В Армении гостит известный народный артист РСФСР Владимир Михайлович Татосов. Несмотря на почтенный возраст (86 лет), он энергично рассказывает о себе, своем творческом пути, интересных эпизодах из жизни, друзьях — знаменитых актерах, с удовольствием отвечает на вопросы, а прощаясь, подарит свою книгу «А мне летать охота…»
Владимир Татосов снимался в очень известных фильмах — «Большая семья», «6 июля», «Татьянин день», «Салют, Мария!», «Соломенная шляпка», «Интервенция» и др., много выступал на эстраде, в том числе и с Аркадием Райкиным, работал в ленинградских театрах — комедии и Ленинского комсомола, в БДТ, озвучивал фильмы. Ныне занят в постановках театров «Балтийский дом», «Приют комедиантов», «Антреприза им. Андрея Миронова».
— Я снимался чуть ли не на всех студиях страны, в том числе, конечно, и на «Арменфильме». Впервые сюда меня пригласил пожилой режиссер Эразм Карамян, — рассказывает Владимир Михайлович. — Он поставил неважнецкий фильм «12 спутников», но на стадии сценария мне фильм понравился. Картина о том, как самолет, теряя связь с землей, совершает вынужденную посадку в горах. Пассажиры – разные люди, и среди них мой герой, вышедший из лагерного заключения бывший рецидивист Жора Петросян. Еда была уже на исходе, герои стали делить ее между собой и обнаружили, что пропала плитка шоколада. Естественно, все посмотрели в сторону Жоры Петросяна – кто еще мог бы ее украсть? Но командир корабля, которого играл Гурген Тонунц, стал на сторону героя. На этом строится конфликт. Я запомнил этот фильм только потому, что натурные съемки проходили в Джермуке и именно в тот день в космос полетел Юрий Гагарин. Позже этот фильм показывали студентам во ВГИКе под рубрикой «Как не надо делать кино».
Через некоторое время я вдруг получаю еще одно приглашение от Левона Исаакяна и Генриха Маляна сниматься в фильме об армянском цирке — «Путь на арену». Я согласился без размышлений. Этому были две причины: во-первых, Армения – земля моих предков, и я не мог не воспользоваться возможностью припасть к своим истокам. Во-вторых, в фильме снимался Леонид Енгибаров, с которым я еще не был знаком. В Ереване мы жили в гостинице «Армения» и очень подружились, стали друзьями. Он играл самого себя – клоуна, а я – режиссера цирка Хачана, который неустанно повторяет: «Хачан все знает. Хачан все понимает, Хачан все сделает». Плюс еще музыку к этому фильму написал Котик Орбелян (кстати, вчера я был у него дома, и он на рояле сыграл мне мелодию из этой картины). Этот фильм полюбили не только в Армении, но и в России.
Третий фильм (тоже режиссера Маляна) — «Мсье Жак и другие». Я играл роль мсье Жака – игрока в карты. Прекрасная роль. И последней картиной стала телевизионная лента Алика Каджворяна «Тропинка в небо». Я только сейчас с сожалением узнал, что он два месяца назад скончался, а я так хотел с ним встретиться. В этом фильме я сыграл деревенского старика Хосрова.
Еще хотелось бы рассказать об одном случае. Когда я приехал на съемки фильма «12 спутников», меня и других актеров пригласили на Армянское телевидение. Чтобы встреча не получилась официальной, я придумал такую штуковину. В те годы была очень популярной индийская картина «Бродяга» с участием Раджа Капура, которая произвела на меня огромное впечатление. И я решил в прямом эфире спеть песню из этого фильма, немного изменив слова: «Я в индийских краях не забыл о друзьях, шлю привет вам большой я с индийской душой. Я приеду в Айастан, посмотрю на Ереван и поеду на Севан, и покушаю ишхан». Утром следующего дня я не мог выйти на улицу, вы не представляете, что творилось!.. Я и не предполагал, что проснусь таким знаменитым. Завтракая в гостиничном ресторане, я оказался в центре внимания. Официанты со всех концов приносили мне коньяки и говорили: «Это вам просили передать с соседнего столика». Потом ко мне подсела целая компания военных врачей – мировые ребята, среди которых был главный хирург Еревана по прозвищу Виген – Золотые Руки — Виген Арамаисович Малхасян. В Ереване он стал самым большим моим другом, так же как и художник Валентин Подпомогов. К сожалению, их уже нет…
— Откуда ваши корни?
