Давно не оставляет тревожная мысль: почему мы с такой легкостью, безоглядностью предаем забвению свои культурные ценности? Отчего вместо собирательной работы постоянно идет «работа» отсекающая, вычленяющая. И вот что любопытно: поразительная эта ситуация настойчивого отказа от собственных духовных завоеваний ясно просматривается почти во всех сферах отечественной культуры, в том числе и в Оперном театре. Ни тени сожалений, ни проблеска сомнений, вот, мол, приходится расставаться с недавней национальной гордостью — ничего подобного!
Справедливости ради отметим, что в последние несколько лет Национальный академический театр оперы и балета им.Спендиарова пополнил свой репертуар спектаклями, которые заметно подняли престиж театра. Это и балет «Спартак» А.Хачатуряна в постановке Григоровича, оперы «Аида» Верди, «Землетрясение» А.Тертеряна, «Саят Нова» Арутюняна и некоторые другие. Но проблема репертуара все еще остается актуальной.
Возможно, репертуарные огрехи не были бы столь очевидны, если бы в свое время руководство театра опрометчиво не избавилось бы от прежних постановок, являющихся законной гордостью театра. Ведь в 90-е годы рождались во многом новаторские по своей эстетике произведения.
История спектаклей Тиграна Левоняна, по существу, это история о том, как были загублены ростки новой эстетики, театральности музыкального спектакля, а может быть, и нового театра, нарождающегося в недрах сложившегося театрального организма. Достаточно отметить «Отелло» Верди, «Паяцы» Леонкавалло, «Полиевкт» Доницетти, «Ануш» Тиграняна, поставленные с минимальной затратой средств. Они свидетельствовали не просто об опыте выживания в самые мрачные годы, но и о серьезном творческом прорыве в неведомое, неординарности режиссерского мышления, свежести наполнения звука.
Отказ от своих прежних спектаклей — это поистине неразумное расточительство. Это в первую очередь относится к спектаклям «Норма» Беллини в постановке Б.Айрапетяна (хотя блестящая экранизация этой оперы не идет ни в какое сравнение со спектаклем) и «Полиевкт» Доницетти. Правда, после ухода из жизни Тиграна Левоняна спектакль «Полиевкт» был восстановлен, но шел он небрежно, утратив первоначальный рисунок и живое дыхание. Потом он вообще исчез из репертуара. А между тем присутствие этой оперы в репертуаре — это вопрос национальной важности.
Почему? Дело в том, что обращение к этой опере, в основе которой лежит трагедия французского классика Корнеля, было не случайно. Действие оперы восходит к 249-251 годам, когда еще большая часть дохристианской Армении находилась под властью Рима. В центре оперы — образ Полиутто, армянина, который, вопреки приказу римского императора, принимает христианство и в результате гибнет. Напомним, что «Полиевкт» — это 57-я по счету опера великого итальянца, написанная по заказу неаполитанского театра Сан-Карло. Однако опера не была допущена к постановке цензурой в связи с тем, что на театральной сцене не позволялось представлять мученичество христианских святых. Уехав в Париж, Доницетти создает вторую версию оперы под названием «Мученики». Она была значительно перекроена и расширена по стандарту французской «Гранд-опера». Кстати, в таком варианте особого успеха опера не имела.
Оригинальная версия «Полиевкт» была впервые поставлена в Италии в 1848 году именно в неаполитанском Сан-Карло восемь месяцев спустя после смерти композитора. Эта опера часто служила неким бенефисом для таких теноров, как Томаньо и Карузо. В Ла Скала опера была поставлена в 1940 году с Джильи и Канильой, а затем 7 декабря 1960г. театр Ла Скала открыл сезон «Полиевктом» Доницетти. Главные партии исполняли Мария Каллас, Франко Корелли и Этторе Бастьянини.
Что же касается Армении, то до постановки Левоняна спектакль у нас не имел сценической истории. Он был создан по инициативе Католикоса Вазгена Первого и Гоар Гаспарян. Это по их просьбе из итальянских архивов было представлено либретто. Спектакль предварял юбилей — 1700-летие принятия христианства в Армении.
Ереванский спектакль имел неимоверный успех. Он был вызван, быть может, не только тем, что спектакль был сделан на мировом уровне, о чем свидетельствовали и гастроли театра в Москве, но более всего тем, что он глубоко укоренен в национальную почву. Тигран Левонян нашел интересный сценический эквивалент тем общечеловеческим проблемам и философским обобщениям, к которым стремился композитор. Спектакль был выстроен скупо, лаконично, но тем сильнее было воздействие режиссерских находок в нем. Этот внешний аскетизм общего режиссерского рисунка в сочетании с редкой для сегодняшнего театра внутренней проработкой и полной самоотдачей исполнителей производило огромное впечатление. Певцы, хор, оркестр, танцоры были единым целым. Законы искусства театра и искусства музыки переставали противоречить друг другу, рождался сложный синтез, в котором и музыка, и певцы, и актерское мастерство режиссера и дирижера маэстро Огана Дуряна и несравненного художника Евгения Сафронова преобразовались, приобретая новое, оперное качество. Что поражало? Тончайшее и блистательное «попадание», огромное мастерство и поразительная одухотворенность. Спектакль был необыкновенно целостным во всех компонентах.
Сидя в зале, мы ощущали, что спектакль в едином порыве устремляется к точке наивысшего напряжения, что все исполнители и публика захвачены и одухотворены происходящим. Мы находились во власти обаяния мощного дурьяновского оркестра, замечательных певцов -Р.Папикяна (Полиутто), А.Ацагорцян (Паолино), К.Симоняна (Северос) — трудно кого-либо выделить, ибо каждый из участников спектакля остался в памяти не только яркостью созданного сценического образа, но и творческой одержимостью. Я уже не говорю о музыке великого итальянца, отличающейся мелодическим разнообразием музыкальной драматургии, яркой театральностью. Этим спектаклем наш оперный театр по праву вышел в лидеры. Лишенная сиюминутной конъюнктуры, политических амбиций, опера обращается к высшим этическим ценностям, пробуждая в человеке человеческое. Это была победа не только нашего театра, но и всей культуры в целом.
Конечно, никто не спорит: сейчас трудно восстановить спектакль, — нет уже великолепных декораций Евгения Сафронова как и самого художника, нет костюмов, нет в живых и других авторов спектакля — режиссера-постановщика Т.Левоняна и дирижера О.Дуряна. Невозможно изыскать и средства для нового спектакля. Но ведь можно сохранить в репертуаре эту оперу хотя бы в концертном исполнении или же использовать в разных концертах полюбившиеся арии, дуэты, терцеты.
Чем привлекателен жанр оперы в концертном исполнении? Малым бюджетом, возможностью без всяких режиссерских трюков, без костюмов и освещения дать слово музыке. Только посредством пения и игры оркестра передать то, что написал композитор, «вылепить» образ через выразительную фразу. Разумеется, здесь есть свои условности и сложности, ведь певец оказывается «голеньким», нельзя спрятаться за костюмы, мизансцены. Одень среднего певца в яркий костюм, дай на него хороший свет — и вы даже не обратите внимания на многие шероховатости: отвлекают визуальные раздражители. А в концертном исполнении ухо сразу фиксирует: тут текст непонятен, тут ноту недобрал. Концертное исполнение накладывает колоссальную ответственность на исполнителей и в то же время воспитывает певцов. Всякий раз при каждом исполнении надо тщательно прорабатывать с певцами их партии. Но делать это необходимо, ибо нельзя смириться с тем, что опера, отражающая тему национальной важности, опрометчиво и легко предана забвению.
