Некоторые из нас, может быть, еще хранят кое-какие документы начала Карабахского движения, а точнее, обращения, письма в адрес республиканских и союзных властей, в которых объяснялась суть и выражались просьбы и требования справедливого решения вопроса. Богатая коллекция подобного рода воззваний представлена в изданном по решению ученого совета Института истории НАН РА сборнике «Обращения и заявления армян за воссоединение НКАО с Советской Арменией» (1988-1989 гг.). Составители — доктор исторических наук Грант Абрамян и кандидат исторических наук Карен Хачатрян. Всего в книге 151 документ (на армянском и русском языках, как в оригинале), это лишь часть подобных материалов, хранящихся в архивах Армении и НКР.
МНОГИЕ ИЗ ЭТИХ ОБРАЩЕНИЙ РАСПРОСТРАНЯЛИСЬ В НАРОДЕ, передавались из рук в руки, оглашались на митингах, распространялись за пределами Армении через производственные и научные связи, коллег и друзей. НКАО и Армения тщетно пытались объяснить союзной власти и общественности смысл требований армян Карабаха и рецепт решения в русле традиций ленинской национальной политики. Именно это подчеркивается в первом обращении делегации творческих работников НКАО (03.02.1988 г.) к генсеку КПСС и другим первым лицам, в котором на примере армянского Нахиджевана (где армян и тогда почти уже не было) высказана тревога, что такая же участь уготована Карабаху и Гардману, если они останутся в составе Азербайджана.
Сборник завершается обращением народных депутатов НКАО в посольства США, Великобритании, Франции и КНР (конец 1989 г.). В нем умудренные опытом пройденного за последние два года пути карабахцы пишут: «Мы уполномочены заявить, что 150-тысячное армянское население Нагорного Карабаха, против которого встал 7-миллионный Азербайджан, твердо стоит за достижение своей цели и не свернет с избранного пути».
Между этими двумя обращениями в жизни Армении и НКАО произошло множество событий, вплоть до постановления ВС Армении и Национального совета Нагорного Карабаха о воссоединении республики с областью (01.12.1989 г.). Митинги, забастовки, сумгаитские погромы, ввод войск и комендантский час в Степанакерте и Ереване, страшное Спитакское землетрясение, аресты карабахских активистов с заключением в тюрьмы Шуши и Агдама, арест членов ереванского комитета «Карабах», разрушение азербайджанцами советско-иранской границы — это и многое другое, искаженное в кривом зеркале советской прессы, вызывало у армян бурю эмоций. Люди устраивали собрания, писали коллективные и индивидуальные письма, пока не поняли, что никто «не даст нам избавленья, ни бог, ни царь — и ни герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Прозрение это, видимо, окончательно обозначилось в январе 1990 года, когда центральная власть не смогла, а точнее, не защитила от погромов армян Баку. И эпистолярный жанр («Москва! Кремль!») стал себя изживать. А до этого…
В САМОМ НАЧАЛЕ СБОРНИКА ЗВУЧИТ «БЕЗРАЗЛИЧИЕ, С КОТОРЫМ ЦК КП АРМЕНИИ относится к карабахскому вопросу… не может оцениваться иначе как политическая трусость». Это в письме И.Мурадяна к К.Демирчяну (15.02.1988 г.). После решения сессии Областного совета НКАО о передаче Карабаха из состава Азербайджана в состав Армении последовал поток коллективных писем в ЦК КПСС, Верховный Совет и Совет Министров СССР. Ученые, производственники, студенты верят в гласность и перестройку, надеются на мудрость союзных властей. Но в ответ мы получили 3 дня погромов в Сумгаите, о которых советская пресса так толком ничего и не написала.
В Армении митинги запрещены, обстановка остается напряженной. Вот любопытные фрагменты докладной председателя КГБ Армении М.Юзбашяна в ЦК КП Армении. Читаешь и временами тошнит: «Несмотря на принимаемые партийно-советскими органами меры по возвращению прибывших из Сумгаита армян на прежнее их местожительство, последние категорически отказываются от этого и заявляют, что если им не разрешат остаться в Армении, то выедут в другие регионы страны, но не вернутся в г. Сумгаит». В той ж докладной: «В зарубежных армянских колониях… позже и особенно после событий в Сумгаите стали звучать уже требования антисоветской направленности: оградить армян от геноцида». Т.е. ограждение от геноцида — это уже антисоветчина, подрыв социалистических устоев и нерушимой дружбы народов СССР.
