— Рубен Арамович, давайте обратимся к процессам, происходящим на Ближнем Востоке. Каковы основные акценты?
— Один из них – это, конечно, события в Сирии, где начался процесс уничтожения химического оружия. Другой акцент заключается во вроде бы успешной подготовке к «Женеве-2» – встрече представителей разных сил Сирии с тем, чтобы выработать процесс нормализации ситуации в стране. На мой взгляд, это благоприятные, положительные процессы. Хочется надеяться, что удастся все-таки созвать совещание в Женеве и найти приемлемые выходы из кризисной ситуации в стране. Далее: одним из важных процессов можно считать всплеск активности «Братьев мусульман» в Египте, которые, фактически потерпев поражение в борьбе с военными, сумели сгруппироваться, сплотить свои силы и начать второй этап противодействия военному правительству. Думаю, если в целом оценивать ситуацию в Египте, то нельзя не отметить обозначившийся процесс возвращения страны к более светской модели правления. Он идет своим ходом, и «Братья мусульмане» вынуждены, с одной стороны, уйти в подполье, с другой стороны, по всей видимости, они попытаются создать партию, которая в той или иной степени будет выражать их взгляды и сможет участвовать в выборах, намеченных в Египте на следующий год. Таковы основные акценты в процессах, происходящих сегодня на Ближнем Востоке.
— Можно ли сказать, что сценарий разрушения, успешно примененный в отношении Ливии, в Сирии не сработал?
— Да, с Сирией получилось все по-другому – по той причине , что Россия и в какой-то степени Китай заблокировали принятие такого документа, который был принят Советом Безопасности в отношении Ливии. Именно он дал возможность США и их союзникам начать военные действия. С Сирией такого не произошло – был заблокирован выход на Совет Безопасности. Другой очень важный, если не самый важный, фактор заключается в том, что сирийское правительство показало, что оно является частью народа Сирии, пользуется определенной поддержкой широких слоев и может сохранить руководство страной.
— И, пожалуй, это беспрецедентно…
— Если сравнивать с Ливией, то беспрецедентность налицо. В Сирии ситуация совершенно иная. И во многом это обусловлено тем, что Сирия является одной из колыбелей мировой цивилизации. Здесь накоплен опыт тысячелетнего продолжительного развития в самых разных формах. Например, если провести аналогию с Ираком, то очевидно, что того же самого об Ираке, где развитие цивилизации было прервано, не скажешь. Ирак большей частью превратился в пустыню. В Сирии же было обеспечено беспрерывное развитие. Так что современное население Сирии – это в какой-то мере потомки людей, создававших человеческую цивилизацию. Во-вторых, ситуация в Сирии отличается от ситуации в Ливии тем, что власть в стране принадлежит представителям группы населения, составляющей более 10%. Я имею в виду алавитов. Они имеют большой опыт руководства страной в течение того периода, когда у власти был еще Хафез Асад – отец Башара Асада. Это раз. И они борются за свое выживание – это два. То есть элита страны, состоящая в своем большинстве из алавитов, сплочена и из ее рядов нет массового бегства. Нужно также учитывать фактор христианского населения, кровно заинтересованного в сохранении режима, ибо это гарантия не только безопасности, но и жизни.
— А как насчет внешнего фактора – той поддержки, которую правящему режиму в Сирии оказывают и «Хезболла», и Иран, и Россия?
— В связи с озвученным вами внешним фактором я бы сказал, что именно в Сирии можно наблюдать первое серьезное столкновение двух геополитических концепций относительно развития современного мира – столкновение концепций Запада и Востока.
— И побеждает Восток…
— Во всяком случае пока Западу победить не удается. Конечно, здесь следует особо отметить дипломатическую активность России, которая и в Совете Безопасности, да и вообще в ситуации вокруг Сирии выступает в качестве посредника между Асадом и оппозицией. Но самое главное – это, конечно, то, что Россия вовремя выступила со своей инициативой, что говорит о гибкости российской дипломатии, равно как и о ее потенциале и возможности играть на Ближнем Востоке значительно более активную роль, нежели до сих пор.
— Можно ли сказать, что на данный момент ситуация развивается достаточно благоприятно и волна напряжения, грозившая масштабной войной, спала?
