ОТ ЦВЕТНЫХ БЕЗОБРАЗИЙ К БУНТУ
Если после ноября 2003 года армянские деятели от оппозиции мечтали вслух об экспорте в Армению грузинской революции роз, а позже революций "оранжевой, пурпурной, тюльпанов и кедра" (определение Дж. Буша-младшего), то сегодня, с оглядкой на самосожжения в Тунисе и братоубийственные побоища в Египте, эти деятели вдруг заговорили о… "бунте".
НЕ ТОЛЬКО ОТКРОВЕННО ПРОЗАПАДНЫЙ ЛЕВОНОВСКИЙ АГИТПРОП, НО И АРМЯНСКАЯ РЕДАКЦИЯ АМЕРИКАНСКОЙ РАДИОСТАНЦИИ "СВОБОДА", говоря о том, как будут развиваться события в Армении с видом на ситуацию в арабском мире и местное весеннее обострение, многократно употребила слово "бунт". Эксплуатация этого слова, которое хотя и значится в армянских словарях, однако имеет не армянские корни, всего лишь косвенное подтверждение прогнозов о том, что в основу февральского сценария дестабилизации заложен социальный фактор.
Гораздо реже, нежели слово "бунт", употребляется определение "жасминовая революция", и это понятно, ибо левоновский агитпроп уже усвоил, что перспектива цветных и цветочных революций в Армении практически нулевая — этот американский сценарий у нас не прижился. То ли дело "бунт"…
Если цивилизованный мир обеспокоен тем, что в результате жасминовой революции к власти в Египте могут прийти радикальные исламистские группировки, то армянская оппозиция, глядя на события в арабских странах, с чувством рассуждает об экспорте социальных бунтов. Спекуляция на бедности соотечественников, по мнению шайки бывших премьеров, мэров, министров и депутатов, — кратчайший путь к дестабилизации. Эта публика забыла, что, находясь во главе с Тер-Петросяном у власти, сделала все, чтобы население страны жило по совету брать в долг у соседей… Следует особо отметить, что сегодня эта прозападная публика оседлала социальную проблематику не только по примеру дестабилизации в арабских странах, а главным образом для того, чтобы на этом поприще не воцарился… Карапетович.
КАРАПЕТОВИЧ В ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЗИМЫ
Первоначально идея попаразитировать на социальной проблематике пришла в голову Тиграну Карапетовичу, и вовсе не по аналогии с Египтом, где при Анваре Садате приключился так называемый хлебный бунт, а совсем по другой, гораздо более прозаической причине.
ДЕЛО БЫЛО ТАК: НЕКТО (МЫ ДАЖЕ ЗНАЕМ КТО ИМЕННО) внушил пророссийски (так во всяком случае принято думать) настроенному Карапетовичу, что именно он, Карапетович, может сделать то, что Тер-Петросяну не дано по определению, а именно: раскрутить социальную проблематику, проще говоря, вдоволь попаразитировать на бедственном положении населения. Этот "некто" объяснил Карапетовичу, что Тер-Петросян в своих выступлениях социальную проблематику сознательно обходит, понимая, что при нем люди жили гораздо хуже, чем после мирового экономического кризиса, а Карапетовичу, мол, и карты в руки. "Некто" даже внушил Карапетовичу, что "наверху" сильно заинтересованы в том, чтобы вопросы социального свойства эксплуатировал пророссийски настроенный деятель, а не прозападный конгресс. Мы не станем называть имя этого человека, но на всякий случай во избежание домыслов добавим, что "некто" был вовсе не посланником властей, а, скорее, наоборот…
В конгрессе сразу смекнули, какого конька оседлал Карапетович, и постарались обойти конкурента: координатор конгресса Левон Зурабян срочно созвал пресс-конференцию, в ходе которой не моргнув глазом сообщил, что левоновский конгресс последние 3 года только тем и занимался, что говорил о социальных проблемах населения. Стало быть, социальное недовольство и уличные акции протеста не следствие крайней поляризации общества и подорожания цен на продукты первой необходимости, а результат "кропотливой" работы конгресса с массами. Оно и понятно: не застолбишь за собой "победу" — припишут другому.
Одновременно левоновскому агитпропу была дана команда писать про бунт, и до последнего времени слово это не сходило с полос обслуживающих конгресс изданий. На самом деле до февраля 2011 года социальную проблематику Левон Акопович эксплуатировал крайне осторожно, ибо, повторимся, в годы его правления люди жили гораздо хуже, чем при нынешней власти. Левон Акопович понимал: чья бы корова мычала, но не его. Тем не менее, когда на оппозиционных подмостках появился Карапетович и открыто объявил в эфире "АЛМ", что, в отличие от него, Тер-Петросян не имеет морального права эксплуатировать социальную тематику, в конгрессе спохватились и пошли на Карапетовича войной, причем война эта полыхает день ото дня все сильнее и сильнее, что лишний раз подтверждает высказанную в предыдущих номерах "ГА" мысль о том, что Левон Акопович уже дорос до кульминации своей политической карьеры, а именно до открытой конкуренции с Карапетовичем за влияние на оппозиционном пространстве. Назначенная на последний день февраля акция Карапетовича даст ответ на вопрос: кто истинный вожак уличной оппозиции — он или Левон? Напомню, что Карапетович намерен удержать народ на улице вплоть до прихода весны…
СПОЮТ, СПЛЯШУТ, ВЫПУСТЯТ ПАР
Те, кто даже поверхностно осведомлен о специфике такого явления, как бунт, которое в разные годы пытались раскрыть великие умы от Чаадаева до Ильина, прекрасно осознают, что в Армении бунт как таковой невозможен по определению.
НО МЫ НЕ СТАНЕМ УХОДИТЬ В ДЕБРИ ИСТОРИИ, вспоминать пугачевщину и восстание Болотникова, а также "хлебные" и "кастрюльные" бунты: грызня Карапетовича с конгрессом, согласитесь, не повод для серьезных экскурсов в прошлое, а потому из экономии газетного пространства ограничимся прогнозом, что февральские уличные акции с видом на весеннее обострение будут сведены к выпусканию очередной порции пара, а Карапетович при выпускании пара от избытка чувств, может, даже споет. Как обещал: "Я не исключаю, что во время митингов спою свою любимую песню "Цветы". Мы можем заставить некоторых петь и плясать, пусть не думают, что мы только плясать умеем, мы можем и других плясать заставить, пусть знают". В крайнем случае (ну, если ему захочется вызвать панический ужас в рядах правящей элиты) Карапетович споет про цветы жасмина и заставит марксиста Акопяна сплясать любимый танец революционных матросов "Яблочко".
Для характеристики тех, кто сегодня примеряет на себя роль главарей армянской социальной революции, голодного бунта и прочих уличных безобразий, подойдет слово "потешные". Достаточно посмотреть на радикальное пространство сквозь призму этого слова, чтобы понять: социальной революции не будет. Будут попытки подстрекаемой конгрессом молодежи прорваться на Театральную площадь, которые могут перерасти в локальные стычки с полицией, будет хриплое пение Карапетовича на морозе, будет требование досрочных выборов и целый каскад попыток самоутверждения и самовыражения посредством призывов, ругани, лозунгов, а также песен и плясок — все сообразно логике предвыборного года. Социальная ситуация от этого легче не станет. Это понимают и те, кто готовится петь и плясать, и те, кому не противно на это смотреть…
