В настоящее время активно обсуждается перспектива создания Курдистана как нового государственного образования на политической карте мира. При обсуждении этого вопроса часто обращается внимание на тот факт, что курды являются единственным, насчитывающем не менее двух десятков миллионов человек национальным образованием, лишенным права на собственную государственность; о численности этого иранского народа имеются разные данные, колеблющиеся в пределах от двадцати до сорока миллионов человек. Факт наличия на демографической карте мира ряда более многочисленных народов в Индии, конечно же, позволяет усомниться в правдивости подобных суждений, однако все равно констатирует феномен курдского этноса.
Вместе с тем необходимо также учитывать, что на протяжении всего периода своего развития этот народ не оказался в состоянии провозгласить собственную государственность. Традиционный уклад жизни курдской семьи, отдельного клана или тейпа не претерпевал существенных изменений, а национальная элита сравнительно редко заявляла о себе именно как о политическом организме. Вместе с тем следует отметить, что историческая хроника знает немало примеров курдского движения, причем не только в промежутке XIX-XX веков.
В частности, в период ослабления Арабского халифата предпринимались попытки добиться самостоятельности, по крайней мере для отдельных крупных племенных объединений, возглавляемых наиболее влиятельными и знатными вождями (Хасанвайхиды, Марваниды, Шаддадиды) , претендовавшими на основание собственных династий. Некоторые из них на вассальных правах владели весьма обширными территориями. На рубеже XI-XIIвв. на передний план выдвинулась уже династия Айюбидов, имевшая влияние в Египте, Сирии, Палестине и Йемене. Однако ни одна из курдских фамилий не оказалась долговечной и не смогла превратить подвластную ей территорию в национальный очаг курдской государственности. В силу наличия многих факторов в среде курдского этноса так и не была выработана идея национального единения и создания собственными силами собственного государства.
Данная идея много позже была предложена курдской национальной элите извне — со стороны государств, заинтересованных в ослаблении и расчленении Османской империи. Процесс дипломатической манипуляции великих держав интересами курдского народа имеет достаточно долгую историю. В основе своей он базируется на привлекательности так называемого курдского вопроса в качестве удобного механизма давления на Турцию. Данная политическая разработка известна под названием Восточный вопрос, структура которого состоит из множества малых национальных вопросов, в том числе курдского.
Разветвленная структура Восточного проекта всегда позволяла держать Османскую империю в перманентном напряжении и вскрывала наиболее уязвимые позиции последней. Очевидно, что обособленное — параллельное или поочередное — представление на разных дипломатических форумах и мирных конференциях армянского, арабского, греческого или курдского вопросов минимизировало в свое время возможности Турции на предмет цельного отстаивания собственных интересов. Таким образом, зачатый в недрах европейской дипломатии Восточный вопрос реально расшатывал устои этой огромной лоскутной империи.
Помимо сугубо дипломатической составляющей курдский фактор проявлялся и в качестве военного фактора, причем как со стороны самой Османской империи, так и ее врагов. В частности, в ходе Крымской войны 1853-1856гг. курдская конница в количестве двух полков в составе российской армии наносила стремительные удары по турецким войскам.
Вооруженные выступления против турецкого режима особенно усилились во время Русско-турецкой войны 1877-1878гг. , когда курды в союзе с ассирийцами захватили территорию от Мехабада и Урмии до Шамзинана. В истории освободительной борьбы курдов заметное место занимает восстание 1880 года под руководством шейха Обейдулы; богатый фактический материал об этом восстании содержится в книге П. И. Аверянова "Курды в войнах России с Персией и Турцией в течение XIX столетия", изданной в Тифлисе в 1900 году. Несколько крупных выступлений курдов отмечено в Турции в эпоху младотурецкой революции 1908-1909гг. , во время Иранской революции 1905-1911гг. и накануне Первой мировой войны.
В начале XX века в связи с ростом национально-освободительного движения на Ближнем и Среднем Востоке курдские лидеры предпринимали шаги к созданию политических организаций. Первым проявлением на этом пути стало издание периодики на курдском и турецком языках. Еще в 1898 году в Каире начала издаваться газета "Курдистан", а затем был организован выпуск газеты "Хетави-курд" ("Солнце курдов"). В 1910 году группа курдских студентов-юристов создала общество "Хива Курд" ("Надежда курдов") , которое стало издавать ежемесячный журнал под названием "Рожа Курд" ("Курдский день").
В годы Первой мировой войны курды как нация не придерживались определенной ориентации, причем курдские подразделения в составе турецкой армии принимали участие в Геноциде армянского народа. Более того, истребление и депортация автохтонного армянского населения сопровождались заселением огромных территорий исторической Армении курдами, вследствие чего в настоящее время именно они являются основным населением этих земель. Некоторые же представители курдской верхушки — как, например, Камиль-бей Бадырхан — придерживались русской ориентации, о чем, между прочим, сообщает В. Никитин в книге "Курды". В ходе и особенно после Мировой войны державами Антанты был поставлен вопрос о необходимости создания автономии Курдистана.
10 августа 1920 года был подписан Севрский договор, по которому Османская империя лишалась 80 процентов занимаемой площади. Согласно документу, в числе прочего устанавливалась также курдская автономия, причем не на территории современного Ирака, а на юго-востоке Армянского нагорья (южный берег озера Ван — Элязыг — Малатья — Мараш). Было также оговорено, что данное автономное управление в последующем должно образовать Курдское государство под протекторатом Англии. Таким образом, курдский вопрос действительно использовался со стороны разных государств в разных целях, причем как в дипломатической, так и военной сфере. Севрский договор остался лишь на бумаге, однако ознаменовал собой очень важный поворот в развитии курдской проблемы. Впервые в дипломатическом документе подвергся рассмотрению вопрос об автономии Курдистана.
С установлением большевистской власти в России и последующим созданием Советского государства новая власть предприняла попытку осуществить то, что оказалось не под силу Севрскому договору, — создать курдскую автономию, впрочем, опять на территории Армянского нагорья. 16 июля 1923 года указом президиума Центрального исполнительного комитета Азербайджанской ССР под руководством Сергея Кирова был образован Курдистанский уезд. С этого дня начал свое формальное существование Красный Курдистан. До этого в течение четырех пленарных заседаний (21-22 октября, 30 декабря 1922 года и 13 января 1923 года) ЦИК Азербайджанской ССР так и не сумел решить этот вопрос ввиду разногласий по границам будущего уезда, и лишь 7 июля было принято решение о его создании. Курдистанский уезд располагался между Нагорным Карабахом и Советской Арменией и включал бывшие районы исторических армянских провинций Арцах и Сюник (в последующем — Кельбаджарский, Лачинский и Кубатлинский районы). Однако разговоры о создании курдского образования появились уже в октябре 1921 года, когда народный комиссариат национальностей, возглавляемый Иосифом Сталиным, в своей газете "Жизнь национальностей" поместил статью под заголовком "В договорных советских республиках. В Курдистане", где проинформировал советскую общественность о том, что всерьез обсуждается вопрос о создании Курдистанской республики.
Таким образом, проект создания Курдистана именно как независимого государства или национальной автономии отнюдь не нов и является давней политической заготовкой. В соответствии с меняющимися политическими реалиями, соответствующим раскладом сил и с учетом основного ареала расселения курдского этноса (Турция, Иран, Ирак, Сирия, Закавказье) менялись и меняются лишь приоритеты и локализация очага курдской государственности. В настоящее время он локализуется на севере Ирака, так как это в большей степени соответствует интересам официального Вашингтона и принципам построения Нового Ближнего Востока.
Menu
