Роберт Элибекян — народный художник Армении, график, сценограф. В 2016-м ему исполнилось 75 лет, и этот юбилей блистательно отметил Центр искусств Гафесчяна, организовавший ретроспективную выставку произведений художника с 1967 по 2015 гг.
МАСШТАБНО ПРЕДСТАВЛЕННОЕ МНОГОГРАННОЕ ИСКУССТВО БОЛЬШОГО МАСТЕРА сделало саму выставку произведением искусства. Отбор работ шел трудно, и не только потому, что экспозиции предстояло отразить полувековой путь художника — это сотни картин, а прежде всего из-за их чрезвычайно высокого художественного уровня. Других у Роберта Элибекяна просто не бывает. «За полвека я многое создал, но в мастерской картины стоят, прислоненные к стене, время идет, ты живешь другими идеями, другими эмоциями и о них забываешь. Выставка — повод, чтобы собрать воедино все сделанное и несделанное, чтобы самому оценить их восприятие, вспомнить все важное…».
Раскрутить маэстро на настоящий разговор непросто. Он отшучивается, отвечает односложно и не очень любит долгие глубокомысленные рассуждения. Но не маска ли это, скрывающая человека без кожи, незащищенную нервную душу, вечно неспокойное воображение?!
Роберт Элибекян приходит в мастерскую каждый день, независимо от того, он солнечный, снежный или дождливый. «Художник творит ежечасно: не знает, когда начинает и когда прекращает. Каждый божий день приносит новое настроение, новые мысли, можно заниматься обыденными делами или просто прогуливаться — подсознание автоматически накапливает факты, эмоции, ассоциации. Подсознание «переваривает» их — и нужное всплывает на поверхность сознания. Наступает момент, когда какая-то сила заставляет подойти к мольберту и взять кисть. Профессионал не ищет тем для творчества, они находят его сами».
Темы, несомненно, сами находят путь в душу художника, но, думается, именно трудолюбие Роберта Вагаршаковича способствует тому, что, созерцая его творчество, зачарованная публика стремится отыскать ключ к шифру его картин. Роберт Элибекян не ждет вдохновения именно потому, что оно редко покидает его. Природа таланта — улавливание темы, освященной свыше, и взятый на себя труд оделить других своим мироощущением. Фиксация импульса и творческое решение — все вроде просто. Но просто для тех, кто ничего не создает. А на самом деле мучения, сомнения, нелегкий поиск самого себя.
ОТЕЦ РОБЕРТА ВАГАРШАК ЭЛИБЕКЯН В ТЕЧЕНИЕ МНОГИХ ЛЕТ ВОЗГЛАВЛЯЛ в Тбилиси Армянский государственный драматический театр, тогда еще имени Шаумяна. С малых лет войдя в жизнь Роберта, театр стал неотъемлемой частью его творчества. Художника привлекают необычная атмосфера, волшебные ощущения, которые дарит театр. Его живопись — удивительная красочная импровизация, рожденная в призрачном свете рампы, грациозный мир сценических образов, людей снов. Катаклизмы, обрушившиеся на Армению — землетрясение, Карабахская война, — изменили тональность работ художника. «Я очень сильно пережил землетрясение, Карабахскую войну, катастрофу джугинских хачкаров — они что-то сдвинули во мне, и я написал свои серии крика, скорби, протестные работы». Живопись Элибекяна — это он и его страна. Он и его космос. Он и его эмоции. Создавая свои картины, он манипулирует цветом как дирижер-виртуоз. Его произведения динамичны, порой яростны, но пластика линий и трансформация фигур придают им музыкальность.