— Мои деды и прадеды – бакинские армяне. Уж не знаю, с каких гор они туда спустились, но мой прадед был главным священником Армянской церкви в Баку. Звали его Степан Николаевич Тер-Татевосян. Дед мой уже стал Татосовым. Он был нефтепромышленником на Каспии. Дал одному обнищавшему азербайджанскому купцу безвозмездную ссуду, чтобы тот открыл свою торговую лавку. Спустя небольшое время в Баку начался погром, азербайджанец позвал деда, чтобы его спрятать, сохранить ему жизнь. Уже в доме дал ему хорошую дозу вина, закрыл занавесочкой, чтобы никто из погромщиков его не увидел, а потом сам достал наган и всадил ему пулю между глаз. Вот такую грустную историю много лет назад мне рассказали старики-аксакалы, которые хорошо знали моего деда. Отец мой был журналистом, получившим образование в Москве, а потом, приехав в Баку, встретил мою мать — Мелине. И они родили меня в 1926 году, через два года после того, как умер дедушка Ленин, в честь которого меня и назвали…
— Я помню, много лет назад вы приезжали в Ереван с Алисой Фрейндлих на творческий вечер…
— В Армфилармонии работал потрясающий человек – Георгий Асатрян. Мы с ним заключили устный договор. Он мне сказал: «Давай сделаем так: когда у тебя будет свободное время и ты сможешь собрать хорошую команду ленинградских актеров, то приезжай к нам. Я буду переставлять все местные концерты на другое время и ставить ваши», что он и делал. На протяжении восьми лет в разное время я приезжал в Ереван с прекрасными актерами — Алисой Фрейндлих, Людмилой Чурсиной, Евгением Лебедевым, Сергеем Филипповым, Александром Демьяненко… Вы не представляете, что творилось тогда на этих концертах!.. Вся ереванская элита была в сборе.
Расскажу вам один случай. Однажды после концерта ко мне подошел человек и сказал: «Владимир Михайлович, я не в первый раз прихожу на ваш концерт. Окажите честь принять вас в отцовском доме — в деревне недалеко от Еревана, где живут мои родители. Они мне не верят, что я знаю вас, Алису Фрейндлих и Людмилу Чурсину. Вы не представляете, что будет в деревне, когда вас там увидят». Я согласился. И действительно, что там творилось!.. Всю ночь горели костры и мангалы, играли деревенские музыканты. Чурсина пошла танцевать армянский танец – представляете, что было… Настоящий праздник для всех! Он запомнился мне.
— В настоящее время вы снимаетесь в кино, заняты в театральных постановках?
— В кино — нет, старый стал. В кино сейчас играют молодых милиционеров, крутых парней, а таких, как я, милиционеров не бывает. В театре занят в антрепризах.
— Ваша любимая роль в кино.
— «Гобсек» по Бальзаку. Это советско-французский фильм, снятый режиссером Александром Орловым. Он был разный, мой Гобсек, и скупость вовсе не являлась его определяющей чертой. Он был блестящим притворщиком. Роль потрясающая, мечта каждого артиста сыграть столетнего ростовщика. Но фильм получился ниже среднего. И потому, если фильм в целом не удался, никакая актерская работа не прозвучит. Это закон кинематографа.
— А вы видели фильм «Отец Горио» по Бальзаку, в котором играл Шарль Азнавур?
— Видел. Сейчас у меня в гостинице лежит футболка с изображением Азнавура. Он сам мне ее подарил в Париже. А познакомились мы еще в Ленинграде, очень давно, когда он приезжал на гастроли в Советский Союз впервые. И весь Ленинград пошел на концерт в Театр музкомедии слушать Шарля Азнавура. Вдруг в антракте подбегает ко мне коллега Коля Образцов… Оказывается, Азнавур спросил, есть ли среди нас армяне, и попросил пригласить их к нему. Но во время антракта я не пошел. А после концерта Коля вновь подбежал ко мне: «Поторапливайся, Азнавур ждет тебя». Так мы познакомились. Через переводчика он меня спросил: «Почему вы Татосов?». А я ответил: «А почему вы Азнавур?» И он потрясающе мне ответил: «Ты в России потерял только кончик фамилии, а я во Франции – не только кончик армянской фамилии, но и кончик своего армянского носа» — он сделал пластическую операцию. Спустя какое-то время я его встретил в Париже, где БДТ был на гастролях. Я позвонил Шарлю, но мне сказали, что он в Канаде. Спустя время позвонил еще раз, и мы встретились. Так я получил в дар его футболку и автограф.
