ОБ ЭКСПОРТЕРАХ ЗАБЫЛИ

Экспортноориентированные предприятия, в первую очередь высокотехнологичные, могут приносить в бюджет Армении сотни миллионов долларов. Однако бездумно принимаемые законы, неадекватная налоговая политика, отсутствие государственной поддержки и чиновничий произвол препятствуют нормальной работе этого сектора экономики — таково мнение участников проведенного "ГА" круглого стола по вопросу:  ПРОБЛЕМЫ
ЭКСПОРТНООРИЕНТИРОВАННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ.
Левон ПОГОСЯН, директор ЗАО "Мшак":
— Мы собрались обсудить проблемы экспортноориентированных предприятий. Но экспортноориентированные промышленные предприятия — это одно, а переработка сельскохозпродуктов — другое. У предприятий, перерабатывающих сельхозпродукцию, хороший внутренний рынок. А у промышленных предприятий, особенно высокотехнологичных, внутреннего рынка нет. По сути дела мы пытаемся выжить на интеллектуальных, кадровых и производственно-технических ресурсах прошлого.
Мы идем на внешние рынки, практически не имея никаких преимуществ. В 2003-2007гг. , будучи депутатом НС РА, все время слышал об ориентации на европейское законодательство. Но думаю, нельзя слепо перенимать чужие модели. Эти страны прошли другой путь. Почему никого не интересуют экономические феномены Тайваня, Гонконга, Сингапура, Таиланда, Южной Кореи, опыт которых значительно больше подходит для нас? Они сделали колоссальный рывок и сегодня входят в число ведущих стран-производителей. Там созданы все условия для развития промышленности и наукоемких технологий, туда хлынул капитал. Тайвань начинал как производитель электронных компонентов. Сейчас это одна из крупнейших машиностроительных стран. Там вся инфраструктура способствует развитию любых конкурентных направлений. А у наших производителей в сфере промышленности нет никаких льгот. Равные права и чисто рыночное регулирование — это нонсенс для страны, пытающейся выйти из экономического кризиса. Развитие высокотехнологичных производств невозможно без создания благоприятных законодательных условий и налоговых льгот.
Что значит экспортер? Это тот, кто конкурирует на внешнем рынке. Чтобы экспортировать, нужно не только создавать качественный продукт, но и уметь продвигать его на внешний рынок, участвовать в выставках, тратить большие деньги на маркетинг, иметь представительства в других странах, чтобы продвигать продукцию. Это большие затраты. Льготы и поддержка государства просто необходимы.
В 2000-2003гг. наши таможенные затраты на импортируемые материалы и комплектующие составляли 450-500 тыс. драмов в год. Сегодня это десятки млн. Практически все закупаемые компоненты и материалы втащили в зону НДС. А что такое зона НДС для экспортера? Это большой холодильник без продукта. Я свои оборотные средства без процентов отдаю государству в кредит, а оно возвращает их мне в лучшем случае в виде зачета по подоходному налогу и налогу на прибыль спустя много месяцев.
При наличии транспортных проблем у нас, естественно, должна быть ориентация на производство высокотехнологичных продуктов с большой долей добавленной стоимости. Но это производство сопряжено с большими рисками, так как требует больших затрат и времени на НИОКР, особенно в условиях жесткой конкуренции на внешнем рынке. Плюс кредитная ситуация. Банки хорошо работают только с торговыми кредитами — с быстрыми деньгами. На длительные проекты дают кредиты, если есть высоколиквидный залог. А что делать средним и мелким предприятиям, которые арендуют помещения и не имеют ликвидного залога? О конкурентоспособности говорить не приходится, тем более что невозможно рассчитать внутренние риски, связанные с резкими изменениями курса доллар-драм. Наша компания в период с 2004 года по сегодняшний день потеряла более 700000 долларов на курсовой разнице, и, естественно, как результат задержки в выплате зарплаты — просрочки по кредитным обязательствам банку и поставщикам.
В Армении практически невозможно купить материалы или комплектующие с документом. Это означает, что мы не можем реально показать затратную часть и себестоимость будет ниже фактических затрат. Нас принуждают работать с неучтенными деньгами. Для меня это невозможно, я не имею наличной реализации на внутреннем рынке. Мы вроде бы нашли выход из положения, открыли дочернюю компанию, которая работала в режиме упрощенного налога. Чтобы не потерять 20% прибыли, мы покупали неучтенный продукт и потом продавали себе же. А государству платили 5-7% по упрощенному налогу. Но с 1 января нет предприятий с упрощенным налогом, все находится в одной налоговой зоне.
