УДИВИТЕЛЬНЫЙ СЦЕНОГРАФ И ЖИВОПИСЕЦ
Гегам Асатрян принадлежит к тому поколению армянских мастеров изобразительного искусства, которые вошли в художественную жизнь республики в середине 50-х годов прошлого столетия. Природный талант, трудолюбие, высокая профессиональная честь объединяли разных художников этой поры. Незаурядный колористический дар, высокая культура, умение проникнуть в сущность художественных стилей определяют и место Гегама Асатряна в искусстве республики.
ГЕГАМ АСАТРЯН БЫЛ ИЗВЕСТЕН ШИРОКОЙ ПУБЛИКЕ В ОСНОВНОМ КАК СЦЕНОГРАФ, внесший значительный вклад в театрально-декорационное искусство Армении. Интересно то, что при жизни художник (он умер в 1995 году) никогда не представлял свои живописные работы, не открыл ни одной персональной выставки. Он был очень требователен к себе, причем требовательность эта росла по мере того, как он овладевал высотами мастерства. Посмертные персональные экспозиции работ открыли нам Асатряна-живописца, мастера чуткого, восприимчивого, обладающего глубоким национальным чувством.
Как художник, Г.Асатрян сформировался в непосредственной близости с такими величинами, как Мартирос Сарьян, Седрак Аракелян, Габриэл Гюрджян, Ваграм Гайфеджян. Пусть они и не оказали прямого воздействия на его искусство, но их дух жил в самой атмосфере. Они всегда были для него путеводными звездами.
На нынешней выставке, открывшейся в просторном зале второго этажа Дома художника Армении и посвященной юбилею мастера — 90-летию со дня рождения, широко представлен пейзаж. Это темпераментный рассказ о природе, наполненной глубоким смыслом. Асатрян рассказал об увиденном по-своему ярко, жизнеутверждающе, самобытно, как художник, влюбленный в свою страну. У него все сердечно и просто — и отношение к живописи, без которой он не мог жить, и к людям, которым всегда стремился помочь.
Разглядывая одну за другой картины, поражаешься тому, какое сосредоточенное и возвышенное состояние духа переполняло Асатряна, когда он приступал к работе. И как нужно было уметь слиться с природой, чтобы говорить о ее сокровенном.
Большинство пейзажей Асатряна полны света, воздуха, краски звучат в полную силу, все формы определенны, контуры четки, композиция отличается строгой архитектоничностью. Его глаз и рука удивительно верны, и в то же время природа в восприятии художника — это всегда Природа с большой буквы. Она для Асатряна оказалась тем прибежищем, где он освобождался от житейской суеты и скованности, которую часто испытывал в общении с людьми, особенно чуждыми ему по духу. Работа с натуры в тесном общении с природой была отрадна и целительна для художника — он словно приобщался к той великой гармонии бытия, которая воспринималась как воплощенный идеал.
Пейзаж в природе Армении динамичен. В каждое мгновение меняются свет, цвет. Наблюдая за этим, он привнес в искусство тишину раздумья. Прозрачный и светлый мир, преображенный им, полон присутствия человека, хотя нередко безлюден. Автор строит пространство таким образом, что смотрящий ощущает себя внутри пейзажа и сам становится действующим лицом.
Стиль и манеру Асатряна можно узнать сразу по насыщенному колориту золотисто-багряных, зеленовато-палевых, коричневато-густых тонов. Он так тонко и глубоко чувствует цвет, что его живопись трудно втиснуть в рамки какого-то направления.
Пейзажи Г.Асатряна рождают ощущение свежести, торжества жизни. Входя в мир образов художника, любуясь формой, жизнеутверждающим пафосом, приходишь к выводу, что он был подлинным лириком. Он с трепетом и страстью пишет картины природы Армении, любовь к которой у него проявилась неистово, мощно и взволнованно. Каждый асатряновский пейзаж — синтез наблюдений за целый период жизни. В нем отражается индивидуальность самого художника, человека тонкой и хрупкой души, изысканного вкуса, любящего свою страну и радостно воспринимающего ее.
Талантливый колорист, знаток исторических стилей, тонко проникающий в дух любой эпохи, Асатрян был артистичен и в области театрально-декорационного искусства. Армянский театр, телевидение, кино обязаны Гегаму Асатряну оформлением многих спектаклей, отличающихся цельностью, образностью, художественностью. Сценограф глубоко проникал в самое существо пьесы, отбирая главное. Он считал, что театральный художник должен быть художником вообще, а не узким профессионалом сцены. Это очень важно, потому что расширяет творческие возможности, привносит в работу нечто новое.
Режиссеры, с которыми он работал, рассказывают, что компромиссов для Асатряна не существовало. Он мог по нескольку раз переделывать декорации, если они его не удовлетворяли, и был абсолютно бескорыстен, когда дело касалось искусства.
Очень выразительны были у Асатряна и костюмы к спектаклям. Они были большим подспорьем для актеров, потому что это не просто эскизы костюмов — это образы.
Оставленное художником наследие показывает, что Гегам Асатрян не писал, а размышлял с кистью в руке. То, что он привнес в наше изобразительное искусство, лишний раз говорит о том, каким замечательным мастером он был.
