На селе, как известно, цыплят по осени считают. Первая статистика и возросшие показатели экспорта говорят об удачно сложившемся агрогоде. Пока земледельцы житницы страны — Араратской долины и частично предгорной зоны — подсчитывают доходы, крестьяне высокогорных сел задумчиво почесывают затылки: сена накошено мало, а урожай пшеницы и ячменя не покрывает расходов. Между тем эти два фактора самым непосредственным образом определяют степень выживаемости каждого жителя сурового края.
ЛЕТНИМ УТРОМ ПО ДОРОГЕ В ВЫСОКОГОРНОЕ СЕЛО ЛЕРНАНИСТ, у самого окраинного захудалого дома, познакомился с дедом Саркисом. Он сидел на пне и точил косу. Интересуюсь: будет ли стог сена? «Громко сказано, — неохотно вступает в разговор старик, — согласен и на скирду. Годы и силы не те, да и помощников нет. Разбежались сыновья и внуки, строят жизнь в России. А здесь все в упадке. Солому собрать и то невмоготу. Вернуться бы к коллективному хозяйству, да разобщили людей, раздробили некогда единую орошаемую плодородную пашню, которая ныне не ухожена. Не мудрено, что с кооперацией не ладится. Вокруг чего может объединиться голытьба: от былого совхозного добра ничего не осталось, а на новое при таких порядках вряд ли заработаем».
Среди высокогорных сел Котайкского марза Лернанист на особом счету. После распада колхозно-совхозного строя трубопроводы поливной и питьевой воды села были разворованы, и 400 га некогда орошаемых земель и само село остались без воды. Восстанавливать их — дело дорогостоящее, и, естественно, никто пока не берется строить новый водовод. Чтобы зерновые себя оправдали, гектар должен давать не менее 4-5 тонн. Иначе даже раздача бесплатных семян оборачивается бессмысленной акцией. Словом, на богаре претендовать на богатый урожай не приходится.
Лернанистцы избегают брать даже предлагаемые дешевые кредиты, так как возвращать их не смогут: один гектар зерновых в лучшем случае дает 12-15 центнеров урожая, рыночная стоимость которого 120-150 тыс. драмов. Правительство уже несколько лет целенаправленно субсидирует производителей зерна высокогорных сельских общин с целью добиться увеличения посевных площадей пшеницы и ячменя. В 2010 году была принята программа «Развитие семеноводства и семяпроизводства в РА». Предполагалось за четыре года (до 2014 г.) увеличить валовое производство зерновых и посевные площади, поддержать уязвимую обширную категорию фермеров. Спустя пять лет можно констатировать, что прорыва не произошло, закрома хлебом не наполнились. Да и производственная культура крестьянских хозяйств не перешла в результате на новый качественный уровень. Фундамент для достижения в последующие годы главной стратегической цели — максимально возможного 75%-ного обеспечения безопасности по хлебу — также не построен.
Хотя программа была масштабной и охватывала все марзы, говорят гюхапеты, у нее была одна неудобоваримая особенность: чтобы крестьянин мог стать бенефициарием, она выдвигала слишком много обязательных условий и требований перед ним. Словом, если и был от нее толк, то незначительный. Так что производство зерна по-прежнему остается слабым звеном растениеводства.
В ЛЕРНАНИСТЕ НЕ ОПРАВДЫВАЕТ СЕБЯ И МОЛОЧНОЕ ЖИВОТНОВОДСТВО. В селе 800 коров, а в округе ни одного молокоприемщика. Из-за скудости кормов и беспородности стада молока производят очень мало. Довести удойность буренки с нынешних 1,8 тыс. кг до 5 тыс. кг нереально: без племенного дела и полноценного рациона добиться лучших показателей невозможно.
Конечно, в Лернанисте есть и много других проблем. Под открытым небом стоят ржавые остовы тракторов и комбайнов. Заимеет ли село новую технику? Пока правительство предлагает зажиточным фермерам купить технику по лизингу со сроком погашения цены в 7 лет. Однако среди 1 тыс. жителей нет ни одного состоятельного фермера, способного выложить кругленькую сумму за железного коня.
Однако вернемся к сельским контрастам, которые в нашей аграрной стране приняли «сарьяновский» размах. Зажиточные фермеры бывают в зажиточных селах. В этом мы убедились, спустившись из высокогорного Лернаниста в предгорный Арамус с почти 4-тысячным населением. Здесь картина была иная: добротные дома, ухоженные огороды, поля и сады. Грузинский рынок обеспечивает достаток в домах арамусцев: местные овощи и знаменитую морковь грузины покупают охотно.
В СОСЕДНЕМ С АРАМУСОМ СЕЛЕ КАМАРИС (2 тыс. ЖИТЕЛЕЙ) ПРИ ТЕХ ЖЕ ЗЕМЛЯХ И КЛИМАТЕ зажиточностью уже похвастаться не могут. Каких качеств не хватает камарисцам, чтобы производить и зарабатывать больше, никто сказать не может. Но факт остается фактом: проблем в этом селе более чем достаточно. Здесь считают, что сейчас помощь государства крестьянским хозяйствам во многом носит социальный характер. Это распыляет средства и снижает конечный результат. Надо помогать тем фермерам, которые в состоянии работать на земле и на ферме, способны разумно использовать кредиты и другую помощь, а в конце года расплатиться с долгами. Такая адресная целевая помощь из года в год поможет крепко стать на ноги тысячам фермеров. Только увеличение числа зажиточных крестьянских хозяйств решит многие проблемы села. А пока субсидии в той форме, которая имеет место на практике, плодят банкротов и должников, что не способствует снижению бедности на селе.
Идея не нова, но если вовсе не поддерживать бедных, то ситуация на селе давно вышла бы из-под контроля. Так что, как ни крути, а все упирается в возможности госбюджета: пока объем субсидий не приравняют к армейским, как любит говорить министр сельского хозяйства Серго Карапетян, массового подъема жизненного уровня крестьян не будет. Однако в ряде марзов с такой категоричностью не согласны и считают, что и при таком бюджете есть выход из критического состояния. Быка надо брать за рога, то есть надо браться за решение самого болезненного вопроса: стоимость поливной воды.
В селах Арагацотна, Армавира и Арарата настаивают, чтобы правительство на несколько лет снизило цену на кубический метр воды до 4 драмов. В этом случае многие фермеры станут платежеспособными. Даже для животноводства цена кубометра имеет решающее значение, утверждают фермеры. Позарез нужны орошаемые кормовые поля. И приводят убедительный аргумент: в советские годы только в Апаране овец содержалось больше, чем нынче во всей области.
Однако в вопросе поливной воды нашла коса на камень: позиция государства неизменна. Между тем вопрос стоимости поливной воды вышел на первое место уже в масштабах республики. Многие фермеры готовы ради этого шага государства отказаться от субсидий. Теперь, когда Госкомитет водного хозяйства передали в подчинение Минсельхозу, есть прямой резон пересмотреть стоимость поливной воды, говорят гюхапеты. Ведь нынче за урожай будут спрашивать именно с Минсельхоза.
Это верно, но означает ли смена вывески готовность чиновников идти на столь «самоотверженный» поступок? Пока ничто не предвещает изменения курса флюгера. Так что массовые жалобы о дороговизне поливной воды (11 драмов за кубометр) в обозримом будущем останутся гласом вопиющего в пустыне.