Мгер МАРКОСЯН, директор Ереванского НИИ средств связи:
— Во всяком случае у производителей берется, по моим расчетам, более чем 30%, не считая НДС.
Л. ПОГОСЯН:
— Ситуация постоянно ужесточается. Мы занимаемся экспортом с 1994г. Тогда не было оценки таможенной стоимости товара. Таможенникам и налоговикам дозволено все. Мы производим промышленные компьютерные системы, ввозим матрицы для мониторов. В магазине готовый монитор стоит 200-220 долл. Я привожу более дорогую матрицу, потому что она промышленного качества. В счет-фактуре она стоит 170 долл. , а на таможне ее оценивают в 425 долл. И я должен платить соответствующий НДС. На мои возражения чиновник отвечает: "Иди в Таможенный комитет разберись". С аналогичной проблемой сталкиваются и крупные бизнесмены, а многие средние и малые предприятия просто не создаются, потому что нет перспектив.
Как производить конкурентоспособную продукцию? За счет низкой себестоимости чего? Труда? Электроэнергии? Все производители работают на "Электрические сети Армении". Раньше мы платили за электроэнергию 3, 8 цента, сейчас платим почти 8. У нас очень много заказов рассчитано в долларах, получается, что мы на 100% увеличили затраты на электроэнергию. И зарплата в Армении выше, чем в восточноевропейских странах. У нас нет дешевой рабочей силы. Плюс все проблемы с курсом доллара. Мы выручку получаем в долларах, потом конвертируем в драмы. При изменении валютного курса картина получается печальная. Уже второй год у нас убыточный баланс. Возникает вопрос: стоит ли быть экспортером в Армении?
Экспорт должен быть выгодным. Тут нужен комплексный подход — партнерство экспортера и государства.
Для ввоза материалов предприятия тратят большие суммы. Контейнер из России стоит около $3000 плюс растаможка, налоги. Произвел изделие — заплати столько же, чтобы вывезти за рубеж. $6000 как минимум уходит на это, плюс себестоимость, получается, что выгоднее производить этот товар там, где он освобожден от всех налогов плюс помощь государства.
На экспорт продукции влияют качество и цена. Если по этим параметрам мы неконкурентоспособны, то заниматься экспортом невозможно. Качественный продукт создается на дорогом качественном сырье, но практически все материалы входят в зону НДС. Похоже, наше таможенное законодательство заимствовано у России, но там таможенные законы защищают своего производителя. Действуют ограничения на ввоз продукции, которая производится в России. А от кого мы защищаемся, непонятно. Складывается впечатление, что наше законодательство написали те, кто хочет нам помешать.
Владимир ПОГОСЯН, директор завода "Сапфир":
— Налицо противоречия между пишущими законы и производителями. Люди, имеющие опыт управления, знают общие законы экономики. Но неясно, зачем вводить пошлину и налог на товар, который внутри страны не производится. Есть еще одна интересная ситуация. Большая группа товаров не реализуется на внутреннем рынке. Большинство этих компонентов и материалов используется в производстве экспортной продукции. Какой смысл взимать с них НДС на границе? Это было сделано якобы для того, чтобы потом не отслеживать путь товара.
Л. ПОГОСЯН:
— Будучи депутатом, предложил избавить экспортера от НДС. Это сделать очень просто. Мы сдаем отчеты по объему реализации и экспортируемой продукции, т. е. доли экспорта в реализации. Надо добавить две строчки в закон. Если доля экспорта составляет более 60%, то при ввозе компонентов и материала НДС не платишь. Но это предложение даже не захотели рассмотреть — мол, вопрос урегулирован режимом временного ввоза для переработки при условии дальнейшего экспорта.
В. ПОГОСЯН:
— В Армении не работают законы. У меня оборот $600 тыс. в год, а $100 тыс. законсервировано в бюджете. Но я не могу вытащить свои оборотные средства. О чем идет речь? Нам говорят: взял НДС — положил в государственную казну. Но взять невозможно.
