Там, далеко, где-то на границе Сирии и Турции, у подножия суровых гор, что несут в своих бессмертных душах куски армянской истории, что еще помнят тех, кто жил, любил, боролся, страдал и погиб на этой армянской земле, затесалось-затерялось маленькое село, в котором говорят, думают и живут так, как жили их предки. Они не могут иначе, потому что рядом — гора, что не забыла свою настоящую родину, что живет надеждой на великое Возвращение, что дарит живущим под ее сенью людям нравственные силы, делится с ними надеждой и поддерживает веру, потому что имя ей — Мусалер. Это село — всего лишь одно из тех семи легендарных, всего лишь одно выжившее и оставшееся армянским, хотя и носит турецкое название, но дышит Арменией — той, утерянной, захваченной и поруганной, но живет.
В этом селе, о котором знают, наверное, немногие наши соотечественники, побывала ереванский архитектор Зара МАМЯН.
— МЫ ПРОЕХАЛИ В ЭТУ ДЕРЕВНЮ ИЗ СИРИЙСКОГО КЕСАБА — всего полтора часа езды на машине. Я слышала о ней — называется село Ваглик-гьой, и когда мои сирийские друзья предложили поехать к Мусалеру, я сразу согласилась. И мы попали на совершенно другую планету, где, казалось бы, не должно быть ничего армянского, но где перед тобой внезапно открывается крошечный, но истинно армянский мир.
Как известно, до Геноцида у подножия Мусалера было семь армянских деревень. После трагических событий все они были опустошены, но впоследствии жители двух вернулись на родную землю. Одно из них со временем превратилось в турконаселенное село. А вот Ваглик-гьой сохранилось — словно маленький островок Армении.
По дороге я постоянно вглядывалась в горы, ища Мусалер и не ожидая, честно говоря, увидеть такое. Мы спрашивали у местных жителей-турок, как проехать к этому месту, и все сразу переспрашивали: вы ищете армянское село? Вдруг мы неожиданно буквально утонули в апельсиновых рощах, распространявших вокруг необыкновенный аромат. И перед нами открылось совершенно уникальное место, резко отличающееся от всего турецкого вокруг и архитектурой, и аурой, и главное — жителями. . .
По своей чистоте и аккуратности село абсолютно европейское — мощенные булыжниками улицы, оригинальная архитектура жилищ, на которые хотелось любоваться и любоваться. Мы шли по сельской улице пешком — и вдруг явилась идиллия: прелестный ухоженный дворик в роскошном апельсиновом саду, где за столом сидели пятеро армянских женщин, пили кофе и спокойно беседовали на чистейшем армянском языке. В это трудно поверить, но в этом селе все дети, уже не говоря о взрослых, говорят на отличном армянском, пишут и читают на родном языке. Увидели мы и церковь — она тоже своеобразна — Г-образной формы, сложена из красного кирпича.
Скажу честно: у меня появилось ощущение, что я попала в рай, что передо мной земля обетованная. . .
. . . ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ — МОЖЕТ, ТАКОЙ ОНА И БЫЛА, НАША ПОТЕРЯННАЯ РОДИНА? А может, такой она кажется нам отсюда, с того небольшого клочка, что остался нам в насмешливое наследство? Или кажется такой с этой стороны границы, когда смотришь и не можешь оторваться от картины развалин Ани? Но Зара рассказывает, и в ее голосе и глазах, словно заново видящих это чудесное село, такая тоска по тому потерянному раю, что невозможно не верить — да, это была земля обетованная, которую мы потеряли, но которая непостижимым образом сохранилась на таких вот островках. . .- В селе живут сегодня всего около 80 человек, хотя еще недавно их было 240. Здесь не сохранилось исторических построек, село отстроено заново. Армению прошлого сохранили в себе только жители села. Когда я спросила встретившуюся нам старушку, а где же Мусалер, она ответила: "Это и есть Мусалер", хотя официально село носит турецкое название. И хотя рядом есть еще 6 сел, бывших когда-то армянскими, именно Ваглик-гьой называют Мусалером. Хотя, как мы потом узнали, среди жителей окружных сел тоже еще встречаются армяне.
Жители села сохраняют уклад и традиции своих предков — кстати, через неделю после нашей поездки, 12 августа, здесь собирались, согласно старинному обычаю, варить арису. Нас уговаривали приехать в этот день, говорили, что приедет благословить арису Клод Мутафян. Я не знаю, сохранились ли у жителей села какие-то старинные вещи, реликвии, свидетельства обороны Мусалера, мне кажется, что сами живущие здесь люди — живые экспонаты, носители истории. Они христиане, сохранили свой армянский уклад жизни, язык и детей своих обучают на родном языке и воспитывают в духе верности национальным ценностям. Общаясь с ними, я все думала о тех наших соотечественниках, что, уезжая в Москву, через пару лет уже с трудом объясняются на армянском, а дети их вообще забывают родной язык. . .
ПРИРОДА ЗДЕСЬ ПРОСТО ПОТРЯСАЕТ КРАСОТОЙ — все вокруг утопает в апельсиновых рощах. Это, кстати, основное занятие местных жителей — они выращивают апельсины. Почти у всех — родственники за границей, в Европе, которые приезжают сюда на лето отдыхать, помогают родным материально. Внешне село выглядело намного более благоустроенным и обеспеченным, нежели наши села. Человеческий тип жителей меня просто заворожил — белокожие, спокойные и полные достоинства лица, многие с голубыми глазами, они отличаются от нас, жителей Араратской долины, но это тоже лик истинной Армении. Соседи, по их словам, относятся к ним очень хорошо, самое главное — они отлично знают, что это наши земли.
Там мы увидели гигантский платан, который в числе нескольких других деревьев в мире охраняется ЮНЕСКО. Невольно подумалось, что это роскошное дерево видело все — и армянский расцвет, и армянские погромы, и трагедию целого народа. Рядом с деревом бюст Ататюрка — такая вот ирония судьбы. . . Что еще запомнилось? — сельский морг рядом с кладбищем, на котором возвышались хачкары.
В селе мы увидели и молодых, но ясно, что здесь у них нет будущего. Мне в этой связи вспомнилась история одного парня, студента нашего института Карена Джаняна — талантливого архитектора, с утонченным благородным лицом. Так вот, недавно я узнала, что его семья приехала в Армению именно из этого села, а сам Карен погиб, защищая Карабах. Так воспитывают молодежь в Мусалере. . .
. . . И РАЗВЕ МОЖЕТ БЫТЬ ИНАЧЕ? В этом крошечном армянском анклаве на территории Турции, где так трепетно сохраняются родные корни, такой естественной верностью родине наполнены людские сердца, так бережно хранятся воспоминания о прошлом, явственно и осязаемо живет неистребимый дух Армении. И есть что-то мистически закономерное в том, что именно сюда вернулись армяне и именно здесь продолжают жить — наперекор всему. Им надо хранить великую легенду о предках, что поднялись на неравную борьбу, защищая СВОЮ землю. Именно для того, чтобы эта земля оставалась армянской, ушел воевать и погиб в Арцахе мусалерец Карен, как пришли из других уголков армянской земли другие герои — носители героического духа защитников Мусалера. . .
Menu
