В ереванском культурном центре Соmmon Ground Вooks and Spirits состоялась презентация второго, дополненного издания книги профессора Международной академии архитектуры Андрея ИВАНОВА «ГюмрИ. Вернакуляр черного туфа» (Ереван, издательство «Антарес»).
Эта книга о постоянном, незыблемом и непреходящем. Автор рассматривает магический треугольник АЛГ: Александрополь — Ленинакан — Гюмри, представляя его в живом и органическом повествовании. Это интересный и живой рассказ человека, вникшего в иную для него сущность. Cегодня, после десятилетий равнодушия и забвения, Гюмри, в том числе и благодаря этой книге, вновь раскрывает свои секреты и красоту горожанам, которым, казалось бы, все давно известно и знакомо. А гостям — красоту и уникальность городского колорита.
В БЕСЕДЕ С КОРР. «ГА» АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ОТМЕТИЛ, ЧТО ИДЕЯ ПЕРЕИЗДАТЬ КНИГУ принадлежит члену-корреспонденту Международной академии архитектуры Карену Бальяну и россиянам — директору культурного центра «Соmmon Ground Вooks and Spirits» Григорию Карельскому, журналистам Леониду Казакову и Анне Кочаровской. Новый дизайн обложки — Карена Бальяна, верстка — Eкатерины Сярой. Книга издана на средства бывшего премьер- министра Армена Дарбиняна и владельца завода «Киликия » Ашота Багдасаряна.
В предисловии к изданию Карен Бальян пишет: «Как написан этот текст? На всем протяжении слышна музыка. Не в смысле банально повторенного «архитектура — застывшая музыка». Увидевший город с его слоями АЛГ, Андрей Иванов услышал его музыку. Музыка этого города — джаз… Текст «ГюмрИ» имеет джазовое содержание, джазовую конструкцию, это постоянная импровизация со сменой ритма и мелодии, отходом в сторону, но все же непременным возвратом к главной теме. Текст, обращенный к тем, кому дорого прошлое и важно будущее, — видимый, материальный знак каждому человеку, любящему Гюмри: «Если любишь, сколько бы ран ни было в твоей душе или на теле, ты обязательно выстоишь, и есть смысл жить дальше», — объясняет суть своей книги Андрей Иванов».
Она состоит из трех частей: «Город-тетраэдр», «Структура-И», «Камни и люди». В первой части автор раскрывает три грани одного города, три эпохи, существующие до сих пор и перекликающиеся друг с другом. Это 25 изумительных эссе про Александрополь, Ленинакан и Гюмри. По мнению Иванова, архитектурно-средовая специфика Гюмри заключается в наличии мощного срединного слоя исторической «архитектуры без архитекторов» — вернакуляра, построенного искусными мастерами-каменщиками из местного материала, черного туфа. В этой главе развернуты разрабатываемые автором новые теоретические концепты живого вернакулярного города и вернакулярного ансамбля. Далее в трех этюдах раскрывается специфика порождения вернакулярной архитектуры на разных этапах формирования. Высокие торжественные арочные порталы-врата — архетип городской среды александропольского периода — выполняют важные символические функции и играют ключевую роль в средовом антураже многих армянских фильмов. Процесс воспроизводства вернакулярной среды в социалистический и постсоветский периоды показан на конкретных примерах построек 1950-х и 2000-х годов.
В главе «Структура — И» автор объясняет появление скрального И: «Поэт-провидец Андрей Вознесенский в стихотворении 1980 года как бы предсказал мой метод И-средовидения — наведения собственной «рамы», одновременно нормализирующей и сакрализирующей, на обыденные места и объекты города. Но ведь точную «раму» наводил на город его средостроитель — вернакулярный мастер, видя сакральное в своих вроде бы обыденных зданиях. В АЛГ из врат и окон домов левой стороны вернакулярной улицы всегда видны врата и окна правой стороны, и наоборот. А при взгляде вдоль улицы часто — колокольня той или иной церкви. Обыденное и сакральное переплетены. Думаю, так видят свой город и любящие его жители, и не раз в году, всю жизнь».