— Есть такая работа у актеров – озвучивание. Вы мастер дубляжа.
— Да, я много озвучивал, в том числе и великого актера Николая Черкасова в советско-французском фильме «Третья молодость». У него была серьезная проблема с легкими и прерывистое дыхание, да еще новые вставные челюсти, к которым он еще не привык и которые мешали сделать качественную озвучку. Вот меня и попросили озвучить его, тем более что до этого я озвучивал в фильме «Огни Баку» самого товарища Сталина, которого играл Михаил Геловани. В те годы это было и страшно, и ответственно, и, разумеется, почетно. Мне позвонили и сказали: «За вами приедет машина, и вам расскажут, что вы должны делать». Меня повезли на «Ленфильм», ничего не объяснив. А по дороге я подумал: «Наверное, я буду играть или Сталина, или Ленина…» Меня завели в кабинет Хейфица. И он мне говорит: «То, что вы сейчас услышите, должно быть абсолютной тайной. Об этом вы не должны говорить даже своим родственникам и друзьям, потому что это связано с именем Сталина». Я сглатываю слюну и медленно обалдеваю, поскольку во мне рождается мысль, что меня приглашают играть молодого Сталина… Вот такой актерский бред в моей голове. Но не тут-то было. Мне объясняют: » Мы вызвали вас сюда для озвучения Геловани, который играет товарища Сталина». У меня возник естественный вопрос, а почему бы Геловани не сделать это самому? Мне ответили: «Дело в том, что мы не можем найти Геловани ни в Тбилиси, ни в Москве, ни у жены, ни у любовницы. А вчера Сталин посмотрел картину и дал указание сделать исправление».
В фильме есть эпизод, где Сталин (Геловани) стоит на берегу Каспия и задумчиво говорит своему собеседнику: «Академик Губкин доказал, что нефть надо добывать новейшими способами». Именно эта фраза не понравилась Сталину и он распорядился заменить ее на другую — «советская наука доказала…» — и переснять этот эпизод. Я озвучил эту единственную фразу, которую наложили на кадр, а дальше вновь пошел голос Геловани. Эпизод же не был переснят, но об этом Сталину не доложили, тем более что в наших голосах не было никакой разницы, а если бы была, не дай бог, арестовали бы или расстреляли… Из-за этой фразы мы целый день мучались. Такая вот актерская работа…
— Я снимался чуть ли не на всех студиях страны, в том числе, конечно, и на «Арменфильме». Впервые сюда меня пригласил пожилой режиссер Эразм Карамян, — рассказывает Владимир Михайлович. — Он поставил неважнецкий фильм «12 спутников», но на стадии сценария мне фильм понравился. Картина о том, как самолет, теряя связь с землей, совершает вынужденную посадку в горах. Пассажиры – разные люди, и среди них мой герой, вышедший из лагерного заключения бывший рецидивист Жора Петросян. Еда была уже на исходе, герои стали делить ее между собой и обнаружили, что пропала плитка шоколада. Естественно, все посмотрели в сторону Жоры Петросяна – кто еще мог бы ее украсть? Но командир корабля, которого играл Гурген Тонунц, стал на сторону героя. На этом строится конфликт. Я запомнил этот фильм только потому, что натурные съемки проходили в Джермуке и именно в тот день в космос полетел Юрий Гагарин. Позже этот фильм показывали студентам во ВГИКе под рубрикой «Как не надо делать кино».
Через некоторое время я вдруг получаю еще одно приглашение от Левона Исаакяна и Генриха Маляна сниматься в фильме об армянском цирке — «Путь на арену». Я согласился без размышлений. Этому были две причины: во-первых, Армения – земля моих предков, и я не мог не воспользоваться возможностью припасть к своим истокам. Во-вторых, в фильме снимался Леонид Енгибаров, с которым я еще не был знаком. В Ереване мы жили в гостинице «Армения» и очень подружились, стали друзьями. Он играл самого себя – клоуна, а я – режиссера цирка Хачана, который неустанно повторяет: «Хачан все знает. Хачан все понимает, Хачан все сделает». Плюс еще музыку к этому фильму написал Котик Орбелян (кстати, вчера я был у него дома, и он на рояле сыграл мне мелодию из этой картины). Этот фильм полюбили не только в Армении, но и в России.