Л. ПОГОСЯН:
— До 2003г. я бы сказал, у нас прекрасные законы. Но незначительная модификация законов и ужесточившаяся практика их применения в связи с бюджетной нагрузкой поставили многие предприятия в тупиковую ситуацию. Есть и проблема квалифицированных кадров. Все зациклились на информационных технологиях. Разумеется, это важнейшее направление, необходимое для развития биологии, химии, нанотехнологии и высокотехнологичных производств. Но ведь нужны и другие специалисты всех уровней. Если и найдешь квалифицированного специалиста, то он такую зарплату запросит, что это предприятию не под силу. Никто не отменял законов воспроизводства в природе, обществе, науке и промышленности. Но этими вопросами надо серьезно заниматься, иначе скоро эта проблема встанет еще более жестко. Мы лишились многих квалифицированных специалистов. Неясно, кого выпускает Инженерный университет, не имеющий современной научно-технической базы. Где наше профтехобразование?
Многим предприятиям, работающим на внутренний рынок, а это в основном пищепром и стройиндустрия, нужен всего один электронщик-электрик или механик для эксплуатации. Они заплатят ему 300 тыс. драмов — и квалифицированный специалист от нас уйдет к ним. А мы не можем платить десяткам инженеров по 300 тыс. драмов. Вот и весь вопрос.
В мире сначала развивается промышленное производство, а потом уже финансовая и страховая инфраструктура. Посмотрите на инфраструктуру, обеспечивающую материальное производство, — банки, страховые, торговые компании и т. д. У нас экономический парадокс. Промышленность рушилась, а банковская и страховая системы развивались. Кого они обслуживали? Наши банки много лет успешно присутствовали на рынке ГКО с доходностью 70-90%. А промышленность такого гарантированного бюджетом страны рынка не имела.
Это, конечно здорово, что в нашей стране создалась современная банковская инфраструктура, но хотелось бы, чтобы вместе с этим были созданы условия для кредитования наукоемких высокотехнологичных предприятий — например, механизм государственных гарантий для приоритетных экспортных направлений.
Действует "великий армянский экономический междусобойчик". У нас из 3 млн населения 100 тыс. демонстрируют, что в стране все прекрасно, — рестораны, дорогие машины и т. д. Эти 100 тыс. и организовали между собой внутренний цикл производства, потребления и распределения. Все остальные 2 млн 900 тыс. находятся вне этого цикла.
Л. ПОГОСЯН:
— Вот я продаю оборудование. Покупаю компоненты, произвожу товар, а потом его продаю. Эти компоненты являются запчастями для моего уже собранного оборудования. Для многих стран второй цикл жизни оборудования — самая доходная часть. Запчасти стоят дорого. Если я покупаю запчасти в США, а потом хочу продать их в России или Узбекистане и принести прибыль себе и стране, то должен получить разрешение на это в Таможенном комитете. Зачем? Парадокс.
М. МАРКОСЯН:
— Остановлюсь на еще одной проблеме. Все, что производится в области высоких технологий, подпадает под категорию двойного назначения, и сразу возникают тяжелые проблемы. Получается так, что до заключения договора по выполнению каких-то работ ты должен получить на это разрешение. Если твоя работа не лицензируется, то ты автоматически теряешь заказ.
Если мы хотим продавать продукцию, которую производим, то нельзя создавать столько препятствий. Все сразу попадает в категорию двойного назначения, а потом — запрет. Развивать в Армении область высоких технологий практически невозможно.
Гагик БУНИАТЯН, генеральный директор "ЛТ-Пиркал":
— 90% нашей продукции идет на экспорт, и весь наш ассортимент — двойного применения. Какие-то механизмы, конечно, отладили, но курьезов много. Сегодня в больших количествах никто сразу ничего не заказывает. Сначала надо произвести тестовые образцы, чтобы потенциальный партнер определился. Время на изготовление этих образцов, скажем в области оптики, 2-3 дня, а 55 дней уходит на оформление разрешения, и еще неизвестно, получишь его или нет. Абсурд. Мы заключаем договор, заказчику нужен товар через неделю, потом, если качество устроит, закажут большую партию. У нас был очень неприятный случай. Мы получили заказ, быстро его выполнили, а отправить не смогли, т. к. не получили разрешения на вывоз. В результате понесли убытки и заплатили штраф.