26 мая 1988 г. коллектив Степанакертского пединститута в письме в Президиум Верховного совета Армении, указывая на блокаду области, избиение и изгнание армянских семей из Шуши, с горечью вопрошает: «Почему руководство Армении упорно молчит, почему не поднимете ваш голос? Неясна официальная позиция руководства Армении. Видимо, ждете полного геноцида армян в Азербайджане, чтобы воздвигнуть новый памятник в Цицернакаберде».
Эта нелицеприятная оценка, данная партийной элите Армении, вполне объективна, а последующие события с переходом власти к аодовцам лишь подтвердили неспособность коммунистов возглавить движение или хотя бы стать рядом с народом.
А ЛЮДИ ПРОДОЛЖАЛИ ПИСАТЬ И НАДЕЯТЬСЯ. МНОГИЕ ПИСЬМА ПОХОЖИ, повторяют те же мысли, но червь сомнения уже гложет авторов: «Если КПСС стала партией всего народа, действует для народа и служит народу, надеемся, что она обязательно услышит голос всего народа» (коллектив завода «ЕрАЗ», 10.04.1988 г.). Голос не был услышан. Демонтаж СССР набирал обороты, центральная власть постепенно теряла контроль на местах, республики, чувствуя это, расширяли границы суверенитета. Точку поставили в Беловежской пуще в декабре 1991-го.
Эти события сборником (1988-1989 гг.) не охвачены. Но в свете карабахской темы звонки в обращениях уже были: «Отрицательное решение по этому вопросу неизбежно приведет к полной и окончательной дискредитации идей перестройки и веры в справедливость» (письмо коллективов институтов радиофизики, электроники и физических исследований АН Армении, 23.02.1988 г.). Ученые не ошиблись. Ошиблись политики в этом (впрочем, сложном) вопросе и во многих других.
Вернуться в то непростое время, попытаться понять и оценить далекие уже события интересующимся поможет сборник Г.Абрамяна и К.Хачатряна, содержащий материалы начального этапа Карабахского движения.
МНОГИЕ ИЗ ЭТИХ ОБРАЩЕНИЙ РАСПРОСТРАНЯЛИСЬ В НАРОДЕ, передавались из рук в руки, оглашались на митингах, распространялись за пределами Армении через производственные и научные связи, коллег и друзей. НКАО и Армения тщетно пытались объяснить союзной власти и общественности смысл требований армян Карабаха и рецепт решения в русле традиций ленинской национальной политики. Именно это подчеркивается в первом обращении делегации творческих работников НКАО (03.02.1988 г.) к генсеку КПСС и другим первым лицам, в котором на примере армянского Нахиджевана (где армян и тогда почти уже не было) высказана тревога, что такая же участь уготована Карабаху и Гардману, если они останутся в составе Азербайджана.
Сборник завершается обращением народных депутатов НКАО в посольства США, Великобритании, Франции и КНР (конец 1989 г.). В нем умудренные опытом пройденного за последние два года пути карабахцы пишут: «Мы уполномочены заявить, что 150-тысячное армянское население Нагорного Карабаха, против которого встал 7-миллионный Азербайджан, твердо стоит за достижение своей цели и не свернет с избранного пути».
