Пока дошла до площади Шарля Азнавура, холодный осенний дождь крупными каплями полился на серый асфальт, стал шумно барабанить по спине железного быка, стекая по обнаженным, словно от загара, бронзовым плечам, и казалось, что ему, живому и трепетному, смертельно неуютно под этим скользким, мокрым покровом. Нещадно хлестал дождь и по спине огромного паука, плотно стоящего неподалеку на своих длинных тонких ножках. Эти странные существа давно уже обжили площадь, но интерес ереванцев к ним не пропадает. Особой популярностью пользуются они и у гостей города. Многие из них подходят к ним близко, трогают, не веря, что эти динамичные, полные жизни существа сделаны из железа. Их автор — скульптор Ара АЛЕКЯН.
Появление на выставках железных изваяний Алекяна в конце 80-х было совершенно неожиданно, они поразили всех своей неординарностью, самобытностью, стихийной силой. Многие были ошеломлены и говорили, что эти "идолы" из металла заблудились в городе, а настоящее их место — Араратская долина, где ими можно не только восторгаться, но и со всей искренностью поверить в них…
Родился Алекян в Веди, с детства увлекался рисованием, лепкой из глины и пластилина животных, птиц. В этом, конечно, он не был оригинален. Стремление и любовь к творчеству присущи всем детям без исключения. На этом стремлении основано и большинство детских игр, обнаруживающих в детях такую наблюдательность, фантазию и правдивость, которым взрослые могут только позавидовать. Но не у всех детей это увлечение перерастает в профессию. У Алекяна это произошло: он стал скульптором. Любовь к природе и животным сохранила в его подсознательной памяти образы и эмоции, которые потом перекочевали в его скульптуру. Эта любовь приучила к ассоциативному, образному мышлению, то есть к тому самому мышлению, без которого нельзя заниматься искусством, без которого оно не существует. Это увлечение привело его сначала в Художественное училище имени Терлемезяна, а затем и в Художественный институт в Ереване, в армянский филиал Российской академии художеств.
Для Ара Алекяна нет в искусстве ничего второстепенного, малозначащего; в каждой работе он мастер, который выбирает для себя самый трудный, а потому и самый рискованный путь. "Я давно понял, что должен найти себя, найти форму для выражения того, что неясно пробивалось в душе, — говорит скульптор о первых годах своей работы в искусстве. — Мне очень помог мой педагог. Я делал композиции из глины, пластилина, которые впоследствии должны были стать бронзовыми фигурками. Но реализовать идею оказалось непросто, поэтому педагог предложил мне воспользоваться сварочным аппаратом. Так появилась одна из первых работ — "Танцовщица", а впоследствии и целый цикл анималистических работ".
Прошло время, и теперь с еще большей очевидностью подтвердилось, что Ара Алекян не знает себе равных в искусстве художественной обработки металла. С удивительной силой страсти, любви, таланта, фантазии скульптор оживляет металл, используя и опыт народного искусства, и современные средства выразительности. Он одухотворяет его, заставляя выражать правду искусства.
Его работы естественны, динамичны, несут в себе свежесть и чистоту. Они наглядно показывают, каким пластичным может стать пространство, если ему придать совершенную и гармоничную форму. Конечно, каждая работа, большая или малая, — это поиск формы. Но Алекян не отталкивается от формы, а приходит к ней, как к способу выражения своих мыслей и чувств. Поэтому он свободен в работе, форма никогда не довлеет над ним.
Ну а манера, стиль естественны, как голос. И скульптору не нужно его напрягать, он сильный от природы, гибкий, и каждая новая тема находит свое выражение. Глядя сегодня на алекяновские работы — "Танцовщица", портрет Параджанова, "Лошадь независимости", "Рожденный из огня", "Носорог" и другие, принесшие ему подлинное признание, — понимаешь особенно отчетливо: талант неуступчив, своенравен, бескомпромиссен и даже деспотичен — ему невозможно подражать и как с ровней с ним не встанешь.
