НАРОДНЫЙ АРТИСТ РА АЛЕКСАНДР ГРИГОРЯН ОТМЕТИЛ 80-ЛЕТИЕ. Точнее было бы сказать, что юбилей он не отметил. Наверное, устал от суеты и фанфар, пожалел время, силы и энергию, которые ему так нужны в его непрерывном деле – вот и сегодня в Русском театре в работе сразу три спектакля. А может быть, веха, которую он отметил прошлым летом – 50 лет художественного руководства театром, случай беспрецедентный в мировой истории, – была столь значительна, что добавлять к ней что-то в формате «я памятник себе воздвиг» не имело смысла.
«Сегодня, когда я вошел в свой кабинет, где артисты театра устроили мне сюрприз, в первые секунды мне показалось — здесь какая-то свадьба намечается, — сказал Григорян в день, ознаменовавший пятьдесят лет его пребывания на посту худрука театра. — А потом подумал – ну да, моя свадьба с театром… 50 лет назад, через три часа после прилета в Ереван, я впервые вышел на сцену этого театра, чтобы приветствовать его коллектив… Я принимал этот театр с абсолютным убеждением, что он должен быть лучше, ярче, интереснее многих существовавших тогда в республиках русских театров, как тогда говорили, чтобы был «как в Москве»…
Свое убеждение он воплотил в жизнь. Ереванский русский театр стал не просто «как в Москве» — он стал медиумом, проводником двух культур, армянской и русской. Он стал хранителем традиций русской театральной школы в Армении и пропагандистом армянской театральной культуры далеко за ее географическими пределами. Недаром ректор Российско-Армянского университета Армен Дарбинян, вручая Александру Григоряну в честь 80-летия диплом почетного магистра, говорил о том, что фигуру Александра Самсоновича надо рассматривать гораздо шире контекста режиссерской профессии. Он – посол. Посол, которому не грозят никакие ротации. Посол, связной и связующий, стратег и тактик культурного фронта с уникальной волей к победе.
«КОГДА Я ПРОСИЛСЯ ИЗ ЛЕНИНГРАДА В ЕРЕВАН НА ПРЕДДИПЛОМНУЮ И ДИПЛОМНУЮ ПОСТАНОВКИ, Леонид Сергеевич Вивьен, мой учитель, сказал: «Ты что, ты должен въехать в Ереван на белом коне!». Он очень верил в меня… А надолго-навсегда меня пригласили в Армению, когда я уже руководил театром в Смоленске. Не скрою — в том, что я тогда приехал в такую далекую, но такую близкую, такую родную Армению, во многом «виноваты» мои родители. Мой отец всю жизнь мечтал сделать что-то для своей родины. Не удалось. Но когда тогдашний директор Русского театра, который вместе с замминистра культуры приехал в Смоленск, чтобы пригласить меня возглавить театр, и по телефону сообщил отцу, что меня увозят в Ереван, это, наверное, была одна из самых счастливых минут его жизни…». Григорян вспоминает, листает альбом своей памяти, сидя в кабинете под портретом своего «великого учителя», как он его называет – Леонида Вивьена. Сам давно став учителем для многих поколений артистов, которые учились у него профессионализму и безоглядной любви к театру, он остается верен памяти своих мастеров и тем незыблемым принципам творчества, благодаря которым ему всегда удавалось и удается сегодня говорить со своим зрителем о том, что волнует – здесь и сейчас, о животрепещущих проблемах и вечных ценностях человеческого бытия.
…Он вспоминает, и в его словах звучит нота нежности, рождающаяся словно ниоткуда и накрывающая с головой, звучащая как голос со старой пластинки, который бередит душу. Голоса десятков, а то и сотен людей, соратников и сорадователей, почитателей и недоброжелателей, талантов и поклонников, учителей и учеников. Встречи, репетиции, спектакли, гастроли, судьбы людей и судьба страны в годы расцвета и на гребне перелома — все то, из чего соткана судьба большого артиста и истинного рыцаря театра Александра Григоряна.
