Примерно раз в квартал приходят сообщения о результатах очередного исследования, определяющего уровень наличия у тех или иных стран как отменно положительных (например, демократичности или свободы прессы), так и, напротив, очевидно отрицательных (коррумпированности) качеств. В журналистском, политическом и даже социологическом обиходе это именуется рейтингами.
Все мы к составлению и обнародованию результатов этих рейтингов привыкли, а еще больше привыкли к тому, что Армения, как правило, занимает в них низкие места и всегда в окружении стран, привычно именуемых "странами третьего мира".
ВОТ И В ПОСЛЕДНЕЙ ДЕКАДЕ ОКТЯБРЯ АРМЯНСКИЕ СМИ очень активно распространяли обнародованный международной неправительственной организацией "Трансперенси интернэшнл" рейтинг коррумпированности ("Индекс восприятия коррупции") за 2010г. Тройку лидеров — государств с самым низким уровнем коррупции возглавили Дания, Новая Зеландия и Сингапур. Что касается Армении, то она занимает 123-ю строчку. Это, очевидно, очень печальный результат. Особенно если учесть, что в "Трансперенси интернэшнл" считают любой результат ниже 4 баллов позором для нации, которая вынуждена жить в тотально коррумпированном государстве.
Основная беда нашей страны в том, что за последнее десятилетие коррупция полностью подавила свободу и конкуренцию и стала доминирующим механизмом жизнедеятельности правящего номенклатурно-олигархического класса и такого же бизнеса. Коррупция, как ржа, проела армянскую власть до дыр, разрушает государство, призванное прежде всего обеспечивать безопасность и защиту своих граждан, уничтожает страну, ее природную среду и ресурсы.
В армянском бытовом понимании коррупция — это системное взяточничество, то есть уголовно наказуемое деяние, воспринимаемое как следствие отдельных издержек системы. В действительности же в Армении налицо жестко структурированная связка госаппарата и олигархического бизнеса — связка, защищенная исполнительными структурами и идеологией правящего класса. Коррупция в Армении — это не отклонение от нормы, а сама норма. В результате в стране идут по большей части хаотичные, малоэффективные реформы, во многом отталкивающиеся от интересов ведомств.
Развращенный приватизацией 90-х годов и почувствовавший за собой силу государственной власти госаппарат перешел на системное обслуживание экономики. Симбиоз бизнеса и бюрократии — это не просто линейное сложение двух качеств, это структурирование сильной подсистемы внутри слабой государственной системы. Сущность коррупции в сфере публичной власти состоит в использовании административного ресурса этой власти не в общественных интересах и целях, не для выполнения ее публичных функций, а в злоупотреблении этим ресурсом для получения неправомерного преимущества любого характера, извлечения личной или групповой — как материальной, так и политической -выгоды.
МИРОВОЕ СООБЩЕСТВО ВЫРАБОТАЛО ЮРИДИЧЕСКИ ЧЕТКИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КРИМИНАЛЬНЫХ ПРОЯВЛЕНИЙ КОРРУПЦИИ. Армения подписала и ратифицировала конвенции ООН по транснациональной организованной преступности, но ничего не реализовала в своем законодательстве. Наша страна подписала и ратифицировала Конвенцию ООН по борьбе с коррупцией, принятую на встрече стран — членов ООН в Мексике в декабре 2003 года. Но ничего не реализовано. Кстати, по замыслу разработчиков эта конвенция ставит бедные и богатые страны в равное положение в деле борьбы с коррупцией. Она содержит перечень коррупционных деяний, включающий подкуп национальных и иностранных публичных должностных лиц, хищение, неправомерное присвоение или иное нецелевое использование имущества публичным должностным лицом, злоупотребление влиянием в корыстных целях и злоупотребление служебным положением; незаконное обогащение, подкуп, хищение имущества в частном секторе; воспрепятствование отправлению правосудия и отмывание доходов.
Также конвенция впервые содержит пункт о международной помощи в расследовании теневых доходов, а также об их возврате на родину. Правительство стран, подписавших конвенцию, обязано объявить вне закона взяточничество, присвоение чужого имущества и денег, отмывание "грязных денег" и злоупотребление служебным положением. Кроме того, в ней подробно регламентированы вопросы о выдаче лиц, совершивших коррупционные преступления. Все это касается не только государственного сектора, но и бизнеса. Компании, которые платят взятки в других странах, также должны быть наказаны. Стоит заметить, что в мире, наверное, нет страны, где бы и до 2003 года существовали законы, разрешающие брать взятки или присваивать чужое имущество. А экстраординарных мер, направленных на разоблачение коррупционеров, конвенция не предлагает. Так, она не требует отмены законов о тайне банковского вклада и неприкосновенности политиков на определенных должностях. Речь идет лишь о гарантиях ответственности коррумпированных политиков за свои действия и доступе к определенной банковской информации. Вот тем, кто уже попался на коррупционных деяниях, конвенция грозит карами, отсутствовавшими ранее, например, в армянском законодательстве. В первую очередь речь идет о конфискации имущества. Странам-участницам предписано принять "в максимальной степени в рамках их внутренней правовой системы меры для обеспечения возможности конфискации доходов от преступлений или имущества, стоимость которого соответствует стоимости таких доходов; имущества, использовавшегося при совершении преступлений; имущества, приобретенного на незаконные средства, а также доходов, полученных с этих средств". Выходит, что мы — страна, которая не выполняет своих международных обязательств. В этом отношении Армения выглядит страной-изгоем.
НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД АВТОР ЭТИХ СТРОК ПРЕДЛОЖИЛ ВВЕСТИ ЗАКОНЫ РИКО. Это те законы, которые были приняты в США с конца 1970-х до середины 1980-х. Это законы по борьбе с организованной преступностью, коррупцией, рэкетом и бандитизмом, с помощью которых американцы смогли подавить эти преступления. Суть этих законов состояла в активном применении института конфискации у членов преступных организаций, коррупционеров и применении уголовной ответственности к юридическим лицам.
Примером реальной борьбы с коррупцией может служить Сингапур, которым мы любим восхищаться как модернизационным чудом. Сорок лет назад это была страшно коррумпированная и разваливающаяся страна, а теперь передовая технологическая держава. Хорошо знакомый нашему руководству премьер-министр Ли Куан Ю начал борьбу с коррупцией не с врачей, учителей и полицейских, а с пары своих близких друзей, которых отправил в тюрьму за взятки. Этот сигнал был правильно воспринят обществом, и страна начала выздоравливать.