Левон ОГАНЕСЯН, директор ООО "БСГ-продакшн":
— В прошлом году на выставке в Мюнхене участвовали только два предприятия. Мы хотели отвезти образцы и привезти их обратно, обратились в Таможенный комитет со списком вывозимых товаров, предварительно оценив их. Выставка в Мюнхене открылась, а ответа нет. Пришлось взять два образца, положить в карман и отвезти. Через месяц, когда я вернулся с выставки, пришел ответ, где было сказано, что на каждый образец должен быть получен сертификат. С этим мы сталкиваемся постоянно.
М. МАРКОСЯН:
— Надо решить, куда мы идем и стоит ли в Армении развивать высокотехнологичное производство? Складывается впечатление, что мы заинтересованы что-то производить, а те, кто принимает решения, нет. И это даже не наше правительство. Кажется, будто кто-то извне решает, что можно, а что нельзя развивать в Армении.
Л. ПОГОСЯН:
— Когда в Армению приезжал Вульфенсон, он сказал, что мы должны развивать туризм и сельское хозяйство. Он решил, что наши дети должны быть только официантами и турагентами. Я этого не хочу. Это очень важный вопрос. Наше правительство должно конкретно определиться, какие отрасли развивать, и обеспечить необходимые для этого условия. К примеру, создать специальную комиссию, пригласить директоров предприятий, чтобы они давали быстрые и эффективные экспертные заключения. Это намного упростит процедурные вопросы. А то ведь деревообрабатывающий станок с ЧПУ входит в категорию двойного назначения только потому, что на нем можно выточить приклад автомата.
Г. БУНИАТЯН:
— Есть перечень товаров двойного назначения, где указаны характеристики для всех типов продукции. Разрешение требуется не на все, но доказать это чиновнику невозможно. Любые доводы для него не имеют значения.
В. ПОГОСЯН:
— Сегодня очень много препонов в законодательстве. Иной раз кажется, что нам просто умышленно мешают работать.
Г. БУНИАТЯН:
— А ведь в Армении можно зарабатывать сотни миллионов долларов на высокотехнологичной продукции!
В. ПОГОСЯН:
— Чтобы выйти на внешний рынок, надо быть конкурентоспособным. Для этого ты должен сделать техническое переоснащение на своем предприятии. Но откуда взять деньги? Кредит? Под что? Завод "Сапфир", расположенный на территории в 20 га, оценили в $1 млн. А мне нужно $5 млн.
М. МАРКОСЯН:
— Масса проблем с законами, в частности — с Трудовым законодательством. Кажется, что оно защищает права трудящихся, а в реальности обратный эффект.
Сурен БЕКИРСКИ, президент АООТ "Тосп":
— Если по каким-то причинам ты вынужден попросить сотрудников временно не выходить на работу, то экономически тебя вынуждают их сократить. Беда в том, что наши законы просто срисовывают с зарубежных образцов. Никто не думает, как они будут работать в наших условиях.
Л. ПОГОСЯН:
— Беда не только в самих законах, но и в том, как их читают наши чиновники. А читают они их всегда так, что производитель постоянно несет потери. Мне в октябре написали акт на 40 млн драмов, потому что мелкий чиновник из Налоговой службы, который то ли не смог, то ли не захотел разобраться в ситуации и оформил разработанное нами оборудование как реэкспорт, потому что там был использован законно привезенный из Италии агрегат. Дело дошло до президента страны. Р. Кочарян возмутился и дал соответствующие поручения. Прошло пять месяцев, и только сейчас вышло официальное разъяснение председателя Комитета по налогам и сборам, которое фактически частично решает вопрос, так как проблема в противоречиях и неточностях законов.
С. БЕКИРСКИ:
— Мы готовы выполнять любые законы, но они должны выполняться на всех уровнях.