Третий фильм (тоже режиссера Маляна) — «Мсье Жак и другие». Я играл роль мсье Жака – игрока в карты. Прекрасная роль. И последней картиной стала телевизионная лента Алика Каджворяна «Тропинка в небо». Я только сейчас с сожалением узнал, что он два месяца назад скончался, а я так хотел с ним встретиться. В этом фильме я сыграл деревенского старика Хосрова.
Еще хотелось бы рассказать об одном случае. Когда я приехал на съемки фильма «12 спутников», меня и других актеров пригласили на Армянское телевидение. Чтобы встреча не получилась официальной, я придумал такую штуковину. В те годы была очень популярной индийская картина «Бродяга» с участием Раджа Капура, которая произвела на меня огромное впечатление. И я решил в прямом эфире спеть песню из этого фильма, немного изменив слова: «Я в индийских краях не забыл о друзьях, шлю привет вам большой я с индийской душой. Я приеду в Айастан, посмотрю на Ереван и поеду на Севан, и покушаю ишхан». Утром следующего дня я не мог выйти на улицу, вы не представляете, что творилось!.. Я и не предполагал, что проснусь таким знаменитым. Завтракая в гостиничном ресторане, я оказался в центре внимания. Официанты со всех концов приносили мне коньяки и говорили: «Это вам просили передать с соседнего столика». Потом ко мне подсела целая компания военных врачей – мировые ребята, среди которых был главный хирург Еревана по прозвищу Виген – Золотые Руки — Виген Арамаисович Малхасян. В Ереване он стал самым большим моим другом, так же как и художник Валентин Подпомогов. К сожалению, их уже нет…
— Откуда ваши корни?
— Мои деды и прадеды – бакинские армяне. Уж не знаю, с каких гор они туда спустились, но мой прадед был главным священником Армянской церкви в Баку. Звали его Степан Николаевич Тер-Татевосян. Дед мой уже стал Татосовым. Он был нефтепромышленником на Каспии. Дал одному обнищавшему азербайджанскому купцу безвозмездную ссуду, чтобы тот открыл свою торговую лавку. Спустя небольшое время в Баку начался погром, азербайджанец позвал деда, чтобы его спрятать, сохранить ему жизнь. Уже в доме дал ему хорошую дозу вина, закрыл занавесочкой, чтобы никто из погромщиков его не увидел, а потом сам достал наган и всадил ему пулю между глаз. Вот такую грустную историю много лет назад мне рассказали старики-аксакалы, которые хорошо знали моего деда. Отец мой был журналистом, получившим образование в Москве, а потом, приехав в Баку, встретил мою мать — Мелине. И они родили меня в 1926 году, через два года после того, как умер дедушка Ленин, в честь которого меня и назвали…
— Я помню, много лет назад вы приезжали в Ереван с Алисой Фрейндлих на творческий вечер…
— В Армфилармонии работал потрясающий человек – Георгий Асатрян. Мы с ним заключили устный договор. Он мне сказал: «Давай сделаем так: когда у тебя будет свободное время и ты сможешь собрать хорошую команду ленинградских актеров, то приезжай к нам. Я буду переставлять все местные концерты на другое время и ставить ваши», что он и делал. На протяжении восьми лет в разное время я приезжал в Ереван с прекрасными актерами — Алисой Фрейндлих, Людмилой Чурсиной, Евгением Лебедевым, Сергеем Филипповым, Александром Демьяненко… Вы не представляете, что творилось тогда на этих концертах!.. Вся ереванская элита была в сборе.
Расскажу вам один случай. Однажды после концерта ко мне подошел человек и сказал: «Владимир Михайлович, я не в первый раз прихожу на ваш концерт. Окажите честь принять вас в отцовском доме — в деревне недалеко от Еревана, где живут мои родители. Они мне не верят, что я знаю вас, Алису Фрейндлих и Людмилу Чурсину. Вы не представляете, что будет в деревне, когда вас там увидят». Я согласился. И действительно, что там творилось!.. Всю ночь горели костры и мангалы, играли деревенские музыканты. Чурсина пошла танцевать армянский танец – представляете, что было… Настоящий праздник для всех! Он запомнился мне.
