к чему, нередко указывая имя "заказчика" и предлагая найти подход к нему. Такого рода практика также увеличивает недоверие к суду в обществе и особенно у адвокатов.
ПОЧЕМУ Я ОСОБО ВЫДЕЛЯЮ АДВОКАТОВ? Дело в том, что они находятся в каждодневном общении с судами и первыми улавливают позитивные и негативные перемены. Кроме того, как профессионалы, они легко и точно схватывают степень обоснованности любого судебного решения. И так как адвокат не исключает вероятности коррупционной связи суда с одной из сторон, то даже если не ходатайствует, то говорит о своем недоверии доверителю, который в сложившейся ситуации пытается каким-либо образом найти язык с судьей.
Следовательно, причина судебной коррупции состоит именно в формируемом судьями недоверии к себе, в кризисе доверия. Так видят ли на фоне вышеизложенного адвокаты подвижки к лучшему в правовой сфере спустя два года после выступления президента?
Из судов РА следует в положительном плане выделить Административный суд. Однако я не стал бы увязывать позитив с инициативой президента, ибо и до нее большинство судей этого суда, по сравнению с другими, внушали доверие. И теперь (хотя Кассационный суд РА делает все, чтобы дисквалифицировать Административный суд РА) там есть судьи, от которых однозначно можно ожидать отправления правосудия независимо от того, согласишься ли ты с конечным вердиктом.
Однако это не касается, конечно, дел из серии "госзаказов". Конечно, удельный вес подобных дел невелик. Но это не оправдание, и с сожалением констатируешь, что от незаконных решений правительства нет эффективной защиты.
Каких-либо перемен в деятельности судов первой инстанции нет. Положительным можно считать лишь приток определенного процента молодых судей, от которых можно ожидать правосудия определенной степени.
ЗА ДВА ГОДА ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ СДВИГИ ОБОЗНАЧИЛИСЬ В АПЕЛЛЯЦИОННОМ ГРАЖДАНСКОМ СУДЕ, чего не скажешь об апелляциях по уголовным делам. Складывается впечатление, что эта инстанция создана для того, чтобы зачеркнуть, выхолостить те редкие объективные решения, которые принимаются по уголовным делам в первой инстанции. Не случайно, что судья I инстанции в разговоре с адвокатами может позволить себе печальную откровенность: "Сегодня вынесение оправдательного приговора губительно для судьи".
Что касается Кассационного суда: если тут и есть перемены, то в отрицательную сторону. После инициативы президента ожидания от этого суда, пожалуй, были особенные. Но они не оправдались.
Чтобы подкрепить вышеизложенные безрадостные суждения конкретными фактами, постараюсь аргументировать их с помощью примеров из ряда дел. И пуcть читатель сам рассудит, может ли участвующий в этих процессах адвокат доверять судам и держать в неведении лиц, обращающихся к нему за правовой помощью?
Карен МЕЖЛУМЯН, адвокат