Л. ПОГОСЯН:
— У нас говоришь высокопоставленному чиновнику, что он нарушает закон, а он отвечает: "Ну и что? По-другому не получается". При этом признает, что ты прав, и советует: "Иди жалуйся выше или в суд". Куда выше? Каждый день к президенту ходить? В январе с членами Союза промышленников и предпринимателей Армении встречался Серж Саркисян. Мы предложили рассмотреть два вопроса: первый — ответственность чиновников и госструктур за совершенные ими неправомерные действия в отношении хозяйствующих субъектов. Это ключевой момент экономики и деловых взаимоотношений. И второй вопрос: мы просили повысить зарплату госчиновникам, чтобы хоть как-то снизить коррупцию. У нас ведь сложилась ущербная психология, мы с пониманием относимся к взяточничеству, входим в положение коррупционеров — надо же человеку содержать семью! Почему управляющий банком в Армении может получать $10000 в месяц и больше, а министр — 300000 драмов? Неужели уровень менеджера банка выше, чем уровень менеджера целой отрасли?
В. ПОГОСЯН:
— Когда государственный служащий при скромной зарплате покупает роскошный автомобиль или строит особняк, за который он не может заплатить даже теоретически, то всем членам общества дается понять, что коррупция — это нормально.
Арутюн МЕСРОБЯН, эксперт по управлению:
— В вопросах коррупции госчиновники и общество в полной гармонии. Общество с трудом понимает людей, которые пытаются жить честно. Повышение зарплаты не решит проблему коррупции. С этим явлением можно бороться двумя способами: изменить морально-этический климат и адекватно применять закон. Тот факт, что конкурс в контролирующие структуры на порядки выше, чем в неконтролирующие, говорит сам за себя.
С. БЕКИРСКИ:
— Поскольку коррупционное сознание преобладает, проверяющие не доверяют никому и человек, который пытается честно работать, оказывается в незавидном положении. Финансовая деятельность экспортеров прозрачна. Это обязательное условие, особенно если работаешь с цивилизованными странами. Но экспортеров постоянно дергают, будто мы ярмарка.
Л. ПОГОСЯН:
— Мы привыкли говорить в третьем лице: государство, общество, чиновники. . . Пора начать выражаться определенно. Обезличенность нам мешает. Помните, как у Толстого: "О батарее Тушина было забыто". Кем забыто? И об экспортерах забыто. Кто забыл?
А. МЕСРОБЯН:
— В аналогичных случаях Дзержинский говорил, что за каждой ошибкой стоят имя и фамилия.
М. МАРКОСЯН:
— Масса проблем с сертификацией. По требованию Евросоюза сертификаты на большинство товаров сняты. Но, когда ввозишь прибор или станок, требуют сертификат нашего Госстандарта, а на подтверждение соответствия техническим условиям нужны месяцы и очень точные приборы, которых нет. При вывозе продукции тоже возникают проблемы. Армения заключила договор с Россией о том, что их сертификат у нас проходит, а Россия наш сертификат не принимает. Значит, договор был заключен в пользу российских экспортеров, а нам создали дополнительные проблемы. Чтобы реализовать наш товар в России, надо ехать туда и сертифицировать его там с соответствующими затратами. Государство должно создать хотя бы паритетные условия. Далее: надо помогать отечественным производителям в деле выявления рынков сбыта. Трудно реализовать наш продукт в Европе и США, потому что наши конкуренты — известные японские, европейские и американские фирмы, у которых нет таких проблем, как у нас. Не ведется работа на пока еще перспективных для нас рынках Латинской Америки и Африки, куда мы могли бы без проблем экспортировать свою научно-техническую продукцию. Решать эти вопросы в рамках одного предприятия сложно. Нужна структура, которая будет работать в этом направлении. Большую помощь могли бы оказать посольства, но они этими вопросами серьезно не занимаются.
А. МЕСРОБЯН:
— Здесь много говорилось о том, что мы копируем западное законодательство. Это действительно так. В результате — серьезные системные нестыковки. Например, в Армении насаждается идея свободной конкуренции. Это миф, который всегда экспортируется в третьи страны. Но у авторов этих мифов — западных стран — этот принцип никогда не используется. В 1980г. правительство США выдало частным компаниям гарантии на полтриллиона долл. Этот далеко не исключительный пример свидетельствует о том, что идея чистого рынка является мифом в макроэкономике. На самом же деле протекционизм — важная часть экономической политики развитых стран. Думаю, нам важно определиться со стратегией и приоритетами развития. Это станет основой для коррекции законодательства, которое в свою очередь должно стать базой для процедур. И законодательство, и процедуры должны максимально упростить взаимоотношения между производителями и государственными органами. Только тогда будет ясно, действительно ли наше государство хочет развивать высокие технологии, которые дадут прорыв на внешний рынок.