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ КНИГИ ПОСВЯЩЕНА КАМНЯМ И ЛЮДЯМ. КАМНИ, КАК ПИШЕТ ИВАНОВ, одно из самых гюмрийских слов, на которые можно опереться при итоговом размышлении о городе АЛГ. И время их собирать. «Что за место — Гюмри? В нем все должно быть наоборот: город, защищающий горожан, обустраивающий их жизнь, дающий чувство прочности, опоры, тепла… И, может, так и было бы, если бы город продолжился до сих пор. Но сейчас, мне кажется, это место оказалось между уютным городом и сквозным ветром, который тут тоже «дует всегда».
А заканчивается эта удивительная книга небольшим эссе «Благодарность». Вот отрывок из него: «Чем завершить книгу? Это зависит от роли автора в отношении с его предметом — городом АЛГ. И был бы я действующим архитектором или урбанистом (составляющим, например, правовые средосберегающие регламенты для этого города), то написал бы гюмрийский манифест, стремясь приблизиться к блистательному «Луизианскому манифесту» Жана Нувеля. Знал бы определеннее свое будущее — перекинул бы мостик в следующие любимые города и книги. Но я плохой планировщик судьбы. Поэтому поступлю проще: вспомню людей, открывших мне этот город. Он не весь открылся, конечно, краешек только, ГюмрИ — это бездна. Мешок без дна. Но с их подачи этот мешок мой».
А вот отрывок из рецензии российского арт-критика, главного редактора журнала «Archi.ru» Юлии Тарабариной: «Андрей Иванов пишет артистично, легко и красиво, причем непринужденно вплетает в текст очень разные цитаты, хоть из газет, хоть из стихов, из классики, урбанистики, краеведения, воспоминаний, а что-то из соцсетей.
Отдельная тема эпиграфы. Среди их авторов Леон Крие, Александр Бенуа, Павел Муратов, Иосиф Бродский, Новелла Матвеева, Ольга Казакова, Александр Раппапорт, Вольф Прикс, Тадао Андо, много кто еще, но важно, что из разных времен и сфер. Сейчас эпиграфы, вообще говоря, не в моде, и уж точно не всегда можно увидеть книгу, где каждая глава предварена не одним, а двумя-тремя эпиграфами.
Точно так же миксуются жанры авторского текста. Метод описания гибкий, он непринужденно касается разных тем: есть главы про отдельные части и «углы» города, про крепость и про модернизм, про самодельные святилища, про католиков и про площади и скверы, но самое важное, вероятно, — очень много про людей, старых и новых гюмрийцев, их отношение к ереванцам, про мастеров и семьи, но, определенно, далеко не только про них.
Частная застройка не преминула возродиться в начале XXI века: «пропорции их больше не идеальны, детали причудливы и порой вульгарны», но они залечивают раны последнего землетрясения — Иванов называет их нео-вернакуляром. И правда, создается ощущение сильнейшей устойчивости среды: перед нами не какие-то сказочные фантазии, а при всей неоднозначности пропорций дома на вид вполне местные, во многом, конечно, из-за материала. Самый заметный, и пышный-репрезентативный — особняк мэра. Причем парадокс: мэр любил «ереванский» желтый цвет и даже настаивал на желтой покраске фасадов, которая теперь потихоньку смывается, — а себе построил дом из черного туфа. Ну, так бывает.
Еще одна часть текста — фотографии. Цветные, в основном авторские и все без подписей, они «прошиты» в текст как органичная часть рассказа. Как и цитаты, фотографии очень разные, но лучше всего фрагменты: каменные профили в косом свете и цветы. Мой фаворит — красный каменный ангел под снегом».
Фото ЮЛИИ ТАРАБАРИНОЙ
