Больно писать это прощальное слово… Невозможно представить армянскую литературу без этого имени, без его энергичных, острых выпадов на съездах Союза писателей Армении, без его поэзии, публицистики, проникнутых бурями и всеми «измами» нашего непростого времени.
АВТОР ОКОЛО 25 ПОЭТИЧЕСКИХ, ДЕТСКИХ И ПЕРЕВОДЧЕСКИХ КНИГ, множества публикаций в периодической печати, эссе и радиопьес, Давид Ованес имел свое, только ему принадлежащее место в нашей культуре. Он был известен своим буйным темпераментом, широтой, парадоксальностью характера, самобытностью восприятия жизни, эмоциональным ощущением жизненных явлений. Но при всей эмоциональности и парадоксальности натуры Давид был глубок, при остром чувстве драматизма нынешнего бытия он до конца оставался жизнелюбивым поэтом, для которого были дороги и бессмертные краски армянской земли, и непобедимая сила творчества. При всей неординарности характера он был далек от ложного оптимизма и пустого бодрячества. Время от времени в его творчестве появлялись подлинно драматические ноты.
У судьбы к нему было неровное отношение — она одарила его годами тягостных испытаний и годами раскованного вдохновения. Прожитые годы — 71 год — были исполнены высокого смысла, напряжения подлинной жизни, творческой энергии. Он оставался ярким, как всегда, бодрым, общительным и сильным, словно пришедший к нам из языческой эпохи.
Давид Ованес был не только поэтом, одаренным переводчиком, но и литератором, прекрасным телевизионным ведущим. В течение десяти лет (1980-1990 гг.) он вел на армянском телевидении интереснейшую программу «Норк», которая находила горячий отклик слушательской аудитории. С 1979 года он работал в издательской сфере, был председателем совета директоров ЗАО «Аревик», депутатом Национального Собрания второго созыва. Он всегда был в гуще событий, остро откликался на все, что волновало наше общество. Его жизнелюбие и любовь к остротам, парадоксальность совсем не мешали ему быть глубоким в суждениях о творчестве. Напротив, такие контрасты в характере придавали ему еще большую привлекательность, а сказанному им — многообразие, широту жизненности. Все это, характерное для человеческой сущности Давида, переходило в его поэзию, придавало ей многогранность, наполняя ее горьким воздухом времени. И главным в ней были содержательность, образность, мысль. Он был одним из интересных и вполне сложившихся поэтов Армении.
Теперь Давид Ованес будет жить в своих книгах, поэзии, публицистике, — напряженно и эмоционально.
С уходом каждого человека уходит целый мир. С уходом поэта, которого знаешь и чьи стихи вошли в твою жизнь, уходит от нас и часть нашей жизни. Но остается память, остаются стихи, которые вновь и вновь будут возвращать нам минуты общения с этой неординарной личностью, а жизнь его продолжится в людях, которые всегда будут ему благодарны за то, что он был.
