Коррида, Кармен, кастаньеты, Колумб, Касильяс, католичество, "косидо", Дон Кихот, конкистадоры, Королевский дворец — классическая "гайд-буковая" Испания… Есть Испания карнавальная, шумная, с яркими красками и крикливыми голосами. Еще есть Испания прекрасная и ранящая – летучая Испания Лорки. "О звонкий испанский город! Ты флагами весь увешан. Желтеют луна и тыква, играет настой черешен. И кто увидал однажды – забудет тебя едва ли, город имбирных башен, мускуса и печали!"
В мадридском аэропорту Бараха сразу же возникает ощущение не свободы даже – воли. Женщина за столиком с надписью Informasion, "лицо фирмы", смуглянка с черными локонами и серьгами до плеч, смотрит удивленно – зачем вам паспортный контроль? Вы прилетели из Праги, печать о въезде в Европу уже получили — чего ж еще? Так что можно безо всяких талонов забирать с бегущей дорожки багаж и – свободны. Вопрос типа "интересно, а как они проконтролируют, если вместе со своим чемоданом кому-нибудь вздумается прихватить с собой пару чужих?" остается без ответа. Вокруг много гораздо более интересного.
Пасмурной, хмурой погоде не под силу выкрасить день в серый цвет. Об этом испанцы позаботились. По дороге от аэропорта до центра, в Мадриде новостроек, проносящемся в машинном окне, постоянно мелькают здания, выкрашенные в радикально яркие цвета. Вон одно развернулось радужным веером от желточного до алого – к пронзительно-фиолетовому. Граффити украшают едва ли не все стены, не представляющие исторической ценности. Не какие-нибудь "слова из трех букв", а многоплановые и многофигурные "полотна" с использованием всей цветовой гаммы – испанское мировосприятие не знает монохромности, не терпит однообразия и будничности.
Гуляя по центру Мадрида, вдруг ловишь себя на мысли — наверное, каждый в нашей тщательно одетой толпе долго выбирает прикид в тайной надежде выделиться в толпе. В результате толпа складывается на редкость единообразная. В испанской столице, где, кстати сказать, в этот сезон уже относительно совсем мало туристов, кажется, что эту многотысячную толпу придумал какой-то безумно талантливый театральный художник — долго колдовал над каждым, сочетая цветастые сарафаны с ботфортами, элегантные костюмы — с палестинскими платками, потертые джинсы — с широкополыми шляпами. Все эти пожилые галантные сеньоры с изысканными фулярами вокруг шеи и лениво улыбающиеся проститутки у подъездов соответствующих заведений, старые лохматые рокеры, покрытые татуировками с ног до головы, и сеньоры в костюмах от Armani со всеми десятью пальцами, покрытыми золотыми кольцами, юноши и девушки, норовящие подсунуть рекламный буклет – от ресторанов до намечающихся на нынешний вечер концертов и шоу… Кругом жизнь, как нарисовал когда-то советский художник Ярошенко.
Пульсирующая жизнь Мадрида концентрируется на Гран-Виа — проспекте, соединяющем главную площадь Солнца с площадью Испании. От Медведя у земляничного дерева – символа Мадрида – до Сервантеса с Дон Кихотом, Санчо Панса и другими персонажами романа о доблестном идальго – символе Испании. Сфотографироваться рядом с Рыцарем печального образа – долг каждого туриста. Сами испанцы, наверное, перестали считать его безумцем, попривыкли и особого внимания не обращают. Только подростки приходят кататься на роликах непременно вокруг знаменитого памятника.
Первый museum — Museum de Diego, как гласила надпись, оказался на деле совсем не музеем, а обыкновенным магазином. Вернее, магазином вовсе не обыкновенным. Веера и местами мужские трости. Только для испанских донов и их донн. Ну, может быть, еще для коллекционеров и нуворишей. Ведь не собираетесь же вы в самом деле покупать веер за 5000 евро! Но посмотреть и удовлетворить потребность в прекрасном всегда приятно и полезно. Тем более что хорошенькая продавщица вовсе не глядит на праздношатающихся волком, а даже мило улыбается: por favor — смотри сколько хочешь! На этот переливчатый перламутр и теплую слоновую кость, на затейливые золотые узоры ручек и роскошные кружева, на выписанные на шелку райские кущи и райские неги. Испанская фиеста души, именины сердца!