В 20 лет переехав в Армению и поступив на факультет живописи Художественно-театрального института, Роберт Элибекян окунулся в потрясающую творческую атмосферу Еревана 60-70-х годов. Легких времен не бывает, но бывают времена реформаторов, времена расцвета культуры. И это были именно те времена. Они стали возможны не только благодаря отдаленности Еревана от стен Кремля, но и потому, что молодые художники, ворвавшись в гущу событий, оказались рядом с выдающимися фигурами армянского art-искусства: Мартиросом Сарьяном, Ервандом Кочаром, Минасом, Арутюном Галенцем. В Тбилиси творил великий Александр Бажбеук-Меликян, в доме которого Роберт, восторгавшийся его живописью, бывал еще в юности. Атмосфера тех лет была насквозь пропитана искусством новой волны, и молодой художник жадно впитывал ее веяния, создавая свое артистическое пространство. Как большой и подлинный талант, он сразу нащупал свой художественный мир. «Парадокс был в том, — говорит художник, что мы жили не в СССР, а в армянской реальности. Мы были свободны».
Искусство всегда индивидуально. Творчество Роберта Элибекяна — это огромный мир, мир его мыслей и переживаний, мир, переполненный чувством восторга перед красотой. «Иногда я говорю: все мировое искусство, начиная от наскальных рисунков, создано лично для меня. Это шутка, но мне действительно интересно все. Мое кредо — интересно жить в творчестве».
В холодные и темные 90-е, когда писать в Ереване было невозможно — замерзали пальцы, художник часто уезжал в Париж. Город, притягивающий, как магнит, людей искусства с разных концов света. «Мы работали в знаменитом Сите вместе с Арегом, моим младшим сыном, он приезжал в Париж из Монреаля. Однажды, открыв окно, я услышал «Танец с саблями» Хачатуряна. Шел дождь, но я вышел из здания и пошел на звуки музыки. Оказалось, несколько французов вынесли на улицу рояль и, несмотря на дождь, стали исполнять шедевры Хачатуряна — фрагменты из балетов «Гаянэ» и «Спартак». А вокруг, тоже не замечая дождя, стояли люди.
Чтобы узнать город, надо в нем не просто жить, а зарабатывать. Конечно, многое пришлось пережить, были сложности, были трудности, но были и счастливые дни. Было хорошо, интересно, были прекрасные музеи и уникальные галереи, не было лишь особой, присущей только Армении наполненности пространства красочностью».
ЗА СПИНОЙ РОБЕРТА ЭЛИБЕКЯНА МНОЖЕСТВО ВЫСТАВОК, ОНИ открывались в разных странах и на разных континентах. Последний проект — выставка «Циклы маленьких портретов» прошла в Монреале в ноябре 2015 года. Но наиболее ярко запечатлелась в памяти художника одна из первых его выставок на Западе. Организованная по линии «дружбы с зарубежными странами», она проходила в нескольких городах Федеративной Республики Германия. То были годы еще двух Германий, годы Берлинской стены. Выставка называлась «Элибекяны. Династия». «Обер-бургомистр Кельна, пригласивший меня на обед, поинтересовался, как нам — брату Генриху, мне и Арегу удается в условиях советского режима писать на такие темы, как театр, женщины, карнавал. В ответ я процитировал фразу из романа Лиона Фейхтвангера «Братья Лаутензак»: «Я не за фашизм, не за коммунизм, я за варьете». Бургомистр был, мягко скажем, потрясен, а представитель наших органов с такой силой пнул меня под столом ногой, что лодыжка два месяца болела».
Художник мог свободно заниматься искусством, так как житейские хлопоты взяла на себя его супруга Мари. «Мне повезло с женой, она делила со мной все радости и невзгоды, всегда вдохновляет и поддерживает меня. Мари специалист по английскому языку, но хорошо понимает искусство. Повезло мне и с сыновьями. Семья играет огромную роль в моей жизни, потому и говорю об этом». Когда под конец нашей встречи Роберт Вагаршакович стал показывать работы из тех, что стояли уже прислоненные к стене, на одной я узнала Мари. Это был не портрет, но ее образ в колдовской импровизации маэстро.
Картины Роберта Элибекяна давно разошлись по миру, вошли в экспозиции музеев и галерей, частные собрания. «Иногда, заглядывая в будущее, я пытаюсь представить себе, каким я буду и какими будут мои работы, однако не могу. Живопись, графика — бумага всегда обладала для меня магическим свойством — изначально были со мной. Сценография пришла в 80-90-е годы. В том веке я увлекся еще и прикладным, декоративным искусством. Посмотрим, что еще ждет впереди».