Однажды мне удалось увидеть небольшой документальный фильм, снятый режиссером Суреном Тер-Григоряном — это были удивительные кадры, уловившие особенности этого талантливого человека. Фильм "Рожденный из огня" был показан на международном фестивале во Франции, в городе Кобуре. Этот фестиваль стал счастливым для армянского кино не только потому, что Армения впервые была представлена на таком форуме. Самой большой сенсацией стало то, что короткометражный фильм малоизвестного армянского режиссера и оператора Сурена Тер-Григоряна обошел все конкурсные ленты французских, канадских, итальянских, американских документалистов и удостоился Гран-при фестиваля. Он получил приз и на нашем "Золотом абрикосе".
Картина — типичный монофильм с подлинным героем-скульптором Ара Алекяном — произвела потрясающее впечатление, которое испытываешь от общения с уникальным человеком. В течение 10-12 минут зрители наблюдали за процессом рождения одной из необычных работ мастера — конной скульптуры.
…Первые кадры фильма: огромная свалка из металлических отбросов — труб, железных колец, гаек, пружин и прочего лома. Ара Алекян вглядывается в эту груду, что-то отбрасывает, что-то выбирает. Камера словно следит за движением мысли художника. И вот постепенно на наших глазах бесформенные куски металла под рукой мастера обретают динамизм, преображаются, приобретают неожиданные очертания. Они проникают друг в друга, сообщают друг другу тайный импульс, обнаруживают свой скрытый смысл. И мы с восторгом наблюдаем, как возникает нечто новое, как будущая форма точно начинает дышать, обретя пластический образ. И начинает казаться, что и сердце мастера, и его талантливые руки источают вдохновение. Как тут не вспомнить ахматовские строки: "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…" Однако не только стихи, но и произведение искусства, как мы убедились.
И последние кадры: только что созданная скульптура, завернутая в газеты, поджигается, и из пламени рождается прекрасный конь — символ нового, символ победы духа над инертным материалом. Сам скульптор об этом так рассказывает в одном из своих интервью: "Я обернул лошадь советскими газетами и поджег их. Это была моя первая акция. Идея была в том, чтобы сжечь старую идеологию, а взамен получить новую, независимую Армению. Именно ее символизировал мой конь".
Вправе ли мы переступить черту, которая отделяет зрителя от творческой лаборатории мастера, посягнуть на тайну ремесла, препарировать его работы с точки зрения техники? Пожалуй, немногие мастера готовы на такой разговор со зрителем. Алекян может позволить себе и это.
Конь Алекяна выполнен вроде бы небрежно, но это кажущаяся небрежность. Мастерство его настолько очевидно, что увлекает нас в стихию эксперимента, коим он увлечен: с неожиданными поворотами в композиции, в технике, в выборе материала. А металлический хлам — лишь огромное поле для фантазии мастера. Его работа невольно приводит к, может быть, банальной мысли: все в нашем бренном мире сплетено в божественном порыве, оглянись вокруг — мир ведь так прекрасен.
Санитар железной свалки — так порой называют Алекяна. Весь материал для своей работы — металлические пружины, шайбы, гайки, трубы, детали от старых машин он находит в автомастерских и пунктах сдачи металлолома. Когда все детали бывают уже собраны, мастер берется за работу.
— Это счастье — сознавать, что не зря ты живешь, не зря работаешь, что твои произведения нужны людям, — говорит Алекян. — Так, мой медведь с двумя лошадьми и быком находятся в Брюсселе. Кстати, одна из моих лошадок попала в список 200 лучших работ. Она попала также в каталог.
Все светлое, что испокон века люди связывают с образом коня — порыв, мятеж, любовь, нежность, доброта, — получило у Алекяна на редкость бесхитростное и ясное толкование. Бесхитростное, но не простое.
Он настолько искусно владеет техникой, что создается впечатление, будто работы его сделаны без всяких усилий. На самом же деле то, что издавна именуется муками творчества, нерасторжимо с жизнью мастера. Он требователен к себе, придирчив, редко доволен собой: отсюда и это нетерпение в работе, которое торопит время в надежде, что главная работа — впереди.
