В тиши музейного безмолвия, наполненного немым криком почти 100-летней давности, с нами говорила Бодиль Катарина Бьерн. Голос пробирался сквозь годы страданий, отреченности и преданности, а потом и забвения. Она говорила языком своих дневников, фотографий и писем, рассказывавших об одной из величайших трагедий XX века. Летопись бесконечных, невиданных страданий и летопись самоотверженной любви и жертвенности, что заставили ее, норвежку из богатой семьи, перед которой открывалось безоблачное будущее, бросить все и поехать туда, куда звал горевший в ней огонь христианской веры и милосердия.
"Меня послал туда Господь…"
Наша газета уже рассказывала о судьбе Бодиль Бьерн и ее внуке Юсси Флеминге, который прошел по следам своей бабушки-миссионерки, чтобы снять о ней фильм (см. статью "Путь, пройденный Бодиль Бьерн…", "ГА" от 29.07.2007).
На последнем кинофестивале "Золотой абрикос" состоялась премьера этого щемящего фильма, в котором нет ни одной фальшивой ноты и который потрясает пронзительностью чувств, над которыми не властны ни время, ни расстояния. В Музее-институте Геноцида армян 22 июля был не только показан фильм "Они называли меня Майрик…", но и подготовлена целая программа: открылась временная экспозиция из личных вещей этой удивительной женщины, состоялось чествование с участием членов ее семьи и норвежских представителей, а также открытие таблички с именем Бодиль Катарины Бьерн в Мемориальной стене Цицернакаберда.
Напомним коротко о пройденном Бодиль Бьерн пути. Она родилась в 1871 году в норвежском городке Крегоре в богатой семье судовладельца. Получила прекрасное образование, но в августе 1905-го в составе скандинавской женской миссии отправилась в Западную Армению. Оказавшись в Муше, она основывает убежища для нуждающихся и госпиталь-клинику, где принимали и лечили всех, независимо от веры и национальности. Бодиль становится свидетельницей резни армян в Муше, открывает детский приют, однако увиденное приводит к тяжелому нервному и психическому срыву и необходимости лечения. В 1917 году она возвращается в Норвегию, привозя с собой 8-летнего мальчика Рафаэля Сафаряна, которого усыновляет, назвав его Фритьофом в честь Нансена (забегая вперед, скажем, что в фильме сделан деликатный намек на то, что, по всей вероятности, это был ее сын, рожденный от армянина, но нормы христианской морали не позволяли Бодиль открыто признать это).
Тем не менее спустя год Бодиль, оставив сына в Норвегии, возвращается – вначале в Сирию, в Алеппо, затем в Армению, в Гюмри. Она не могла поступить иначе (в письме сыну просит у него прощения за то, что оставляет его, признаваясь, что не может не ехать), зная, что тысячи сирот нуждаются в ее помощи. И лишь в 1935 году Бьерн уже окончательно вернулась домой, хотя Армения до конца дней жила в ее сердце, – она продолжала оказывать помощь армянским детям, неустанно собирая для них пожертвования. Последний раз отправила деньги сиротскому приюту в Гюмри за месяц до своей смерти в 1960 году…
"Бывали ночи, когда я не могла спать от криков армянских сирот, просивших подаяние…"
Долгие годы имя Бодиль Бьерн – искреннего друга армянского народа, посвятившей помощи армянам всю свою жизнь, оставалось в забвении. О совершенном ею настоящем гуманитарном подвиге не знали ни в Армении, ни на ее родине – в Норвегии. Не знали до тех пор, пока внук Бодиль – сын Рафаэля-Фритьофа — Юсси Флеминг, вдохновленный и заинтересованный рассказами бабушки и прочитанным в ее дневниках, не решил повторить ее путь, найти следы ее деятельности в Западной и Восточной Армении и в Сирии и создать об этом фильм.
