Братушки
Святой отец Всеволод Чаплин в передаче "Земля и люди" на телеканале "Мир" сказал 12 июля 2011г. следующее: "Есть народы, которые любят чувствовать себя жертвами. Это сербы и армяне, при всем моем уважении к интеллектуальному и творческому потенциалу армян".
Ну что ж, таков взгляд на нас благожелательного и умного человека, и в этом надо разобраться. Что мы любим ныть по поводу своего действительно тяжелого прошлого и не менее тяжелого настоящего — с этим не поспоришь. Значит, мы ноем по поводу всего этого чуть чрезмерней, чем следовало бы, раз это бросается в глаза стороннему, пусть и благожелательному наблюдателю. Тем более что недоброжелательных куда как больше.
ВЫВОД НАПРАШИВАЕТСЯ ОДИН: СДЕРЖАННЕЕ НАДО БЫТЬ. Это не легко, но этому нужно научиться. Надо уметь видеть себя со стороны.
Конечно, нас и сербов могло бы извинить то, что в нашей самоидентификации себя с жертвой все-таки заключена правда, что знак геополитической невыносимости все-таки повис (и давно) над нашими головами, но все равно жертва ты или не жертва, надо уметь быть сдержанным, мужественным, стойким. Более того, все свои беды надо решать самим, надеяться только на себя. Для малых, стиснутых со всех сторон народов это трудно, кто спорит. Но силу надо вырабатывать только в себе, не ожидая что-то извне, тем более что извне может прийти что-то не то или не совсем то.
Вслушиваясь в благожелательные слова Отца Всеволода Чаплина, я не могла не задуматься над тем, что какая-то нестыковка между этим положением жертвы и реальностью все же есть. Ведь и сербы, и армяне — это мужественные народы, отменные вояки. Единственные во всей Европе, кого не смог завоевать Гитлер, были как раз сербы (в Англию он просто не посмел пойти). А турецкий полководец Веиб-паша в 1918 году назвал армян "лучшими воинами на свете". Да и разве недавнее взятие Шуши не продемонстрировало то же самое? Но вот поди же ты, протест против выдачи Младича Гаагскому трибуналу был до странности жидковат. И при этом и у сербов, и у армян вечный молящий взор и надежда на Россию. "Русские братушки" — говорят сербы. Слово-то какое сердечное — братушки. Увы, в 1998 году Ельцин не встал на защиту вековых братьев, сдал их американскому бомбовому натиску. Да и Гаага оказалась более благосклонной к албанцам, чем к несчастным сербам, наплевав даже на то, что албанцы извлекали органы у пленных сербов и что к этому был причастен президент сегодняшней Албании Хашим Тачи. Ну что тут скажешь! Жертве вложили в рот кляп, да еще и устыдили ее известным "Что ты ржешь, мой конь ретивый?" А конь потому и ржал, что чуял неладное. И прежде всего в стане славян (с НАТО, как говорится, взятки гладки).
Считаются только с сильными. Значит, надо стиснуть зубы и стать сильнее. И даже извлечь из бед пользу. И упования отложить до лучших времен. Лучше — навсегда. Пусть жертва трижды права, пусть упования ее святы. Но стойкость, идущая изнутри, еще более свята. Так что, славяне и армяне, по духу мы навеки братушки. А вот небратушек уж больно много развелось. Отпор будем вырабатывать сами. И если сетовать, то только в собственную подушку. А выходя по утру с плугом из дома, сумеем, как и всегда, мгновенно превратить этот плуг в меч, как сказал в "Авесте" арийский пророк.
НЕ СЕВШИЙ НА "ФИЛОСОФСКИЙ ПАРОХОД"…
Когда в 1922 году из России отплывал пароход с выдворенными русскими философами и литераторами, увозивший в насильственную эмиграцию Бердяева, Сергея Булгакова, Ивана Ильина, Франка, Карсавина, братьев Трубецких и прочих, один великий (если не величайший, его называли "русским Леонардо") философ все же остался. Это был Павел Флоренский.
ОН БЫЛ СЛИШКОМ СВЯЗАН НЕ ТОЛЬКО С РОССИЕЙ, но и с Кавказом, поэтому уехать никак не мог. Правда, ни Ильина, ни Бердяева и прочих не спрашивали, хотят ли они остаться, их просто попросили из страны и усадили на "философский пароход". Но Флоренский был упрям: древнейший армянский род Сапаровых держал его. И советская власть отступила. Отступила, правда, на время, ибо потом все же убила его. Участь его была ужасна, но благородству его души в 1922 году следует поклониться.
Сегодня, к счастью, никто никого ни на какие "философские пароходы" не сажает, никто никого не выдворяет в насильственную эмиграцию с родной земли, но да будет нам сегодня примером благородный поступок Святого отца Павла Флоренского перед лицом заманчивых миграционных волн, которые вымывают соль земли, соль родной земли. Единственной нашей земли, ибо другой у нас нет. Да другой нам и не надо: сыщем ли слаще этой?.. Никогда и нигде.
А о роде Сапаровых, давшем "русского Леонардо", я еще напишу. Мало кто из армян был так благодарен своим древним корням, как Павел Александрович Флоренский.
"УЖЕ ДВЕ НЕДЕЛИ Я ЖИВУ БЕЗ АРОЧКИ…"
Писательница Нора Адамян, которую сегодня мало кто помнит, оставила воспоминания об Александре Ивановиче Таманяне. В них есть бесценное свидетельство, которое остановило мое внимание.
ВСТРЕТИВ ЕГО КАК-ТО НА УЛИЦЕ В 1936 ГОДУ, она потрясена была его сокрушенным видом. "Уже две недели я живу без Арочки", — горестно сказал он.
Арочка, последний его ребенок после двух старших сыновей, умерла в 16 лет от пневмонии. Отец был безутешен, и вскорости умер и он. Могу себе представить, что вынесло сердце великого зодчего, которому и без этого последнего великого горя хватало ударов. Ведь с каким трудом продвигалось строительство Театра!
Жил не просто скромно — скромнейше. И когда ему предложили стройматериалы для постройки дачи, он робко сказал: "Если у вас есть цемент, дайте мне для театра".
Такой личностью можно только любоваться. Смерть горячо любимой Арочки была для него не просто ударом — последней каплей.
