— Артур, какова ваша версия ключевого эпизода, произошедшего в бою с Андре Диррелом?
— Я понял, что Андре — прекрасный актер. Американец не мужчина, он не захотел драться до конца. Просто воспользовался хорошим моментом и таким образом избежал поражения.
— Но ведь Диррел вел бой по очкам.
— Ну и что? Мои раунды начинаются после шестой трехминутки. Во второй половине встречи я переломил ход поединка и начал доминировать. Я уже чуял добычу, но плаксивый американец сорвался с крючка. Если бы он встал тогда, поверьте, я бы успел его добить до финального гонга. Тем более что в регламенте турнира за нокаут предусмотрен бонус в виде дополнительного очка.
— Вы в момент удара не видели, что противник уже стоит на коленях?
— Конечно, нет. Бой — это всегда стресс. Я смотрел на голову Диррела. Видел, что она уходит вниз. Подумал, что соперник делает низкий уклон. Рефери на ринге тоже не сигнализировал о том, что Андре уже опустился на колени. Вот я и ударил.
— Диррел утверждает, что своей дисквалификацией вы украли у него момент славы. Дескать, из-за Абрахама он не дал интервью после боя и не попал на послематчевую пресс-конференцию.
— Если человек выиграл посредством более чем сомнительной дисквалификации оппонента, о чем еще можно говорить? Он упал, был в нокауте, плакал. При этом он победил. Разве это нормально?
— Ваш промоутер Вильфрид Зауерланд опротестовал дисквалификацию. Есть шансы выиграть дело?
— Моя задача — выходить на ринг. А задача промоутеров — отстаивать мои права. Я знаю лишь то, что моя команда требует признать бой завершившимся без объявления результата. Во-первых, рефери не засчитал Диррелу нокдаун, в котором тот побывал в десятом раунде. Во-вторых, судья не выносил американцу предупреждений за удары ниже пояса. Плюс, как я уже отметил раньше, рефери не помешал мне нанести злополучный удар.
— С Карлом Фрочем вы встретитесь 21 августа в Ноттингеме или вопрос с местом проведения боя еще не решен?
— Думаю, если Фроч 24 апреля выиграет у датчанина Микеля Кесслера, то наша с Карлом встреча состоится в Берлине.
— Не собираетесь съездить в Данию 24 апреля — вживую посмотреть на бой вашего будущего соперника?
— Нет. 24 апреля я буду в Ереване, где почту память армян, погибших от рук турок в 1915 году.
