"Отразятся ли поправки к статьям УК 225 и 300 на судьбе обвиняемых по делу семи?" — спросил независимый депутат Виктор Даллакян председателя государственно-правовой комиссии республиканца Давида Арутюняна. "У меня нет ответа", — признался Арутюнян и посоветовал: "Обратитесь к прокурору, он обязан привести обвинение в соответствие со статьями УК".
В ходе завершающейся сегодня очередной четырехдневки состоялась дискуссия по поводу внесения изменений в ряд статей УК, для разработки которых полтора месяца назад решением спикера была сформирована специальная рабочая группа. В итоге председатель государственно-правовой представил на суд парламента проект изменений и начал со статьи 300, которая озаглавлена "Присвоение государственной власти", однако, условно выражаясь, содержит в нынешнем виде 4 состава преступлений: захват власти, удерживание, свержение конституционного строя и нарушение территориальной целостности. Все они укладывались в прокрустово ложе единой формулировки: "насильственный захват государственной власти с нарушением Конституции". Возникает вопрос: а разве существует иной способ насильственного захвата власти, нежели с нарушением Конституции, в то время как формулировка дает возможность предположить, что существует — ведь если указано "с нарушением Конституции", то вполне можно предположить, что бывает насильственный захват государственной власти и без нарушения Конституции. Одним словом, рабочая группа решила дать свои определения всем составам преступлений, то есть ответить на вопросы: что есть захват власти? Что есть удерживание власти?
Принимая во внимание то обстоятельство, что УК содержит понятие "подготовка преступления", рабочая группа сочла целесообразным зафиксировать понятие завершенного преступления, то есть "присвоение власти как свершившийся факт". Подготовка и попытка к этому преступлению уголовно наказуемы. Подобного рода некорректных формулировок Арутюнян перечислил множество, а депутаты добавили к этому списку свои сомнения относительно предлагаемой Арутюняном формулировки "незамедлительно удалиться". Она касалась лица, непричастного к массовым беспорядкам, но оказавшегося на свою беду вовлеченным в таковые помимо своей воли, то есть речь идет о тех случаях, когда некто оказался не в том месте и не в то время. Предлагаемый рабочей группой и лично Арутюняном выход из положения сводился к тому, что данное лицо во избежание последствий должно "незамедлительно удалиться" с места массовых беспорядков. Депутат от фракции "Жарангутюн" Анаит Бахшян, апеллируя к событиям первого марта, напомнила, что находилась в том самом месте, где имели место упомянутые события и что наряду с ней там находились врачи и журналисты, которые не спешили покинуть место действия, стало быть, могли быть причислены к участникам массовых беспорядков, хотя на самом деле таковыми не являлись. К тому же случайное лицо не всегда может "незамедлительно" покинуть место массовых беспорядков в силу объективных причин — пройти сквозь толпу очень трудно.
Любопытный факт: оказывается, формулировка "массовые беспорядки" перешла в нынешнее армянское законодательство и законодательства ряда стран из советского УК. "Почему в законе нет определения, что есть массовые беспорядки?" — спросили у Арутюняна. А потому, ответил он, что только два законодательства в мировой практике дают определение понятию "массовый". Одно призывает понимать под этим понятием троих, второе — двенадцать человек. Еще председатель государственно-правовой отметил, что ни журналист, ни врач, которые выполняют свой служебный долг, не могут быть причислены к участникам незаконных массовых действий, ни один суд их за это не привлечет к уголовной ответственности, руководствуясь здравым смыслом.
"Вы говорите о нашем суде, который, руководствуясь тем самым "здравым смыслом", выносит приговор, основываясь только на показаниях полицейских?" — переспросила Бахшян.
"Если бы у нас было хорошее Национальное Собрание, то были бы и хорошие суды", — ответил Арутюнян, снабдив свой ответ пространными рассуждениями о сущности диктатуры… Еще Арутюнян заверил депкорпус в том, что генпрокурор не участвовал в разработке поправок, после чего заявил буквально следующее: "Массовые беспорядки опасны не столько оттого, что кто-то совершает насилие, а оттого, что при этом присутствует молчаливая масса людей и насилие свершается с их молчаливого попустительства. Уголовная ответственность за подобное молчаливое попустительство, когда люди сами не предпринимают действий, но потворствуют им, способна предупредить подобную опасность". В итоге депутаты продолжали недоумевать: если нет определения понятия "массовые беспорядки", то каким образом закон будет распознавать их участников, тем паче что выяснилось: лицо может оказаться в эпицентре этих беспорядков случайно, по принципу "шел в комнату, попал в другую". В итоге закон не уточняет, кто есть те самые "молчаливые" свидетели, с чьего "попустительства" совершаются преступления в ходе "массовых беспорядков" и которые подлежат уголовной ответственности, хотя сами ничего не делали…
Примечательно, что, в отличие от министра юстиции, председатель государственно-правовой не стал скрывать, что изменения и уточнения в статьях УК предприняты с целью нивелировать недовольство европейских инстанций судебными процессами и предъявляемыми обвинениями тем, кто причастен к событиям 1 марта.