Конвенция ООН предполагает проект, констатирующий невозможность сосуществования армянского и азербайджанского народов в границах одного государства
Геноцид армянского населения в Сумгаите ознаменовал новый этап глобального обесценивания человеческой жизни, свидетелем которого мир является на протяжении последних двадцати лет. Вместе с тем не вырисовываются перспективы международного представления этого вопиющего преступления против человечности, что в первую очередь обусловлено неприспособленностью к современным условиям некоторых важнейших политико-правовых разработок середины прошлого столетия.
Если руководствоваться отдельными международными положениями, то вычерчивается и вовсе парадоксальная картина: массовое и планомерное истребление представителей одной нации не имело место быть ввиду отсутствия государства, на территории которого оно было совершено. Очевидно, что многие нормы международного права должны быть адаптированы к новым условиям, в которых оказался мир в процессе и после развала социалистического лагеря. В этом отношении резня армян в Сумгаите представляется перчаткой, брошенной к основополагающим устоям Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.
В данном материале мы не будем представлять чудовищную статистику истребления сотен армян в течение семидесяти часов, столь циничным образом завуалированную советскими официальными данными, по которым количество жертв составило тридцать шесть человек. Однако даже столь искаженная статистика запланированного и единовременного истребления представителей одной нации позволяет однозначно рассматривать данное преступление в качестве геноцида, так как в Конвенции "под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
— убийство членов такой группы;
— причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
— предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
— меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
— насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую".
Союзное и особенно азербайджанское руководство, конечно, не допускало и мысли о возможности трактовки совершенного в Сумгаите преступления именно как геноцида. 12 октября 1988 года в городском народном суде Сумгаита началось заседание судебной коллегии по уголовным делам Воронежского областного суда по делу в отношении А. Мехдиева, З. Рзаева, А. Турабиева, обвинявшихся в организации "массовых беспорядков" в городе. Соответствующую позицию властей иллюстрирует тот факт, что помимо трех адвокатов — представителей интересов подсудимых — в деле участвовал и общественный защитник, выдвинутый коллективом спецуправления механизации N2 (СУМ-2) сумгаитского треста "Промстроймеханизация". Представлявший на суде интересы потерпевшей стороны адвокат Рубен Саакян тогда заявил: "Вместо того чтобы в зал суда явился общественный обвинитель, коллектив треста делегировал общественного защитника".
Из свидетельств Закира Рзаева: "Погромщики потянули армянина в сторону насосной станции. Мы тоже направились туда, и по дороге я нашел топор. Подошли к толпе, которая возле насосной будки избивала армянина, и я топором нанес ему удар в лоб. Али Агаяров в это время где-то нашел арматуру и нанес три удара ему по голове. Потом я бросил топор и вернулся" (из протокола судебных заседаний. "Сумгаитское дело", том 9-13, л. д. 7; 4. 04. 88.).
Из протокола судебного разбирательства по факту убийства 28 февраля 1988 года в Сумгаите Валерия Аванесяна (показания Агаева Алавсат Ахмед-оглы. Сумгаитская папка, том 8, л. д. 143-148; 4. 04. 88г.): "Он ударил потерпевшего Аванесяна Валерия обухом топора. Видел, как человек ударил Валеру топором и тот упал. Бросил ли потом он топор на дорогу, я не знаю".
Можно процитировать еще много показаний, однако цинизм ситуации в том, что ввиду развала Советского государства дело вскоре было прекращено. Топор вновь остался лежать на кровавой дороге азербайджанской истории и был подобран 19 февраля 2004 года Рамилем Сафаровым.
Новые условия, в которых оказался мир после развала социалистического лагеря, требуют проведения более гибкой политики, в том числе и особенно от Армении, как от —
а) полноправного члена ООН;
б) государства, присоединившегося к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него;
в) государства, обязанного отстаивать и представлять свои национальные интересы на международной арене;
г) государства, народ которого в XX столетии подвергался геноциду со стороны соседних стран.
Какие возможности в этой связи предлагает Конвенция? Содержание всех восемнадцати статей (за исключением процитированной выше статьи III, определяющей геноцид) свидетельствует о том, что вступивший в силу 12 января 1961 году документ в настоящее время требует внесения принципиальных поправок с целью адаптации к современным условиям и вызовам. Очевидно, что официальный Ереван должен находиться в авангарде этого исторически неизбежного процесса и быть инициатором ряда поправок.
В аспекте рассматриваемого вопроса обращает на себя внимание статья VIII: "Каждый участник настоящей Конвенции может обратиться к соответствующему органу Объединенных Наций с требованием принять в соответствии с положениями Устава Организации Объединенных Наций все необходимые, по его мнению, меры в целях предупреждения и пресечения актов геноцида или одного из других перечисленных в статье III деяний". Данная статья допускает представление проекта о невозможности существования армянского и азербайджанского народов в границах одного государства.
Подобный документ должен базироваться на богатейшем и четко систематизированном фактурном материале, убедительно доказывающем преемственность турецкой и азербайджанской политики в отношении армянского народа. В частности, геноцид армян в Сумгаите должен фигурировать как отдельное звено проходящей через весь XX век цепочки. Такая постановка вопроса, а именно невозможность пребывания Нагорного Карабаха в составе Азербайджана, полностью увязывается с содержанием статьи VIII о необходимости применения мер "в целях предупреждения и пресечения актов геноцида или одного из других перечисленных в статье III деяний".
В качестве примера представим схему одной ночи, а именно погромов 15-16 сентября 1918 года.
1. "Численность истребленных в Баку армян составила от 20 до 30 тысяч" (Wilhelm Litten. Persische Flitterwochen).
2. "Есть данные о том, что количество жертв достигло 20 000 человек" (Е. Лудшувейт — "Турция в годы Первой мировой войны", Москва 1966г.).
3. "Во время погромов и резни было зверски убито 30-35 тысяч мирных жителей, главным образом армянские рабочие; всюду на улицах валялись трупы" ("Известия ВЦИК" (от 23 апреля 1919 года).
4. "В ночь на 16 сентября в Баку было вырезано около 35 000 армян" (газета "Кавказское слово", 12 октября, 1918г. , статья "О зверствах, совершенных турецкими силами в Баку").
Мы не будем перечислять многочисленные события и процессы, которые объективно призваны составить фактуру подобного обращения. Это очень широкий спектр вопросов, который еще не систематизирован должным образом. Отсутствие системного подхода в свою очередь обусловлено отсутствием четко обозначенной цели. Думается, что в двадцатилетнюю годовщину геноцида армян в Сумгаите необходимо начать работу именно в этом направлении.
Menu
