Сама по себе история Анастасии Байкаловой – учительницы начальных классов, уволенной из столичной школы им.Чехова, уже не новость. Скандал, разгоревшийся после публикации открытого письма Байкаловой в социальных сетях, обсудили, кажется, все, кому не лень, в том числе и отечественные СМИ. Причем обсудили в малейших подробностях. Прямо скажем: довольно нелицеприятных и даже уже не имеющих прямого отношения к сути проблемы. А разве не этого следовало ожидать с самого начала?
Открытое письмо А.Байкаловой в соцсетях, адресованное директору школы им.Чехова Гаяне Саруханян, произвело эффект разорвавшейся бомбы, ибо содержало серьезные обвинения не только в самодурстве руководителя учебного заведения, буквально затравившего нового сотрудника, но и обвинения во взяточничестве и коррупции. В обществе, где, по результатам соцопросов, сфера образования считается одной из наиболее коррумпированных, другой реакции быть и не могло. При этом мало кто задумался над тем, что, прежде чем делать конкретные выводы, не худо бы выслушать и противоположную сторону, хотя бы из элементарного чувства справедливости.
И вовсе никто не задумался над виртуальным аспектом вопроса, цена которого уперлась в то, что нынче каждый может поместить в сети какую угодно информацию (правдивую или ложную), обвинить кого угодно в чем угодно, минуя суд, прокуратуру и т.д. Когда я спросила Байкалову о ее дальнейших действиях, она ответила, что делать ничего не собирается.
"Я все написала в интернете, дальше пусть разбираются соответствующие инстанции…" — заявила она. Но соответствующие инстанции – Министерство образования, суд, прокуратура и т.д. — должны были разбираться первыми, а не "дальнейшими", это входит в их прямые функции. Гаяне Саруханян может быть какой угодно – взяточницей, недобросовестным работодателем или кристально честным человеком, но в этом, повторюсь, следует разбираться правоохранительным органам на основе представленных истцом доказательств, а не интернет-пользователям в рамках виртуальной акции. Этак, знаете ли, любого человека можно измазать в грязи так, что до конца своих дней не отмоется.
Суть в данном случае не в какой-то отдельно взятой личности, а в недопустимости подобного способа решения спорных вопросов вообще. Вспомним вопиющий случай, когда на улицах Еревана развесили портреты преподавателей вузов с клеймом "взяточник". В этой "компании" оказались и люди весьма порядочные и уважаемые, никогда взяток не бравшие. Для многих из них эта позорная история закончилась инфарктом или инсультом только потому, что, возможно, какому-то тупоголовому студенту, которому в зачетке поставили "неуд", захотелось отомстить. В публичных аутодафе, где ставка на фурор заменяет доказательства, невозможно отделить зерна от плевел.
Анастасия Байкалова в своем письме утверждает, что работала добросовестно и старательно исправляла ошибки, неизбежные в процессе становления молодого специалиста. И придирались к ней незаслуженно. Гаяне Саруханян утверждает прямо противоположное: Байкалова опаздывала на уроки, часто проявляла недисциплинированность и безответственность, игнорировала замечания, сделанные по этому поводу, а вверенные ее попечению первоклассники вовсе не демонстрировали успехов в учебе, как на том настаивает учительница. По словам Саруханян, и Анастасия, и другая девушка, принятая вместе с ней на работу (Эльвира Алексанян), кроме профессиональных киксов допускали и другие проколы, учителю не подобающие: легкомысленно одевались, жевали жвачку, не здоровались с коллегами и вообще вели себя довольно нагло.
"Да, дети любили Анастасию, но знаете ли, одно дело – любовь к требовательному учителю, который дает знания и требует отдачи, и совсем другое – привязанность к учителю, который ничего не требует и стирает всякие рамки, границы, — говорит Г.Саруханян. – К тому же можно было поразиться, сколько агрессии скопилось в малышах, вверенных Байкаловой с их первого дня учебы в школе. Приведу маленький пример: когда на смену Байкаловой пришла другая учительница, она была просто в шоке оттого, что в театре, куда класс повели на представление, именно эти детишки оказались единственными зрителями, громогласно требовавшими "съесть колобка". Я считаю, это вовсе не мелочь…"
Вообще всю историю можно охарактеризовать не иначе как в духе "съесть колобка", причем касается это обеих сторон. Смакуемые детали, касающиеся якобы нетрадиционной ориентации двух девушек (Анастасии и Эльвиры) опубликованные в прессе, оскорбления, адресованные Гаяне Саруханян в интернет-форумах, касающиеся ее морального облика, фигуры, личной жизни, да и кучи всего, что вышло далеко за рамки фактической темы, – от всей этой грязи любого нормального человека просто мутит.
Байкалова жалуется на распространяемые о ней лживые слухи, но, если в поисках справедливости человек изначально обращается не по правильному и конкретному адресу, он должен быть готов к тому, что острие избранного им оружия рано или поздно обратится против него самого. Съесть колобка, точнее, колобков – это так предсказуемо в подобных историях. К этой теме мы, возможно, еще вернемся в скором времени…
