Недалеко от центра столицы, в окрестностях парка им. Комитаса, еще с советских времен расположился Ереванский кожевенный завод. За массивными воротами — огромная территория, утопающая в зелени, и производственные здания, которые поначалу даже не видны из-за того, что находятся в нижней части крутого склона. Но стоит только обогнуть каменный бюст Степана Шаумяна (имя которого в свое время присвоили заводу) и спуститься по обветшавшим со временем ступеням, как перед взором появляется череда массивных сооружений, как безмолвное свидетельство былого величия кожевенного завода.
В последний раз я была здесь несколько лет назад, когда на заводе заканчивалось строительство новых очистных сооружений для сточных вод. В производственных цехах кипела работа: конечно, объемы были далеки от советских времен, но все же зольные барабаны не пустовали и шумно обрабатывали мокросоленые шкуры.
Вообще процесс кожевенного производства довольно сложный и многоэтапный. После того как в громоздких барабанах щелочь "обгладывает" со шкур весь волосяной покров, "лысые" шкурки попадают в специальные машины, где с них удаляется жир. Обработанный материал снова прокручивается в барабанах, где под воздействием химикатов шкурки становятся небесно голубыми и очень скользкими на ощупь. Далее они проходят через большую "отжималку", на выходе из которой уже получается готовый полуфабрикат…
Однако на сей раз здесь было тихо, как на загородной даче, потому что приостановлено даже это маленькое по сравнению с имеющимися возможностями гигантского завода производство. В здании административного корпуса меня встретила помощница директора, проработавшая на заводе свыше 30 лет. "В свое время здесь работали тысячи людей", — с ностальгией рассказывала она, пока мы дожидались прихода директора.
Вардан Киракосян, являющийся собственником кожевенного завода на протяжении последних 20 лет, поначалу и вовсе не хотел давать интервью. А зачем? Вот уже сколько лет он пытается донести свой голос до ответственных за сферу чиновников, сколько лет надеется на содействие правительства для того, чтобы суметь запустить производство… Годы усилий и безнадежного разочарования. От этого могут устать все, даже такой крепкий и рослый мужчина, как наш собеседник.
— Я из старых директоров, но мое понимание ситуации, думаю, достаточно современное. Так вот, для развития местного кожевенного завода прежде всего необходимо, чтобы этот завод заработал. Да, в Армении есть несколько мелких производств, но подобных мощностей и технологического потенциала нигде в стране больше нет. Достаточно сказать, что технически завод был перевооружен в начале 90-х годов, причем высококлассным итальянским оборудованием. И сейчас оно считается современным, поскольку в разрезе 50 лет технологии производства кожи особо не меняются. У нас не только сохранено все оборудование, но и задействованы новые линии, которые по своему высокому качеству удивляют даже коллег, приезжающих из Турции и Италии, — не без гордости поведал г-н Киракосян.
Но, к сожалению, оборудование вынуждено простаивать из-за отсутствия сырья для обработки. Проблема в том, что сегодня в Армении полностью открыто поле для экспорта необработанного кожного сырья — в отличие от многих стран, где при вывозе сырьевого материала на границе необходимо выплачивать серьезные таможенные пошлины. К примеру, в России при вывозе одной тонны консервированной коровьей шкуры на границе придется заплатить пошлины в размере двойной стоимости сырья. Ясно, что при таких расценках никому из бизнесменов и в голову не придет импортировать оттуда сырье. У нас же почти все местное сырье вывозится в Турцию, способствуя развитию кожевенного производства в этой стране. Правда, сразу же возникает вопрос: что мешает отечественному производителю закупать то же сырье?
— Отсутствие равных возможностей с экспортерами, поскольку нам приходится выплачивать дополнительные 10% от стоимости сырья для того, чтобы были предоставлены бухгалтерские документы об источниках их получения. Но поскольку у нас не рынок, а базар сырьевой продукции, где количество крупных скотобоен довольно ограниченное и в основном приходится иметь дело с мелкими фермерами, то раздобыть подобную документацию очень сложно. Поэтому мне не совсем понятно, как наши экспортеры умудряются провозить сырье через таможню и какие документы они там представляют? – недоумевает производственник и не спешит с выводами, потому что ответ на этот вопрос находится совершенно в иной плоскости.
Не имеют проблем экспортеры и с качеством необработанных шкурок. В Турции просто не требуют специального консервирования. Там есть спрос на любую продукцию, а отечественному заводу нужно предварительно обработанное сырье, в чем абсолютно не заинтересованы поставщики, которым легче сбыть товар экспортерам.
Разрулить ситуацию можно лишь на государственном уровне, но в Министерстве экономики все время ссылаются на членство нашей страны во Всемирной торговой организации, из-за чего не могут быть применены таможенные пошлины, ужесточающие экспорт. Но ведь должен же быть какой-то выход для стимулирования местного производства, не зря же у нас в министерстве сидит огромная армия специалистов, которым как раз и надлежит думать над соответствующими механизмами.
— Насколько мне известно, ВТО имеет допустимые нормы, при которых можно применять таможенные пошлины при экспорте в пределах 15-20% от стоимости продукции для того, чтобы стимулировать местное производство. Поэтому мы просим наше правительство дать нам возможность, хотя бы временно, для того, чтобы наш сырьевой материал обрабатывался здесь, в стране. Получив такой мощный толчок для развития, кожевенная отрасль заметно оживится. Буквально через три года, максимум через пять лет, свое слово скажут и местные обувщики, которые смогут обеспечить не только потребности внутреннего рынка, но и проложат путь для экспорта отечественной продукции, — немного оживляется наш собеседник, по-видимому, мысленно представляя уже действующие производственные цеха.
А пока на фоне, мягко говоря, инертного отношения государства кожевенное и обувное производства не имеет даже шанса на восстановление. Без работы остаются тысячи местных специалистов, а сырье уходит за рубеж буквально за бесценок. А потом возвращается, но уже в виде готовых изделий турецкого пошива. Мы же все это скупаем в основном за счет тех трансфертов, которые посылают из-за границы наши соотечественники, покинувшие родной дом в поисках работы. А дальше мы слышим речи чиновников о том, что задача номер один – диверсификация нашей экономики и увеличение экспорта товаров с глубоким переделом и соответственно высокой добавленной стоимостью…
