Как сообщил председатель Национальной государственной комиссии по телевидению и радиовещанию г-н Амалян, процесс этот следовало бы начать еще в мае прошлого года, но на промедление были свои объективные причины — комиссия была не полностью укомплектована, а принимать судьбоносные решение камерным составом виделось нецелесообразным. Прежде чем представить документ на суд заинтересованных лиц, СМИ, а значит, и широкой общественности, комиссия проводила широкоформатные обсуждения с психологами, педагогами, представителями творческой и научной интеллигенции. Да и нынешний вариант был объявлен неокончательным — комиссия выразила готовность рассмотреть и принять любые дельные поправки.
«Вопрос выработки критериев и рамок, в которых должно работать наше телевидение, — наиважнейший. С учетом того колоссального влияния, которое телевидение оказывает на общество, — это вопрос нашего будущего и будущего наших детей, наконец, вопрос национальной безопасности. В процессе выработки критериев, которыми предстоит руководствоваться нашим телеканалам, мы не задумывались над тем, кто что скажет, насколько «продвинутыми» мы будем выглядеть в чьих-то глазах. Мы старались исходить исключительно из менталитета нашей нации, армянского мировоззрения и мировосприятия», — заявил г-н Амалян на обсуждении поправок с представителями руководства телеканалов в присутствии других средств массовой информации.
Оговоримся сразу: стилистика явленного миру документа оставляет желать много лучшего. Пункты, запрещающие или ограничивающие демонстрацию с голубых экранов «голубых», эротических и откровенно порнографических сцен, видимо, также сформулированные с учетом национального менталитета, заверчены так, что впору руками развести. Прочтя что-то вроде «запрещается показ на дальнем плане телодвижений с соответствующим звуковым сопровождением…», один из директоров телеканалов заметил: «Громко предложить с экрана: «пойдем, займемся…», называя вещи своими именами, выходит, можно, а тупо постанывать в глубине экрана нельзя».
Так или иначе, но вариант, когда дите, честно отсмотревшее свой дневной мультик, ненароком нажимает на кнопочку и натыкается на потных дядю и тетю за практическим занятием Кама Сутрой, теперь уже исключается. И это хорошо, независимо от того, что табу налагается языком донельзя шершавым.
Что еще более отрадно — новые правила игры распространяются не только на тривиальные сферы типа запретов на порнографию, ужасы, вгоняющие в стресс, садо-мазохистские радости и остальной джентльменский набор «продвинутого телевидения». Члены комиссии не лукавили, когда заявляли, что работали, исходя из конкретных наших сегодняшних реалий. Поправки к закону, например, предусматривают запрет на показ фильмов и передач, порочащих национальное достоинство и дискредитирующих национальных героев. Ведь уж не чаяли, что в государстве нашем начнут понимать, что свобода без закона, ответственности и нравственности страшнее любой чумы. Конечно, по большому счету жизнь — штука достаточно безнравственная и искусство, во все времена провозглашаемое спасением от нее, безнравственным быть не может. У классика всех времен и народов Шекспира Макбет не просто погибает под ударами кинжалов — на убийцу, детоубийцу идет Биргамский лес!
Возможно, сравнение величайшего драматурга с сочинителями сериалов неуместно, но напрашивается. Финальная свадьба детей двух мафиозных кланов. Папаши-мафиози, положившие за предшествующие этой свадьбе 396 серий народу больше, чем в Аварайрской битве. Слезы умиления, активно проливаемые половиной нации над счастливым финалом. Мы что, все с ума посходили? Баста! Отныне, согласно закону, запрещающему романтизацию и идеализацию криминального элемента на телевидении, сценаристам придется вогнать свое воображение в колею, нравственно более вменяемую.
«У нас есть множество фильмов о Робине Гуде, Камо, прочих героях, у которых также были проблемы с Уголовным кодексом. Что же, и их нельзя показывать?» Такой вопрос прозвучал из уст одного из руководителей телеканалов, как и вопросы, связанные с демонстрацией шедевров мирового кинематографа, в которых присутствуют сексуальные сцены или сцены ужаса, способные отдельных людей с расшатанной нервной системой вгонять в депрессию. Особо жадно вопрошающим объяснили, что шедевры показывать никто не запрещает, только делать это следует после того, как дети расфасуются по постелькам. И вообще, не стоит, как ворона в анекдоте, прикидываться шлангом — все мы взрослые люди, способные отличить произведение искусства от «клубнички», а также понять, что Робин Гуд нарушал закон не для того, чтобы его домочадцы и челядь разъезжала на «хаммерах» и отдыхала на Каймановых островах.
Прения в таком, местами демагогическом, духе могли продолжаться долго — новации в законе у представителей телеканалов явно не вызывали восторга. Игре в вопросы-ответы положила конец откровенность представителя канала «Еркир-медиа» Давида Акопяна: «Вам не кажется, что все эти поправки входят в противоречие с принципом конкуренции, который работает на телевидении, как и в любом бизнесе? Ни для кого не секрет, что каналы финансово держатся на рейтингах, JPR и прочем и что если с одной стороны показывать священника с Библией, а с другой — обнаженную женщину, все кинутся смотреть на вторую…» Если зрить в корень, вопрос сводился к следующему: как при такой жизни деньги зарабатывать? На него ответил один из новобранцев комиссии Жирайр Дадасян: ограничения распространяются на все телеканалы без исключения, так что конкурировать они опять же будут и в равных условиях, только не как-нибудь, а как-нибудь по-человечески. От «обнаженной женщины», а вернее, в контексте нашего ТВ, «голой бабы» как залога успеха придется отказаться.
Телевидение, конечно, бессмертно, но бессмертна и пошлость. И сдается, прожить друг без друга они не могут. Вернее, пошлость и без телевидения прекрасно обойдется, а вот последнее без первой — ну никак. И поскольку дама эта — существо сложноквалифицируемое, вогнать его в рамки закона не представляется возможным. Хотя иная «одетая» развлекательная передача обладает волной силы гораздо более разрушительной, чем раздетые сцены. «Клеймите ж стриптизы экранные, Венерам закутайте брюхо. И все-таки дух — это главное. Долой порнографию духа!»…
Впрочем, не будем хотеть всего и сразу. Документ, выработанный Национальный государственной комиссией по телевидению и радиовещанию, внушает надежду, что перед телетрудом, превращающим человека в обезьяну, будет поставлен серьезный заслон. Остается пожелать, чтобы для поправок к закону нашлись внушительные рычаги реализации.
