Мы, власть, не признаём авторитет Эчмиадзина и поддерживаем того, кого Церковь признала нарушителем, — по сути, именно это заявляет премьер Пашинян, написав в соцсетях, что примет участие в воскресной литургии, которую намерен провести лишенный сана бывший духовный пастырь Ованаванка Арам (Степан) Асатрян, уж причисленный к мирянам.
АСАТРЯН БЫЛ ЛИШЕН САНА 21 ОКТЯБРЯ. ОСНОВАНИЕМ ДЛЯ ЭТОГО ПОСЛУЖИЛИ доклад предводителя Арагацотнской епархии и заключение комиссии ААЦ по дисциплинарным вопросам о том, что иерей Асатрян своими публичными выступлениями и заявлениями дискредитировал Армянскую Апостольскую Церковь, предстоятеля епархии и других церковнослужителей.
На основе заявлений Асатряна были задержаны 13 священников. После этого двое церковнослужителей, включая епископа Мкртича Прошяна, были арестованы.
Итак, Пашинян заявил: «В воскресенье в Ованаванке приму участие в Божественной литургии, которую отслужит иерей Арам Асатрян». Естественно, его команда поддержала Асатряна – вряд ли кто-то ожидал иного.
Лишенный сана Асатрян заявил, что не намерен уходить из храма Ованаванк, более того, он же заявил, что не согласен с решением Первопрестольного Эчмиадзина и намерен провести службу в воскресенье.
Что все это значит? «Лишенный сана» — не просто, понимаете ли, выговор с занесением в личное дело. Священник, отлученный от служения, перестаёт быть священником в глазах Церкви со всеми вытекающими последствиями – без права проводить литургию, крещение, венчание, и т.д.
Если Асатрян выйдет в воскресенье к алтарю, это значит, что частное лицо, не священнослужитель, использует алтарь, священные реликвии, молитвенные тексты для действий, которые Церковь считает недействительными. Святотатство? Однозначно. Это все равно, как если бы любому обывателю вздумалось войти в храм и провести службу.
Понятно, что с позиции Армянской Апостольской Церкви, равно как и с позиции верующих, любые обряды, которые совершит Асатрян, будут лишены духовной силы и значения. Понятно также, что заявление Асатряна дескать, он проведет литургию — вопиющее нарушение церковной дисциплины.
Если лишенный сана священник проводит литургию в храме, принадлежащем ААЦ, а премьер-министр страны официально заявляет, что придет на эту службу, это не просто очередная демонстрация противостояния, это четкий мессидж, озвученный в начале: «Мы, власть, не признаём авторитет Эчмиадзина и поддерживаем того, кого Церковь признала нарушителем». То есть провокация, практически объявление «войны» духовной власти страны со стороны светской.
Как бы Пашинян и его соратники не пытались подорвать авторитет Церкви, она все равно была и остается одним из важнейших столпов национальной идентичности. Когда власть встает на сторону расстриги, она де-факто ставит под сомнение легитимность всей церковной иерархии и духовных канонов, формирующих эту самую идентичность.
Посещение представителями власти литургии, официально, повторимся, признанной ААЦ недействительной – государственное действие, точнее, святотатство, поддержанное государством, удар по духовной легитимности Эчмиадзина и по всей системе церковно-государственных отношений, провокация самого высокого уровня. Если Пашинян не сделает шаг назад и придет на вышеупомянутую литургию, он встанет на сторону раскола, сгенерировав еще более глубокий церковно-политический кризис. Понятно, Армянская Апостольская Церковь переживет это, она и не такое переживала на протяжении своей истории.
Но ничего хорошего от происходящего ждать не приходится.