— Пока так и есть. Впрочем, надо быть реалистами и понимать, что поддержка со стороны внешних сил бандформированиям, созданным на территории Сирии и борющимся против правительства, будет продолжаться.
— В своем недавнем интервью Асад озвучил факт присутствия в стране боевиков из более чем 80 стран…
— Это правда. Число воюющих группировок, бандформирований – около 1000. И в своем подавляющем большинстве они принадлежат к радикальным исламистам.
— А как на ситуацию в регионе влияют процессы, происходящие в Турции?
— На сегодняшний день в Турции наметился новый, если так можно выразиться, мини-период с внутриполитическим акцентом. Именно внутриполитический фактор становится для премьер-министра Эрдогана и его окружения доминантным в контексте подготовки к реформе конституции, которая дала бы ему возможность продолжить свое пребывание у власти уже в качестве президента страны с новыми, более широкими полномочиями. Все, что сейчас происходит в Турции, — часть этого плана. Объявленные реформы в значительной мере обращены к курдам. Почему? Потому что Эрдогану нужна поддержка курдов в парламенте, дабы провести основную реформу — конституционную. Посему все остальные реформы направлены на достижение конечной цели. Начинается борьба в Турции и за победу в выборах. Весной состоятся выборы в местное самоуправление, потом будут парламентские, а затем президентские выборы…
— Теперь о нас. Насколько ситуация, сложившаяся на Ближнем Востоке, предопределила выбор Армении в пользу Евразийского пространства?
Думаю, вне зависимости от процессов, происходящих на Ближнем Востоке, выбор Армении в пользу Таможенного союза был предопределен. Все серьезные аналитики понимали, что если в качестве гаранта нашей безопасности мы выбрали сотрудничество с ОДКБ и Россией, то выбор экономического партнера не может быть сделан на другом поле. Такого в политике не бывает. Выбор Армении был, повторюсь, предопределен и явился результатом серьезного анализа ситуации, которая складывается в стране. То, что мы выбрали в качестве нашей системы безопасности ОДКБ и Россию, тоже говорит о многом.
— Недавно читала статью одного российского аналитика, утверждающего, что, если начнется война, Россия не захочет защитить Армению и не сможет этого сделать. В этой связи не может не вызывать вопросов и крупная сделка по продаже Россией оружия Азербайджану…
— Я тоже читал эту статью. Не думаю, что к подобным публикациям следует относиться серьезно. Есть обязательства, зафиксированные со стороны ОДКБ и со стороны России, взявшей на себя охрану границ Армении по всему периметру. Разговоры о чем-то другом – спекуляции, не имеющие под собой почвы. В реальности мы имеем то, что подписано и подтверждено подписью руководителей и Армении, и России, и других стран ОДКБ. Что касается продажи оружия Азербайджану, то, конечно, у нас есть серьезные вопросы к России по этому поводу. Более или менее внятные комментарии российского руководства, обращенные к армянской стороне, звучат в духе «да, мы продали оружие Азербайджану, но нет повода для беспокойства, вам мы продадим оружие еще лучше, и вы будете под нашей защитой…» Что ж, это два фактора, которые есть и которые реальны. Возможно, Россия и поставила в известность руководство нашей страны о готовящейся крупной сделке по продаже оружия Азербайджану. Не знаю…
— В Азербайджане прошли выборы президента. Как вы их прокомментируете и что можно сказать относительно прогнозов по карабахскому урегулированию в контексте результатов прошедших выборов?
— Пока что я не вижу никаких признаков того, что позиция Азербайджана каким-то кардинальным образом изменится. Думаю, все продолжится в том же духе, возможно, накал риторики будет усилен и с подачи Азербайджана возрастет напряженность на границах, равно как и давление на Армению. Но принципиальных изменений я не предвижу. Напряженность будет в той или иной степени нагнетаться в зависимости от обстановки в переговорном процессе. Усиление напряженности и провоцирование военных инцидентов используется обдуманно руководством Азербайджана с тем, чтобы оказать давление на ход переговоров. Так что в зависимости от того, какая складывается ситуация на переговорах, которые несомненно продолжатся под эгидой МГ ОБСЕ, Азербайджан будет использовать вышеупомянутый фактор давления.