Руководствуясь сохранившейся картой, на которой рукой Бодиль помечен ее маршрут, он повторил его – поехал через Софию в Турцию в Муш, затем в Алеппо и в Гюмри. Это путешествие, в ходе которого Юсси искал не только воспоминания о Бодиль, но и по сути себя, свои истоки, и легло в основу фильма, который невозможно смотреть без слез…
В Муше он искал госпиталь, основанный ею, где Бодиль и ее подруги дали приют и вылечили сотни людей, – немолодой уже турок вспоминает, как его дед, тоже лечившийся в госпитале, рассказывал ему о норвежке, дарившей всем тепло своего сердца… В Алеппо он искал людей, чьи предки – спасшиеся от Геноцида сироты — обрели приют, еду и любовь, и нашел женщину, тетя которой выросла в этом доме… Невозможно без слез и волнения смотреть на Юсси, бредущего по Дер Зору, где до сих пор находят горестные останки жертв "марша смерти"… А вот Юсси в Гюмри, где он отыскал 94-летнего старика – воспитанника детдома, вдруг вспомнившего (спустя почти 70 лет!) дату отъезда норвежской Майрик на родину… Кадры сменяются фотографиями, с которых на нас смотрят глаза десятков, сотен людей – молодых и старых, глаза детей, — все они давно отошли в мир иной, многие приняли мученическую смерть, будучи сожженными, зарубленными, замученными…
Бодиль Бьерн оставила нам и истории огромный архив, значение которого трудно переоценить. Это – летопись не только Геноцида, это — описание жизни армянского Муша, быта, культуры и нравов живших здесь армян. Ее дневники и письма, а самое главное – более 300 фотографий, большинство которых сделаны ею самой, — бесценное свидетельство того, что произошло с армянами на их исторической родине. Свидетельство тем более важное, что оно сделано человеком из другого мира, не имевшим ранее ничего общего с армянами и смотревшим на события глазами христианской любви, сострадания и гуманизма. Эти свидетельства могут обезоружить самого ярого отрицателя Геноцида, записи Бодиль и ее фотографии наверняка способны растопить самое закостеневшее сердце и пробудить в нем живое чувство бесконечного сострадания к невинным людям, прошедшим сквозь муки ада…
Архив Бодиль Катарины Бьерн уникален не только тем, что в нем сохранились и письменные, и визуальные свидетельства, но и персонификацией практически каждого, кто запечатлен на снимках. На всех фотографиях сделаны надписи – имена людей, их биографии, участь… Она оставила свидетельство о каждом из воспитанников своего приюта, о каждом армянине, с кем свела ее судьба. Вот фотография армянских школьников с учительницей Мариам – из семерых запечатленных на ней осталась в живых только сама Бодиль, остальные погибли во время мушской резни.
Вот фотография семьи: красавица-мать Эгине и пятеро детей – сожжены заживо в своем доме… Вот девочка по имени Нур – огромные глаза, словно зернышки того самого граната, что стал символом разбросанности армянского народа после Геноцида, ее юная жизнь тоже оборвалась в 1915 году… Вот потрясающий монастырь Св. Карапета в Муше – от него не осталось ничего, это великолепное строение армянского зодчества было разрушено до основания. А вот платьице для куклы, изготовленное руками воспитанниц Бодиль Бьерн, – сколько фантазии и любви вложено в него, даже краски не померкли за 90 лет…
"Все, что выставлено на нашей временной экспозиции, долго ждало этого дня. Вернуть из забвения имя Бодиль Бьерн, которая стала не только очевидцем, но и летописцем армянской истории, – долг и честь для нас. Мы горды тем, что нашему музею переданы авторские права на эти фотографии и дневники. Все это еще ждет своего исследователя – нужно прочесть, проанализировать, перевести и издать наследие Бодиль Бьерн. Мы должны озвучить ее Голос и донести его до мира", — сказал на церемонии вручения архива Бодиль Бьерн директор Музея-института Геноцида армян Гайк Демоян.
"Я так долго жила среди армянского народа, что имею право считать себя его частицей…"
В этот день в Ереване находились не только Юсси Флеминг, но и другие родственники Бодиль, в том числе ее 7-летний правнук Фритьоф, названный в честь деда. Здесь же мэр норвежского города Крегоре, где имя этой удивительно светлой женщины уже стало легендой.
Здесь же представитель армянской общины Алеппо Жирайр Реисян: именно сирийские армяне, глубоко почитающие имя и память о норвежской миссионерке, изготовили и подарили родному городу Бодиль ее памятник, установленный у здания городской мэрии, который, кстати, когда-то был ее отцовским домом. Мэр Крегоре рассказывает о том, какой любовью окружено в этом городе имя миссионерки. Создана особая комиссия для сбора данных о ее жизни и для помощи Юсси Флемингу в его работе. Принято заявление-обращение правительству Норвегии от имени жителей Крегоре, в котором сообщается о признании городом Геноцида армян и содержится призыв признать Геноцид на государственном уровне. Мэрия также выступила с инициативой ввести рассказ о жизни и деятельности Бодиль Бьерн в школьные учебники истории.
Церемония установки мемориальной таблички с именем Бодиль Бьерн в Стене памяти Цицернакаберда была не только трогательной — она была глубоко символичной. Бодиль вернулась в Армению, которую так любила, которая стала ее судьбой и сделала ее имя бессмертным. И случайно ли, что в этот жаркий июльский день Арарат был виден так четко, так ясно и величаво, словно Великая гора приветствовала возвращение норвежской Майрик в Армению из небытия и забвения…
… В титрах фильма в числе людей, которым выражалась благодарность за помощь в его создании, значилось имя Гранта Динка.