Если спускаться по Гран-Виа, не останавливаясь с разинутым ртом перед каждым особняком, не разглядывать на каждом здании романтические башенки и богатую лепнину, не пытаться запомнить в лицо каждого святого, фавна или ангела, не рассматривать кованое кружево ворот и фонарных столбов, можно за десять минут дойти до еще одной площади с роскошным фонтаном, в центре которого сотрясает трезубцем Посейдон. Здесь лучше тоже не терять пару часов в магазине с надписью Тoledano, не изучать по отдельности каждый толедский клинок — все эти кинжалы и шпаги со сказочными эфесами и ножнами, традиционную позолоту и чернь толедских ювелиров. Потому что это — площадь перед дворцом Прадо. За ней – один из величайших музеев мира, вся роскошь католичества в храме Св. Иеронима и парк Ретиро. "Фонтенбло" — щедро разбитые цветочные клумбы и затейливо подстриженные деревья кончаются довольно быстро. Дальше среди живой природы – майоликовый дворец Веласкеса, химеры, грифоны…
Сидеть на скамейке перед Стеклянным дворцом в парке Ретиро — чувство мало с чем сравнимое. Хрустальный дворец словно звенит в лучах золотого солнца, в обрамлении пышной зелени деревьев, лестница спускается прямо в небольшое озеро, по которому плывут белые лебеди. Нездешняя, кинематографическая красота. "Правда, прекрасно?" – пожилой сеньор с тростью из репертуара Museum de Diego горд эффектом, произведенным на сеньор. О, им обязательно надо пойти в Прадо! "Да-да, конечно, побывать в Мадриде и не увидеть Гойю, Мурильо, Веласкеса!" Как, сеньоры из абсолютно непонятной страны не знают испанского, но знают великих испанских художников?! И вообще, lingva не importante, а importante, что существуют красота и искусство!
В Прадо цепенеешь перед великим и ужасным Босхом. Перед Эль Греко, весь трагизм которого, оказывается, не в состоянии передать самая продвинутая полиграфия, к горлу подступает ком. Ворожат магические "Капричиосы" Гойи, написанные под знаком высшего накала чувств – под знаком проклятья. Потом такое же чувство придется пережить еще раз, когда мы пойдем на Испанский балет.
Испанский балет – традиционное фламенко. Небольшое, но шикарное здание театра, два спектакля в день – для тех, кто желает приобщиться к истинно национальному искусству. Под "минус" девушки с кастаньетами, шалями на плечах и костяными гребнями в волосах с замечательной синхронностью и драйвом отплясали тарантеллу. Потом на сцене появились "живые музыканты". Гитаристы ударили по струнам, как по нервам. Гортанным, раненым голосом вступил солист…
Молодой испанец с нервными тонкими пальцами и лицом, как толедский клинок, танцует фаруку — "идет без страховки". Через пять минут кажется: вот сейчас не ноги – сердце не выдержит и навсегда остановится, так драматичен, резко конфликтен его танец. Он строится на насильственном пересечении образов красоты и смерти. Тут не союз, не слияние — тут борьба. В творчестве. В молниеносных росчерках движений, в стуке каблуков, в зигзагах и гармонии танца. Он – испанец, он борется. Он знает, как нужно бороться…
Вдоль бесконечных мраморных статуй всевозможных хуанов, изабелл, альфонсо, марий луиз, Карлов и филиппов по осеннему парку идем ко дворцу Реал – резиденции испанских королей. "Простите, сегодня у королевской фамилии семейное торжество – дворец закрыт. А завтра милости просим". Оказывается, чтобы достигнуть пика демократичности, нужно лет семьсот прожить в этой ослепительной роскоши, под этими расписанными великими мастерами сводами, запросто хаживать по эталонам ковроткачества, опускать филейные части на шедевры краснодеревщиков и инкрустаторов, чтобы послушать домашнее музицирование на скрипках Амати и Гварнери.
Впрочем, в Мадриде музицируют повсюду. Приготовясь отобедать на свежем воздухе, нужно иметь в виду и дополнительный расход на музыкантов. Пожилую исполнительницу танго сменяет молодой аккордеонист, за ними следует студенческий оркестрик… Каждый исполняет один номер и уходит, уступая место для заработка следующему "марьячес". Прежде чем уйти, разумеется, обходит сидящих. Европейцы, особенно немцы, глубоко возмущены – у них в стране таких "артистов" давно бы забрала полиция за вымогательство. У-у-у, зануды! Никто, между прочим, ничего не вымогает, и, если не желаешь платить, в ответ услышишь все то же "грасиас".
Каждый находит свое место под теплым мадридским солнцем, даже выходцы с африканского континента, специализирующиеся на торговле краденым. После 10 часов они расстилают на центральных улицах целлофаны со специальной веревочкой и щедро высыпают кошельки, очки, часы, диски, которые идут за копейки. Стоит заслышать мотоцикл альгвазила – дерни за веревочку, целлофан сворачивается в мешок. Кидай на плечо и давай деру. Впрочем, судя по всему, полиция не сильно напрягается – жить-то всем надо.
Пройдя пятьдесят метров по одной из улиц, идущих от площади Солнца, стоим и радостно улыбаемся – конечно, иначе и быть не могло – ресторан "Армения"! Ну как тут не отдать долг патриотизму. Мы сидим и болтаем в "Армении", поедая сугубо испанскую паэлью, когда огромный рыжий человек за соседним столиком интересуется, на каком языке мы говорим и из какой страны приехали. Да вот из этой самой! Значит, он, американец из Северной Каролины, пьет наш национальный напиток? Нашим национальным напитком оказалась национальная испанская "сангрилла" – молодое вино, густо покрошенное дольками апельсина, лимона и грейпфрута. И мы его тоже заказали.
Может, не столь патриотично, но очень приятно – сидеть теплым вечером под ясным и звездным мадридским небом, потягивать сангриллу, наблюдать за уличными фокусниками и мимами, слушать бродячих музыкантов… "И кто увидал однажды, забудет тебя едва ли, город имбирных башен, мускуса и печали!"