Национальное Собрание в ходе текущей 4-дневки намерено обсудить и вопросы, относящиеся к деятельности Совета общественного телевидения и радио (СОТР). Безусловно, проблем таких множество и в представленном СОТР на рассмотрение НС Сообщении указаны далеко не все из них. Оставляя в стороне наши претензии и предложения к СОТР, а также перечень не охваченных в Сообщении проблем, скажем только об одной, имеющей, на наш взгляд, важное стратегическое значение.
Мы имеем в виду проблему сохранения и развития проводного радиовещания в стране. Понятно, что на фоне постоянно увеличивающегося количества радиостанций, вещающих на волнах FM, подобная постановка вопроса может показаться не только странной, но и анахроничной, тем более с учетом регулярных заявлений официальных лиц, в частности министра транспорта и связи Андраника Манукяна, о "нерентабельности" и близкой кончине еще сохраняющихся остатков некогда покрывающей всю республику радиосети.
Подобные заявления свидетельствуют о полном отсутствии у их авторов, возможно, и у властей страны в целом, государственного и стратегического понимания важности неожиданно возникшей проблемы.
Между тем в мае нынешнего года исполнилось 80 лет со дня открытия ереванской радиостудии, радиостанция же была открыта в 1929 году. Эти важнейшие события в жизни республики не были только данью техническому прогрессу. Нет, молодая Советская власть прекрасно понимала значение радио как средства массовой информации, агитации, просвещения населения. Достаточно вспомнить хрестоматийные слова Ленина о роли и значении радио, на наш взгляд, не утратившие своей истинности и в наши дни. Со временем радио стало обязательным в каждой семье, о его информирующей и мобилизующей роли в дни Великой Отечественной войны и говорить нечего, всем памятны кадры кинохроники или даже художественных фильмов тех лет, ни один из которых не обходился без них.
Напомним, что мы говорим о проводном радио, значение которого не снизилось с появлением в конце 50-х — начале 60-х годов первых радиоприемников и телевизоров. И в дальнейшем, несмотря на впечатляющие успехи научно-технического прогресса, проводное радиовещание не уступало своих позиций и до последних дней Советской власти оставалось обязательным атрибутом квартир (как правило, кухонь) и ведомственных помещений.
Далее с радио стало происходить то же самое, что происходило у нас со всем, что делало нашу жизнь нормальной и осмысленной. Вначале радио, как и электричество, стало "веерным", то есть вещать стало так редко, что люди уже стали забывать о нем, как о наиболее доступном средстве информации, а затем начались естественные вследствие отсутствия ухода и ремонта неполадки, перешедшие в хроническое молчание, изредка прерываемое невразумительным хрипением или кратковременным внятным словом или музыкой, смутно напоминающими прежние блаженные времена, когда каждый мог реализовать свое конституционное право на информацию (честно говоря, не помню, было ли закреплено в советской Конституции подобное право).С теми, кто поспешит напомнить, какая именно то была информация, мол, сплошная ложь, вранье, цензура и прочее, одним словом, советская, могу согласиться лишь частично, потому что, в отличие от нынешних "борцов за свободу слова", борющихся лишь за свободу слова определенного толка, для нас имеет в данном случае значение только тот факт, что то была информация государственная, обращенная непосредственно к гражданам страны. В том именно смысле, какой имеет для всех прошлых и нынешних революционеров и ниспровергателей власти нетленный лозунг: "Почта! Телеграф! Телефон!"В последнее время у всех приезжающих из провинции в редакцию мы обязательно спрашиваем о возможностях получения информации. И что же? Ни в одном районе страны, даже в находящихся в непосредственной близости к Еревану, даже в Абовяне, проводное радио давно не действует. Кое-кто уже даже не понимает, о чем мы спрашиваем. На вопрос о наличии современных радиоприемников отвечают тоже одинаково: редко кто может позволить себе эту роскошь. О телевидении и прессе, которая тоже практически в районы не доходит, разговор отдельный. Здесь же только отметим, что когда на днях я спросил человека, по его же словам, "получавшего в советские годы кучу газет и журналов и постоянно слушавшего радио", как же теперь живет народ при фактически полном отсутствии информации, он стал проводить сравнения, которые здесь я просто не рискую повторять.
Из подобных рассказов становится ясно и без того очевидное. Отсутствие радио не только лишает людей в провинции информации, но и психологически деморализует, отчуждает их от жизни общества, они перестают ощущать себя частицами Армянского государства.
Мы не можем утверждать, что гибель радио была продуманной акцией в комплексе мер по ослаблению единства и консолидации народа Армении, хотя и исключить этого нельзя. Но в том, что объективно это именно так, сомневаться не приходится. И поэтому не уйти от вопроса: почему наши власти игнорируют ту огромную общественную роль, которую играло и играет радио во всем мире? Если кто-то считает, что эта роль вследствие успехов цивилизации устарела и в Армении распространение и получение информации населением так же просто и доступно, как в европейских странах, к примеру, в Швеции или хотя бы в Польше, то они жестоко заблуждаются.
Если же они считают, что те функции, которые изначально выполняло радио, в нашей стране вообще не нужны, ибо не нужны ни информирование граждан, ни пропаганда государственных интересов, ни вообще просвещение населения, то это в принципе дело иное. Но и в таком случае остается без ответа последний простой, но важнейший вопрос стратегического значения: неужели, как сказал один из гостей редакции из провинции, люди узнают о начале войны только тогда, когда упадет на них первая бомба?
Эти и другие вопросы, как нам кажется, достойны обсуждения в Национальном Собрании. Надеемся, среди депутатов найдутся хотя бы несколько способных осознать важность проблемы.
P. S. Вспомнился анекдот советских лет.
— Почему закрылось "Армянское радио"?
— Потому что еврей, придумывавший ответы, уехал в Израиль.
Неужели и в сегодняшней гибели нашего радио виноваты евреи? У самих-то мозги есть?
Menu