— В настоящее время вы снимаетесь в кино, заняты в театральных постановках?
— В кино — нет, старый стал. В кино сейчас играют молодых милиционеров, крутых парней, а таких, как я, милиционеров не бывает. В театре занят в антрепризах.
— Ваша любимая роль в кино.
— «Гобсек» по Бальзаку. Это советско-французский фильм, снятый режиссером Александром Орловым. Он был разный, мой Гобсек, и скупость вовсе не являлась его определяющей чертой. Он был блестящим притворщиком. Роль потрясающая, мечта каждого артиста сыграть столетнего ростовщика. Но фильм получился ниже среднего. И потому, если фильм в целом не удался, никакая актерская работа не прозвучит. Это закон кинематографа.
— А вы видели фильм «Отец Горио» по Бальзаку, в котором играл Шарль Азнавур?
— Видел. Сейчас у меня в гостинице лежит футболка с изображением Азнавура. Он сам мне ее подарил в Париже. А познакомились мы еще в Ленинграде, очень давно, когда он приезжал на гастроли в Советский Союз впервые. И весь Ленинград пошел на концерт в Театр музкомедии слушать Шарля Азнавура. Вдруг в антракте подбегает ко мне коллега Коля Образцов… Оказывается, Азнавур спросил, есть ли среди нас армяне, и попросил пригласить их к нему. Но во время антракта я не пошел. А после концерта Коля вновь подбежал ко мне: «Поторапливайся, Азнавур ждет тебя». Так мы познакомились. Через переводчика он меня спросил: «Почему вы Татосов?». А я ответил: «А почему вы Азнавур?» И он потрясающе мне ответил: «Ты в России потерял только кончик фамилии, а я во Франции – не только кончик армянской фамилии, но и кончик своего армянского носа» — он сделал пластическую операцию. Спустя какое-то время я его встретил в Париже, где БДТ был на гастролях. Я позвонил Шарлю, но мне сказали, что он в Канаде. Спустя время позвонил еще раз, и мы встретились. Так я получил в дар его футболку и автограф.
— Есть такая работа у актеров – озвучивание. Вы мастер дубляжа.
— Да, я много озвучивал, в том числе и великого актера Николая Черкасова в советско-французском фильме «Третья молодость». У него была серьезная проблема с легкими и прерывистое дыхание, да еще новые вставные челюсти, к которым он еще не привык и которые мешали сделать качественную озвучку. Вот меня и попросили озвучить его, тем более что до этого я озвучивал в фильме «Огни Баку» самого товарища Сталина, которого играл Михаил Геловани. В те годы это было и страшно, и ответственно, и, разумеется, почетно. Мне позвонили и сказали: «За вами приедет машина, и вам расскажут, что вы должны делать». Меня повезли на «Ленфильм», ничего не объяснив. А по дороге я подумал: «Наверное, я буду играть или Сталина, или Ленина…» Меня завели в кабинет Хейфица. И он мне говорит: «То, что вы сейчас услышите, должно быть абсолютной тайной. Об этом вы не должны говорить даже своим родственникам и друзьям, потому что это связано с именем Сталина». Я сглатываю слюну и медленно обалдеваю, поскольку во мне рождается мысль, что меня приглашают играть молодого Сталина… Вот такой актерский бред в моей голове. Но не тут-то было. Мне объясняют: » Мы вызвали вас сюда для озвучения Геловани, который играет товарища Сталина». У меня возник естественный вопрос, а почему бы Геловани не сделать это самому? Мне ответили: «Дело в том, что мы не можем найти Геловани ни в Тбилиси, ни в Москве, ни у жены, ни у любовницы. А вчера Сталин посмотрел картину и дал указание сделать исправление».
В фильме есть эпизод, где Сталин (Геловани) стоит на берегу Каспия и задумчиво говорит своему собеседнику: «Академик Губкин доказал, что нефть надо добывать новейшими способами». Именно эта фраза не понравилась Сталину и он распорядился заменить ее на другую — «советская наука доказала…» — и переснять этот эпизод. Я озвучил эту единственную фразу, которую наложили на кадр, а дальше вновь пошел голос Геловани. Эпизод же не был переснят, но об этом Сталину не доложили, тем более что в наших голосах не было никакой разницы, а если бы была, не дай бог, арестовали бы или расстреляли… Из-за этой фразы мы целый день мучались. Такая вот актерская работа…