Если говорить в терминах теории управления, то у нас целевая функция — пополнение доходной части бюджета. НДС стали взимать прямо на таможне, потому что это самый простой способ пополнить бюджет. Это, действительно, кредитование государства с нулевой процентной ставкой при неуточненном времени погашения. В финансовых структурах это недопустимо. Финансовая структура всегда знает, каков ее интерес и срок погашения. Взимание НДС на таможне подтверждает, что приоритетом является не создание условий для технологического развития и формирования современной экономики, а пополнение бюджета сегодня и любой ценой. Еще один важный момент: когда страны-доноры дают кредиты с льготной процентной ставкой или даже гранты, то зачастую присутствует два обязательных условия — советники должны быть из стран-доноров и оплачиваться из сумм кредита или гранта, а оборудование и оргтехника также должны приобретаться у этих стран. Это принятые формы возвращения денег на Запад. То есть они якобы помогают нам, но на самом деле решают вопросы своих производителей.
Л. ПОГОСЯН:
— В Армении много знающих, компетентных людей — серьезных аналитиков, экономистов, производственников, носителей той нормальной философии, которую пора реализовать. Для них доступ в госструктуры закрыт.
А. МЕСРОБЯН:
— А что мешает экспортноориентированным производителям создать лоббирующую структуру?
М. МАРКОСЯН:
— Создали Союз промышленников и предпринимателей. Мы добились, чтобы сняли НДС с материалов и сырья, а через полгода НДС на сырье ввели снова. Против лома нет приема.
А. МЕСРОБЯН:
— Если нет другого лома. Если предприниматели объединятся, то можно жаловаться и протестовать не поодиночке, а всем вместе, а это — сила.
М. МАРКОСЯН:
— Я бы хотел снова вернуться к проблеме кадров. Удивительно: образование платное, вузы получают большую прибыль, а кадры готовят плохо. Но если хочешь помочь вузу, тебе дают понять, что не следует этого делать. Мы организовали свой учебный центр и на его базе создали кафедры в двух вузах, однако это не понравилось Министерству образования.
Г. БУНИАТЯН:
— Вузы делают хороший бизнес, но готовят плохих специалистов, которые становятся плохими чиновниками. Потом эти люди решают судьбу наукоемкой промышленности.
М. МАРКОСЯН:
— Наше предприятие затрачивает средства на подготовку специалистов, а они не идут к нам работать, потому что их не устраивает зарплата.
А. БЕКИРСКИ:
— Все оттого, что у нас крайне ограниченны средства. Те, кто производит продукцию и вкладывает в нее свои знания, оказались в самом униженном положении. Мы дрожим над каждым драмом, становимся жертвами произвола невежественных чиновников, нам дают понять, что мы не нужны. Если в стране изменится статус производителя, если нам дадут возможность нормально работать и у нас появятся средства, молодые специалисты будут проситься к нам на работу.
М. МАРКОСЯН:
— И все-таки надо решать вопрос подготовки кадров. Специалиста, работающего в сфере высоких технологий, готовят минимум 10 лет, а потом надо постоянно работать в этой области, иначе отстанешь. Это не туризм, не пищевая промышленность. Мы, к примеру, делаем микросхемы. Если специалист оторвался от этой работы на пару месяцев, чтобы восстановить его квалификацию, потребуется год. Повторю еще раз: государство должно решить весь комплекс проблем, связанных с высокотехнологичными производствами. Ведь мы можем десятикратно увеличить госбюджет и создать Армении имидж государства, развивающегося на интеллектуальных ресурсах. При этом принципиально изменился бы и политический статус Армении в мире.
А. МЕСРОБЯН:
— К этому я хотел бы добавить буквально несколько слов. Армения имеет очень серьезный потенциал. Мы можем достойно жить и развиваться успешно. И это пора наконец понять и обществу, и правительству. Хватит заглядывать в глаза сильным мира сего, навязывающим нам бесперспективные модели и реально несуществующие принципы управления. Надо жить своим умом, определить свой путь развития, создать все условия для реализации имеющихся ресурсов, повысить уровень национальной безопасности. У нас есть люди, обладающие экспертными знаниями. Они должны быть привлечены к решению этих задач.