28 и 29 марта на сцене Национального академического театра оперы и балета имени А. Спендиарова состоялась премьера двух одноактных балетов — "Вардананк" и "Танго". Премьера имела огромный успех, тем более что театр в последнее десятилетие не радует нас новыми спектаклями.
Отсутствие премьер, новых имен исполнителей, произведений крупных хореографов на сцене Театра оперы и балета — все эти проблемы давно беспокоят любителей балетного искусства. "Жизель", "Гаяне", "Дон Кихот" — этот жиденький репертуар давно уже набил оскомину. И вот — прекрасная возможность одним жестом отвести если не все обвинения в адрес балета, то хотя бы их часть. На нашей сцене появились два новых одноактных произведения в хореографии живущего последние два десятилетия нашего соотечественника в Вашингтоне, известного балетмейстера, заслуженного артиста РА Рудольфа Харатяна. Думается, аплодисменты в конце спектакля доказали: маневр достиг цели и какое-то время хулителей театра будут побивать новым аргументом.
Естественно, сегодня наше балетное искусство как никогда остро нуждается в притоке новых творческих сил — в художниках, способных принести в театр свою тему, воплотить на сцене свою гражданскую и художественную позицию. Структура малой хореографической формы позволяет выразить на сцене практически любую постановочную идею, о чем свидетельствует и новая работа театра.
Но являются ли два коротких одноактных балета — "Вардананк" на музыку Эд. Оганесяна и "Танго" Пиаццоллы — серьезным шагом на пути освоения современного репертуара или это очередной "калиф на час", исчезающий с афиш одновременно с послепремьерным шумом? Что дали эти две балетные вариации зрителям и что — артистам? Каково его будущее место в репертуаре театра?
Серьезность результата, на наш взгляд, в существенной степени была предопределена инициативой министра культуры РА Асмик Погосян, пригласившей для постановки Рудольфа Харатяна, давно известного в США своими неординарными спектаклями. Встреча с ним на сцене ереванского театра стала уроком истинно творческой, вдохновенной работы с труппой, пронизанной взаимным чувством ответственности перед театром и публикой.
Обращение к исторической теме — не первый опыт Р. Харатяна. Еще в 2001 году по заказу предводителя Нью-Йоркской епархии Армянской Апостольской Церкви он поставил два балета — "Григор Лусаворич" Алана Ованеса и "Вардананк".
Создавая свою версию знаменитого романа, Харатян воплотил ее в одноактном балете, длящемся примерно 20 минут. Музыка балета родилась из Третьей симфонии Эдгара Оганесяна. Став произведением для театра, дополненная рядом тем и образов, музыка эта все же сохранила черты симфонического сочинения. Она впечатляет героическим началом, смелыми контрастами оркестровых звучаний, театральностью. Живопись симфонически развитых тем соседствует с графическим гротеском, богатством красок в одних музыкальных образах с аскетизмом выразительных средств в других.
Постановщик жестко ограничил себя в выборе эпизодов, сюжетных линий действующих лиц. На сцене все сосредоточилось на главных фигурах романа и их связях друг с другом. В балете нет особых жанровых сцен. Музыка рождает образ чего-то недосказанного, неопределенного. Мелодическая линия, как бы пытаясь развиться, остается незавершенной.
Роль Вардана Мамиконяна (Р. Мурадян) , да и остальных персонажей потребовала от артистов свободного владения языком современной хореографии. В партии заключено множество душевных состояний героя, выраженных языком свободной пластики, необычайного внутреннего напряжения, мимической игрой танцовщика. Открытый юный взгляд — вот что запоминается прежде всего. А хочется еще нюансов, игры полутонов, ощущения мамиконяновской эпохи.
Любопытно прочерчен образ жены Мамиконяна в исполнении С. Пирумян. В ее облике, танце присутствуют приметы женщины того исторического периода и одновременно — извечные черты женственности, подвижничества. Острота пластической лепки поз, движений чутко уловлена и передана танцовщицей.
Взгляд Харатяна на историю оказался самостоятельным, жестким, но при этом отталкивающимся от первоисточника. Харатян не занимается деконструкцией классического текста, а пересказывает его "своими словами". Беря за основу классический танец, он, как на стержень, накручивает на него приемы и движения современного танца, в сочинении которых Рудольф настоящий мастер.
Второй одноактный балет — "Танго" переносит нас в мир аргентинского танца, где ощутим дух народа, его культура, вкус. Определяющая стихия музыки — неистовый ритм. Ритм как краска, как образ, как особое видение мира, поэтизация любовного чувства. Не случайно при всей многогранности музыки Пиаццоллы доминантой ее сохраняется некая исступленность эмоций. Изобретательности хореографа помогают остро современные декорации художника А. Барсегяна (кстати, здесь очень удачно использована картина самого Р. Харатяна в качестве занавеса, который опускается в финале спектакля) и костюмы Р. Ованесян, подчеркивающие изменчивость ритма, его постоянное обновление. Танцы кажутся то сольной, то коллективной импровизацией, настолько самозабвенно сживаются артисты (на сцене в этом балете человек 20) с пластикой, с классической отточенностью поз, поворотов, движений рук и яркой игрой. Естественно воспринимают они своеобразный язык музыки Пиаццоллы, которая вступает в полифоническую структуру сценического действия. В спектакле заняты молодые артисты С. Арустамян, Ж. Сархошян, М. Ованесян, С. Пирумян, З. Арутюнян, Р. Мурадян, С. Аветисян, Н. Мартиросян и другие. Их исполнение отмечено пластической культурой, эмоциональной наполненностью.
Новые балеты только начинают свою сценическую жизнь. Может быть, пока не все в них удалось, но будем надеяться, что работа над другими новыми постановками внесет свои коррективы в художественную ткань сочинений на современную тему, а время сотрет случайные черты. Главное, современный балет возвращается на армянскую сцену.
Menu