Между этими двумя обращениями в жизни Армении и НКАО произошло множество событий, вплоть до постановления ВС Армении и Национального совета Нагорного Карабаха о воссоединении республики с областью (01.12.1989 г.). Митинги, забастовки, сумгаитские погромы, ввод войск и комендантский час в Степанакерте и Ереване, страшное Спитакское землетрясение, аресты карабахских активистов с заключением в тюрьмы Шуши и Агдама, арест членов ереванского комитета «Карабах», разрушение азербайджанцами советско-иранской границы — это и многое другое, искаженное в кривом зеркале советской прессы, вызывало у армян бурю эмоций. Люди устраивали собрания, писали коллективные и индивидуальные письма, пока не поняли, что никто «не даст нам избавленья, ни бог, ни царь — и ни герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Прозрение это, видимо, окончательно обозначилось в январе 1990 года, когда центральная власть не смогла, а точнее, не защитила от погромов армян Баку. И эпистолярный жанр («Москва! Кремль!») стал себя изживать. А до этого…
В САМОМ НАЧАЛЕ СБОРНИКА ЗВУЧИТ «БЕЗРАЗЛИЧИЕ, С КОТОРЫМ ЦК КП АРМЕНИИ относится к карабахскому вопросу… не может оцениваться иначе как политическая трусость». Это в письме И.Мурадяна к К.Демирчяну (15.02.1988 г.). После решения сессии Областного совета НКАО о передаче Карабаха из состава Азербайджана в состав Армении последовал поток коллективных писем в ЦК КПСС, Верховный Совет и Совет Министров СССР. Ученые, производственники, студенты верят в гласность и перестройку, надеются на мудрость союзных властей. Но в ответ мы получили 3 дня погромов в Сумгаите, о которых советская пресса так толком ничего и не написала.
В Армении митинги запрещены, обстановка остается напряженной. Вот любопытные фрагменты докладной председателя КГБ Армении М.Юзбашяна в ЦК КП Армении. Читаешь и временами тошнит: «Несмотря на принимаемые партийно-советскими органами меры по возвращению прибывших из Сумгаита армян на прежнее их местожительство, последние категорически отказываются от этого и заявляют, что если им не разрешат остаться в Армении, то выедут в другие регионы страны, но не вернутся в г. Сумгаит». В той ж докладной: «В зарубежных армянских колониях… позже и особенно после событий в Сумгаите стали звучать уже требования антисоветской направленности: оградить армян от геноцида». Т.е. ограждение от геноцида — это уже антисоветчина, подрыв социалистических устоев и нерушимой дружбы народов СССР.
26 мая 1988 г. коллектив Степанакертского пединститута в письме в Президиум Верховного совета Армении, указывая на блокаду области, избиение и изгнание армянских семей из Шуши, с горечью вопрошает: «Почему руководство Армении упорно молчит, почему не поднимете ваш голос? Неясна официальная позиция руководства Армении. Видимо, ждете полного геноцида армян в Азербайджане, чтобы воздвигнуть новый памятник в Цицернакаберде».
Эта нелицеприятная оценка, данная партийной элите Армении, вполне объективна, а последующие события с переходом власти к аодовцам лишь подтвердили неспособность коммунистов возглавить движение или хотя бы стать рядом с народом.
А ЛЮДИ ПРОДОЛЖАЛИ ПИСАТЬ И НАДЕЯТЬСЯ. МНОГИЕ ПИСЬМА ПОХОЖИ, повторяют те же мысли, но червь сомнения уже гложет авторов: «Если КПСС стала партией всего народа, действует для народа и служит народу, надеемся, что она обязательно услышит голос всего народа» (коллектив завода «ЕрАЗ», 10.04.1988 г.). Голос не был услышан. Демонтаж СССР набирал обороты, центральная власть постепенно теряла контроль на местах, республики, чувствуя это, расширяли границы суверенитета. Точку поставили в Беловежской пуще в декабре 1991-го.
Эти события сборником (1988-1989 гг.) не охвачены. Но в свете карабахской темы звонки в обращениях уже были: «Отрицательное решение по этому вопросу неизбежно приведет к полной и окончательной дискредитации идей перестройки и веры в справедливость» (письмо коллективов институтов радиофизики, электроники и физических исследований АН Армении, 23.02.1988 г.). Ученые не ошиблись. Ошиблись политики в этом (впрочем, сложном) вопросе и во многих других.
Вернуться в то непростое время, попытаться понять и оценить далекие уже события интересующимся поможет сборник Г.Абрамяна и К.Хачатряна, содержащий материалы начального этапа Карабахского движения.
