В каком месте вице-спикер НС от правящей партии «Гражданский договор» Рубен Рубинян узрел «определенное изменение акцентов в заявлениях, поступающих из Азербайджана с 8 августа», непонятно. Однако, касаясь последнего заявления Алиева, дескать, «нет озера Севан, есть озеро Гейча», и «азербайджанцы должны вернуться в Армению – на свою «историческую родину», Рубинян действительно сделал акцент не менее важный, нежели очередной антиармянский выплеск президента Азербайджана.
По словам Рубиняна, «мир – это когда пшеница российского производства импортируется в Армению по железной дороге через территорию Азербайджана. Это то, что произошло вчера. И это историческое событие, важность которого невозможно переоценить».
НЕУЖЕЛИ? ДАВАЙТЕ РАЗБЕРЕМСЯ, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ТРАНСЛИРУЕТ АЛИЕВ. Его заявления – не просто болтовня: Азербайджан на всех возможных площадках пытается легитимировать идею, что территория Армения – «историческая азербайджанская земля». Что это, как не подготовка почвы для территориальных претензий?!
Как бы Пашинян и его команда не пытались игнорировать или оправдывать антиармянские заявления азербайджанского диктатора, суть в том, что подобными заявлениями азербайджанским руководством отрицается армянская государственность в ее нынешних границах, плюс — в азербайджанском обществе поддерживаются на градусе кипения соответствующие воинственные настроения. Не случайно азербайджанцы массово пишут в соцсетях комментарии в духе «скоро дойдем до Иревана».
А о чем говорит Рубинян? В ответ на замечание журналистов о том, что в 90-х годах экономическое взаимодействие между Арменией и Азербайджаном еще имело место, но это не предотвратило войну, вице-спикер заявляет: «Здесь вопрос не в том, чтобы предотвратить или не предотвратить, а в том, чтобы сделать что-то вероятным и невероятным. Разве непонятно, что в ситуации, когда границы двух стран полностью закрыты, когда две страны осуществляют блокаду в отношении друг друга, когда на границе есть траншеи и солдаты, вероятность возникновения военного конфликта в такой ситуации в десять раз выше, чем в ситуации, когда граница открыта и блокады нет или блокада постепенно ослабевает? Кроме того, и в экономическом плане мы, по сути, впервые получаем железнодорожное сообщение с одной страной, и эта страна не Грузия…»
Иными словами, идея такая: «если мы экономически связаны, то война становится менее вероятной». Возможно, в теории, при условии наличия симметрии и добрососедских отношений это работает. Но симметрии нет и в помине, и то, о чем вещает Рубинян, скорее похоже на антиутопию. При том, что в реальности рисков становится больше.
Как насчет нашей продовольственной безопасности?! Если через Азербайджан как транзитную страну в Армению поступает пшеница (один из базовых продуктов продовольственной безопасности, равно как и топливо), какая гарантия, что, добиваясь очередных политических или территориальных уступок от Армении, в один «прекрасный» день Азербайджан не перекроет канал доставки? Что он, собственно, и делал, держа в блокаде Арцах, и периодически заворачивая газовый вентиль, чтобы лишить арцахцев топлива.
Сегодня пшеница идет, завтра «вдруг» на линии «ремонт», «инцидент», «проверка», «санитарный день», и т.д. Классика жанра.
ДАЛЕЕ: ЛЮБОЙ ТРАНСПОРТНЫЙ КОРИДОР — ЭТО НЕ ТОЛЬКО ТОРГОВЛЯ, НО И КАНАЛ ДЛЯ СБОРА ИНФОРМАЦИИ, влияние на логистику и инфраструктуру Армении. Если Азербайджан имеет возможность физически контролировать маршруты поставок – это дополнительная уязвимость. Не говоря уже о том, что когда армянское руководство называет поставки пшеницы в Армению через Азербайджан «историческим событием», а параллельно Баку демонстрирует агрессивную экспансионистскую риторику, у любого здравомыслящего человека возникает когнитивный диссонанс. Что это за такой «мир через пшеницу», когда сосед заявляет, что «Севан — не Севан, а Гейча»?!
И, наконец, до сих пор нет подписанного армяно-азербайджанского «мирного договора», нет даже той фиктивной бумажки, которая более или менее могла бы держать агрессора в узде. То есть, любое «открытие» коммуникаций делается на условиях фактической, не юридической безопасности. На уровне «мамой клянусь». Баку неоднократно демонстрировал на практике, что готов без зазрения совести использовать инфраструктурные каналы как оружие давления – перекрывать на 10 месяцев «дорогу жизни» для армян Арцаха, обрекая людей на голод и холод, закручивать, повторимся, газовый вентиль, используя его как инструмент политического шантажа.
Так в чем «историчность события», рекламируемого Рубиняном?! «События», в реальности ставящего Армению в еще более уязвимое положение, в том числе с точки зрения продовольственной безопасности.
