Большой зал в Доме-музее Акопа Коджояна в Ереване, одного из самых удивительных армянских художников, чье тонкое чувство стиля, высокая художественная культура исполнения продолжают восхищать нас и сегодня, выглядит как-то скудно.
В ЭКСПОЗИЦИИ ВРОДЕ БЫ НАШЛИ ОТРАЖЕНИЕ ВСЕ ГРАНИ ЕГО ТВОРЧЕСТВА: суровые, но такие хватающие за душу пейзажи, яркие и характерные жанровые композиции, выразительные историко-революционные полотна, великолепная книжная графика, и тем не менее не покидает ощущение пустоты. Возможно, потому, что нет никаких атрибутов быта художника, а ведь он прожил здесь 25 лет. Да и сама экспозиция по сравнению с прошлым годом оскудела на 60 работ: из 143 осталось всего 83. Это 25 живописных полотен, 52 графические работы, 6 гравюр. По слухам, экспозицию "ужали" по причине насыщенности. Официальная версия — картинам требовались новые рамки.
Этажом ниже располагается зал скульптора Ара Саркисяна — основоположника монументальной скульптуры в Армении. В зале 75 скульптур, 56 плакетов, 15 офортов, 38 гравюр. Еще 72 скульптуры, 17 посмертных масок и 70 эскизов хранятся в фонде. В узком полуподвальном помещении, стены которого покрыты плесенью, скульптуры сложены одна на другую, из-за сырости крошится гипс. Холодно не только в подвале, но и в залах. Год назад казалось, что скоро все изменится: в Доме-музее начали проводить отопление. Но радость была недолгой, работы завершились установкой в залах труб, радиаторов. Однако к газопроводу их так и не подключили. Непонятно, если не было денег на главное — газификацию музея, подключения его к центральной магистрали газопровода, — зачем было тратиться на трубы и радиаторы?
Возникновение и развитие каждого музейного собрания всегда исторически обусловлено и индивидуально. Особенность данного музея в том, что здесь жили и творили два выдающихся армянских художника. Предоставляя в 1934 году дом по улице Пушкина основоположнику Ереванского театрально-художественного института, создателю Союза художников Армении, власти предложили ему самому подобрать себе соседа. Обосновавшись на первом этаже, Ара Саркисян пригласил на второй этаж Акопа Коджояна. Так они и прожили рядом четверть века, вплоть до кончины в 1959 году Акопа Коджояна. После смерти в 1969 году Ара Саркисяна семье его была предоставлена квартира в здании напротив, а в доме, сохранившем атмосферу жизни и творчества двух выдающихся людей, в 1973 году был открыт музей. Задача музея заключалась в том, чтобы каждый посетитель мог не просто составить представление об искусстве, пройденном пути и творческих замыслах народных художников, но и прочувствовать ауру дома, в котором они творили, показать обстановку, в которой они жили. К сожалению, этой своей функции музей не выполняет. И только сохранившийся кабинет Ара Саркисяна несколько сглаживает впечатление.
ХРАНИТЕЛЬНИЦА ФОНДА АННА САРКИСЯН ВОДИТ НАС ПО ЗАЛУ СВОЕГО ДЕДА, показывает рукописи, фотографии, рассказывает о семье, о каждой работе — большой и малой. Это и монументальные памятники, и масштабные барельефы, связанные с архитектурными комплексами, тематические композиции, портреты, театральные эскизы, декорации…
К 125-летию Коджояна в его зале был сделан косметический ремонт, однако от сырости он не спас. Слава богу, краски Коджояна (он сам их готовил), видимо, обладают неким волшебным свойством: остаются "живыми" даже при этой температуре.
Тот, кто бывал в Доме-музее Родена, несомненно, помнит сад удивительной красоты, окаймляющий его, где установлены скульптуры великого мастера. Есть сад и вокруг Дома-музея Саркисяна и Коджояна, но он порядком запущен. В штате музея садовник не предусмотрен, да и сигнализация проведена только в самом доме.
Еще одна проблема: Дом-музей расположен не прямо на улице Пушкина, а во втором ряду зданий. Только пройдя через арку, можно подойти к нему. Многие даже не знают, что здесь есть музей. На улице, правда, есть стела с именами Саркисяна, Коджояна, но нет указателей, в каком направлении двигаться.
В момент моего посещения музея посетителей не было, что, впрочем, не удивляло — будний день, 12 часов дня. Парадоксально другое, бесплатными абонентами, выделенными тахапетараном, воспользовались лишь школы с периферии Еревана. "Престижные" проигнорировали приглашение, хотя Анна Саркисян сама обошла все школы. Пенсионеры, семьи с детьми часто просят пропустить их без билета — нет, мол, денег. Сотрудники музея идут им навстречу — ведь Дом-музей для того и создан, чтоб люди приходили…
…Никто не требует, чтобы музей сверкал мрамором и позолотой. Картины, скульптуры — лучшее его достояние. Но создать элементарные условия (провести отопление, благоустроить туалеты, заменить давно уже ставший черным паркет) просто необходимо. Сила Дома-музея в его камерности, однако камерность не синоним бедности и заброшенности.