На вопрос – 80, много это или мало, он отвечает: «Наверное, в этом стыдно признаваться, но я вообще не чувствую годы. Ну нисколечко! Вся жизнь шла на такой скорости, на такой концентрации энергии, столько было преодолений – творческих, жизненных и даже политических, что мне никогда не хватало времени впадать в элегическое состояние и подводить итоги. Жизнь всегда бурлит, в ней всегда надо что-то решать, и не завтра, а сегодня, потому что завтра будет что-то новое, может быть сложное, но всегда интересное».
В ЭТОМ – ВЕСЬ ГРИГОРЯН. В ЭТОМ ЕГО ГЛАВНЫЙ УДИВИТЕЛЬНЫЙ ДАР, которым так щедро наделила Александра Самсоновича природа – жаждой жизни, страстью жить, жить интенсивно, ярко, не утрачивая к жизни вкуса и интереса, не давая нереализованным планам загубить себя, выбить из седла. Он не дал выбить себя из седла и начавшему в какой-то момент подводить здоровью. Он преодолел и победил – как всегда. Даже в больничной палате через «Скайп» руководил репетициями, потому что болезнь не может помешать работе театра и его работе. Потому что главное – спектакли, гражданская и эстетическая позиции, профессионализм и мастерство, ощущение пульса времени. Главное — связь со зрителем, которая не должна прерываться. И сегодня в Русском театра им. Станиславского идет работа над тремя спектаклями.
Рождественский подарок самым юным зрителям собирается преподнести Нора Григорян – ее версия «Красной шапочки» полна света, радости и музыки. Почти мюзикл готовит актриса театра Ника Сароян, уже неоднократно пробовавшая себя в режиссуре — французскую комедию «Идеальный мужчина» она видит именно в жанре мюзикла. Сам же Александр Григорян взялся за пьесу абсолютно русско-классическую и в его случае на первый взгляд совершенно неожиданную – «Грозу» Островского. Неожиданностью для театра стало и назначение на хрестоматийную роль Катерины совсем еще юной исполнительницы -студентки. Впрочем, сей факт вполне в духе худрука Русского театра – работа с молодежью и постоянный прилив в труппу новой крови – одна из главных его забот. К тому же, судя по всему, «Грозу» Григорян собирается ставить не про «луч света в темном царстве», а про это самое царство, которое, на взгляд режиссера, не такое уж и темное, «потому что безвольные люди – в том числе Катерина — в этой жизни проигрывают, а волевые выигрывают».
Он любит задавать со сцены вопросы всем нам, и особенно молодому поколению. Кто ты? Что ты? Каков твой способ жизни в обществе? Что ты можешь сделать для общества, даже если для тебя ничего особенного не делается? Такие вот проблемы – этического, социального, даже национального порядка, — пропущенные сквозь призму творчества и превращающиеся в четко сформулированное режиссерское высказывание, и делают театр Александра Григоряна не просто любимым – в любви, как известно, нет логики. Они делают его современным.
«МНЕ КАЖЕТСЯ, ЗНАЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ВСЕГДА осознавала и осознает значение Русского театра в Армении, мы чувствуем большую моральную поддержку, которая для нас так важна, — говорит Александр Григорян. — Люди чувствуют потребность прийти в Русский театр, а мы чувствуем потребность работать для них. Это самое важное. В мононациональной стране зритель приходит и видит репертуар, напрямую связанный с русской культурой. А, с другой стороны, мы ведь все равно пусть не корневой, но армянский театр – от себя же не уйдешь.
Пятьдесят второй год в нашем театре… Сколько счастья я испытал за эти годы! Счастье понимания своей страны, ежедневное постижение своего народа, своей культуры и попытка помочь ей, внеся свою лепту в процесс ее развития. Удалось ли – судить вам. Но эти годы у меня в сердце, я очень переживаю за то, что не удалось, радуюсь тому, что что-то все-таки удалось. Воспитание народа искусством – очень важная, очень сложная и не всегда благодарная тема… Я полюбил стены этого театра, я полюбил его дух, витающий здесь, благодаря людям, которые здесь работали и работают. Я очень их всех люблю и низко кланяюсь им за их любовь и преданность нашему общему делу, тем чести и достоинству, с какими они несут звание Русского театра города Еревана. Русского театра, как мы любим говорить, с небольшим, а, скорее всего, с большим армянским акцентом…»
