Высокий, статный, красивый. Открытое лицо с чуть дерзкой улыбкой. Пластические данные: прыжок — легкий и динамичный, верчение — броское и стремительное. Эти данные в сочетании с самобытным талантом могут устроить любой балетный театр. Поэтому не случайно еще за два года до окончания Ереванского хореографического училища Рубен Мурадян был принят в качестве солиста в Академический театр оперы и балета имени А. Спендиарова, где он выступает в ведущих партиях классического балета. Если не ошибаюсь, наша сцена давно не имела такого высокого танцовщика — 1, 90 м.
Возможно, не все герои Рубена Мурадяна обрели достаточную эмоциональную глубину и тонкость нюансировки, его танец словно игнорирует полутона. Признаки ли это индивидуальности или этап роста — покажет будущее. Во всяком случае уже сегодня оно представляется многообещающим.
Индивидуальность Рубена, его талант раскрылись достаточно полно еще в годы учебы в хореографическом училище, где он учился у опытных педагогов, — Седы Акопджанян, Татевик Гарибян, Анны Марикян и других. Он очень благодарен этим дорогим для него людям, отдавшим ему свой труд и талант, привившим любовь к профессии. Все идет от них — критерии истинного профессионализма, представления о работоспособности и гордость за свою профессию. Пройдя период ученичества, перешел к главным ролям в тех балетах, где он прежде исполнял эпизодические партии — к Базилю в "Дон Кихоте", Армену в "Гаяне", графу Альберту в "Жизели".
Становлению Рубена во многом способствует и работа с великолепными хореографами, в частности, Ованесом Диваняном — художником редкой интуиции, позволяющей ему почти безошибочно угадывать индивидуальность танцовщика. Сам процесс работы с Диваняном уже много значит для вступившего в творческую жизнь артиста.
. . . В балете зал обычно отзывается аплодисментами на выигрышную вариацию, на мастерство, покоряющее блеском и силой. Когда на сцене Рубен, аплодисменты звучат особенно часто, стоит танцовщику пересечь сцену огромным прыжком.
Танец его пронизан верой в бесконечные возможности балетной классики. Рубен радостно подчиняется ее законам, творя совершенно органичный для себя мир из условных поз и движений. Конечно, всему этому предшествует долгая работа, многочасовые репетиции. Танцовщик тщательно отделывает каждое па, добиваясь предельного эффекта. Оттого в движениях его появляется ошеломляющая броскость, а рисунок прыжка подобен натянутой тетиве.
В начале нынешнего театрального сезона мне довелось увидеть его в роли графа Альберта в "Жизели". В этой роли он чувствовал себя абсолютно раскрепощенным, хотя его первое появление меня смутило: он был выше всех чуть ли не вдвое. Но это первое ощущение быстро прошло, потому что его присутствие на сцене стало излучать живую энергию. В его полетах-прыжках во втором действии и затем в финале самым впечатляющим был контраст силы и невесомости. Сначала взлет, рассекающий пространство, жест тела, затем — зависание в изящной позе, миг очаровательного покоя и наконец — приземление, не самый заметный, но, может быть, самый тонкий момент, совмещающий оба других. Особенно покоряет драматический дар артиста, психологический рисунок роли. Его Альберт переживает свою драму познания любви и смерти. Танцовщик идет к обобщению, но не утрачивает драматизма, особенно сильно проявляющегося в танцевальных кульминациях, в монологах и дуэтах второго акта. Здесь Мурадян не только чисто исполняет все сольные мизансцены своего героя, но стремится обнаружить в них драматическую динамику, насытить их психологическим смыслом. Он словно никнет в предчувствии беды, но тут же обретает силу. Сочетание вращений и прыжков, на которых собственно и построен монолог, обретает в исполнении Рубена символический смысл: взлеты отчаяния, протеста чередуются с движениями, раскрепощающими смятенное состояние героя. Впечатляющи также дуэты с Жизелью, проникнутые трепетными, зыбкими интонациями, словно на грани сна и пробуждения.
Роль графа Альберта, как, кстати, и Базиля в "Дон Кихоте", и Армена в "Гаяне", убеждает, что Рубен — танцовщик, стремящийся к психологической достоверности танца, к созданию настоящих характеров, а не умозрительных схем-символов. Именно эти его качества плюс особое артистическое обаяние были отмечены на международном конкурсе танцовщиков в Бразилии, где он представлял Армению в номинации классического танца. Рубен стал лауреатом этого конкурса, удостоившись третьей премии. Успех сопутствовал артисту в виртуозных отрывках из балетов "Дон Кихот" и "Гаяне".
Армения впервые участвовала в конкурсе в стране, где нас не очень хорошо знают. В нем принимали участие танцоры из многих стран. И то, что наш артист получил премию в классической номинации, — это несомненное достижение. Его талант по достоинству был оценен не только престижным жюри в составе лучших современных хореографов, но и многочисленной публикой, устроившей ему овацию во время гала-концерта, который открывал Рубен.
Кстати, воспитанники нашего хореографического училища не раз в последнее десятилетие побеждали на международных конкурсах в Швейцарии, Санкт-Петербурге, в Варне. К сожалению, многие юноши по разным причинам после этих побед уезжают в другие страны. Лауреат конкурса Тигран Микаэлян остался в Лозанне. Золотой медали был удостоен Арсен Меграбян, став после победы в Швейцарии лауреатом творческого соревнования имени Вагановой в Санкт-Петербурге. Его имя теперь стоит рядом с именами лучших танцоров мира. Своими выступлениями он демонстрирует не только высокий профессиональный уровень, но и большой творческий потенциал. Лауреатами престижных фестивалей и конкурсов являются также Давид Карапетян и Арман Григорян. И вот победа молодого Рубена Мурадяна в этом ряду.
Надеемся, что он не покинет нашу сцену. Пластическое и актерское мастерство артиста раскрывается по-разному и нелегко предугадать, каким мы его увидим в новой роли. Представить его дальнейший путь также нелегко, потому что артисту сегодня требуется переход к каким-то качественно иным ролям, выход в новый круг. Произойдет ли это — судить не берусь. Это зависит от многих факторов. В творческой жизни танцора масса проблем, решить которые он должен прежде всего сам, но и, конечно же, театр.
Мало ли мы знаем судеб талантливейших мастеров, чей путь мог бы сложиться полнее и ярче? Разве способствует творческому росту сузившийся до предела репертуар национального театра, отсутствие новых спектаклей, современных тем? Случай, к сожалению, типичный не только для армянского балета. Классика, разумеется, нужна — это традиции, фундамент, без которого невозможны поиски современной балетной труппы. В то же время одной лишь классикой театр не может ограничивать свой репертуар. Нужны современные темы, работы, способствующие раскрепощению артиста. Без решения этих вопросов и проблем экономического порядка трудно говорить о перспективах.
Menu
